Агнесса - Владимир Константинович Внук

в мире участи ужасней,

Чем дням вести обратный счёт.

Быть может, лишь людей жалея,

Создатель скрыл от наших глаз,

Все то, что было до рожденья,

Все то, что будет в смертный час…

Агнесса

Твои глаза запали в душу.

Признаюсь – думала и я

О будущем и о минувшем,

О тайном смысле бытия,

О тщете золота и славы,

Непостоянстве красоты.

Но так сказать я не смогла бы…

Постой… Позволь спросить – кто ты?

Нищенка

Я просто странница, жабрачка.

Вот посох мой, а вот сума.

Агнесса

Тогда задам вопрос иначе:

Не кто ты есть, а кем была?

Нищенка

Что проку ворошить былое?

А впрочем, быть по-твоему:

Я правду от тебя не скрою,

Но лишь имён не назову –

Пусть все истлеет безвозвратно

И порастёт густой травой…

Была я панночкою знатной,

Необычайной красотой,

Как солнце яркое, блистала,

Таила огненную страсть,

На жениха тайком гадала,

Ждала, ждала… и дождалась…

Любовь пришла! Дождём хрустальным

На землю лился звездопад.

Свечами озарилась спальня,

Слова струились невпопад,

Летела ночь ручьём беспечным,

Блестел луны холодный лик…

Но счастье было быстротечно –

Все рухнуло в единый миг,

Когда король Стефан Баторий

Искусному доносу внял,

Был схвачен князь Остык Григорий

И трое виленских менял.

Мой суженый, придя в волненье,

В великой спешке передал

Мне медный ларь на сохраненье,

А сам предательски бежал.

Король послал за ним по следу

Отряд солдат. А у меня

Нашли фальшивые монеты,

Печати сейма, штемпеля.

Он голову сложил на плахе,

А я по милости суда

Сменила платье на рубаху,

Опочивальню – на подвал.

В кошмарном сне прошли три года…

Затем открылась дверь тюрьмы –

Баторий мне вернул свободу…

Свои ручные кандалы

Связала я на пояснице,

Опутала ножными грудь,

Поверх одела власяницу

И тронулась в бесцельный путь.

И вот лечу по белу свету –

Одна, как птица, налегке,

Несусь, как лист, гонимый ветром,

Плыву, как щепка по реке.

Пойдём со мной путем безвестным!

Скажи себе, что ты – не ты!

Отныне нет княжны Агнессы,

Сожги минувшего мосты!

На руки, ноги, поясницу

Вериги тяжкие одень,

И облачись во власяницу.

И год за годом, каждый день

Иди смиренно по дороге,

Судьбу доверив небесам.

Под звёздным небом места много.

Земля – один огромный храм!

Агнесса

Зачем бежать, исчезнуть, скрыться?

Уйти в безвестность, в никуда…

В толпе жабрачек раствориться…

Нет, ни за что и никогда!…

Нищенка

Ну что ж… как знаешь… До свиданья!

Час, мне отпущенный, истёк.

Агнесса

Возьми себе на пропитанье

Хотя бы грош…

Нищенка

            Какой в нём прок?

Я скоро стану хладным прахом,

Но если будет в том нужда,

Вериги эти и рубаху

Я передам тебе, княжна.

Нищенка кланяется и уходит за колонну.

Агнесса

Зачем? Мне этот дар не нужен.

Нищенка

(за колонной)

Терзая тело, губишь плоть,

Зато свою спасаешь душу.

Прощай! Храни тебя Господь!

Агнесса идёт вслед за нищенкой в правый неф костёла.

На постаменте стоит серебряная купель со святой водой, на стене нарисован герб Павла Стефана Сапеги.

На подсвечнике, перед потемневшей иконой византийского письма, горит одинокая свеча.

Агнесса

Постой! Не уходи! Откликнись!

Ушла… пропала… не пойму:

Всё это только мне приснилось

Или случилось наяву?

Купель с водою… герб Сапеги…

Но никого… и тишина…

Лишь гулким шагом бродит эхо,

Струятся звуки из окна,

Беззвучно оплывают свечи

И молчаливы образа…

О, как могла я столь беспечно

Грядущему смотреть в глаза!

СЦЕНА X.

БИБЛИОТЕКА ГОЛЬШАНСКОГО ЗАМКА.

28 февраля 1618 года.

На стенах развешаны портреты великих князей Литвы и королей Речи Посполитой.

За столом, на котором горит единственная свеча, сидит Агнесса и перелистывает рукописную книгу.

Агнесса

Опять бессонной лунной ночью

Вдыхаю пыль старинных книг.

И снова буквы кровоточат,

В ушах звенит предсмертный крик.

Вы, повелители народов:

Король Миндовг и князь Довмонт,

Князь Гедимин, Кейстут и Ольгерд,

Король Владислав, князь Витовт,

Князь Сигизмунд, князь Свидригайло,

И слабые государи –

Потомки короля Ягайло,

Незрячие поводыри…

Кто дал вам право на насилье?

Чем оправдать способны вы

Строй изваяний намогильных,

Смердящие от трупов рвы?

Божественным благословеньем?

Указкою слепой судьбы?

Народным волеизъявленьем?

Вы не властители – рабы!

О власть! Ты – смертная рубаха,

Ты – рукавицы палача,

Ты – окровавленная плаха,

Ты – поминальная свеча,

Ты – смрад тюрьмы и зёв могилы!

Вот власти сокровенный смысл:

Насилие необходимо,

Как воздух нам необходим!

Вдали слышны удары колокола. Девушка берёт чистый лист бумаги и пишет:

«Эпистола III. О вечности.

Привет, мой друг! Нас снова двое…

Ты слышишь времени отсчёт?

Ян Длугош, Герберштейн, Светоний,

Эйнгард, Тит Ливий, Геродот,

Полибий, Нестор Летописец,

Антиохийский Иоанн,

Плутарх, Прокопий Кессарийский,

Саксон Грамматик, Иордан…

Шуршит страница за страницей,

И позабыт покой и сон,

И время, как вода, струится,

Вращая судеб колесо.

Года, недели, дни, мгновенья

Сливаются, как в зыбком сне,

И лишь изменчивые тени

Скользят в вечерней тишине.

В часах бежит песок неспешно,

И тихо капает вода…

Из глубины мне слышно эхо

Утраченного навсегда.

И в трепетном неровном свете

Вторую ночь пытаюсь я

На старом выцветшем портрете

Невольно распознать себя…

Я – королева Галесвинта,

Я – доктор Гус, я – Томас Мор,

Я – кальвинистка из Мадрида,

Отправленная на костёр,

Я – согрешившая весталка,

Я – император Конрадин,

Я – лже-папесса Иоанна,

Я – цезарь Алексей Комнин,

Я – маленькая дочь Сеяна,

Я – Дмитрий Внук, я – леди Грей,

Я – девушка из Орлеана…

Их души – часть души моей!

О время, маятник бездушный!

Ты, словно камни-жернова,

Стирающие равнодушно

Людей дела и имена.

Как торопливы и беспечны,

Неуловимы и легки

Шаги, направленные в вечность –

Веков неслышные шаги!»

Слышны приближающиеся голоса. Агнесса прячется за колонну. В библиотеку входят королевич Владислав, патриарх Игнатий, Ян Кароль Ходкевич, Лев Сапега, Павел Стефан Сапега, Бонавентура Раковский, Януш Острожский, Януш Радзивилл, Альбрехт Станислав Радзивилл.

Владислав

Момента не сыскать удобней:

Султан низложен и убит,

В Московии вновь неспокойно,

Путь на восток для нас открыт.

Гудит надрывный гул набата

Полки сзывающий к войне.

Скажите: разве паны-рада

Хотят остаться в стороне?

Неужто клятвы позабыли,

Без боя побросав мечи,

Острожские и Радзивиллы,

Сапеги и Ходкевичи?

Павел Стефан Сапега

Волынь бурлит, Сечь неспокойна,

Холопы смотрят на Москву.

У нас не будет скоро воинов

Чтоб в кулаке держать Литву.

Януш