На полпути к могиле - Джанин Фрост

— Твой последний шанс, Котенок. Скажи правду — иостанешься жива.

— Я и сказала правду. — Неужели это я так писклявошепчу?

В ушах у меня оглушительно гудела кровь. И когда я успелаоткрыть глаза? Мне видно было зеленоватое мерцание глаз вампира.

— Я тебе не верю.

Это было сказано мягко, но слова упали тяжело, как удартопора.

…Аминь…

— Черти адовы, посмотри на свои глаза!

Я так глубоко ушла в лихорадочную молитву, что не заметила,как он отстранился. Он уставился на меня, приоткрыв в изумлении рот с торчащимиклыками. Его лицо освещалось теперь зеленоватым отблеском моих глаз. И егокарие глаза светились тем же светом, так что два изумрудных луча скрестились втемноте.

— Посмотри на свои проклятые глаза!

Он обхватил мою голову руками, словно собирался открутитьее. Я, как сквозь туман, не опомнившись от предсмертного ужаса, пробормотала вответ:

— Чего ради мне на них смотреть? Я уже видела. Они изсерых становятся зелеными, когда я не в себе. Ну, доволен? Так тебе вкуснеебудет?

Он выпустил мою голову, словно обжегся. Я повисла на цепях.Адреналин в крови иссяк, оставив меня в смутной летаргии. Звук его шаговотразился от каменных стен.

— Черт, так ты не соврала. Стало быть, нет. У тебябьется сердце, но глаза светятся зеленым только у вампиров. Невероятно!

— Рада, что тебя это так волнует, — уколола ясквозь путаницу волос, снова упавших мне на плечи.

Даже в таком слабом свете я видела, что он просто вне себя:меряет пол резкими энергичными шагами, зеленый свет в глазах померк, и ониснова стали карими.

— О, это просто великолепно. Пожалуй, как раз то, чтонужно!

— Что еще тебе нужно? Либо убивай, либо уж отпусти. Яустала.

Он развернулся, сияя, и щелкнул выключателем лампы. Вспышкаокатила его лицо волной пронзительного света. Под его пеленой он казалсяпрекрасным, как падший ангел.

— Не хочешь подзаработать на кусок хлеба с маслом?

— Что?! — Сказать, что я обомлела, — значитничего не сказать.

Только что меня всего одно мгновение отделяло от вечности, атеперь он затевает игру в загадки!

— Я могу тебя убить или оставить в живых… но наопределенных условиях. Тебе решать. Просто отпустить тебя я не могу, ты ведьтут же попытаешься меня проткнуть.

— Надо же, какой ты умный! — По правде сказать, яне поверила, что он меня отпустит.

Наверняка тут крылась какая-то ловушка.

— Видишь ли, — продолжал он, как если бы я неоткрывала рта, — мы в одной лодке, милая. Ты охотишься на вампиров. И яохочусь на вампиров. У нас обоих есть на то причины, и у нас обоих есть своисложности. Другие вампиры чувствуют мое приближение, поэтому мне дьявольскитрудно их проткнуть. Они ожидают нападения и пытаются удрать. С тобой другоедело. При виде твоих сочных артерий они ни о чем худом и не думают, зато у тебяне хватает силенок загарпунить по-настоящему крупную рыбу. О, может, ты исправлялась с совсем уж зелеными, наверняка не старше двадцати лет. С теми, ктоедва из пеленок. Но с вампирами-мастерами… вроде меня… — Он понизил голосдо угрожающего шепота: — Размахивай хоть двумя колами, тебе до меня недобраться. Не пройдет и минуты, как я уже буду выковыривать тебя из зубов. Таквот, я предлагаю сделку. Можешь продолжать свое любимое занятие — убиватьвампиров. Но охотиться будешь только на тех, кто нужен мне. Никаких исключений.Ты наживка, я крючок. Это грандиозная идея!

Это был сон. Страшный-страшный сон. Верно, моя печеньвзбунтовалась от излишка джина с тоником. Вот она, сделка с дьяволом. И сколькоже стоит моя душа? В его взгляде было ожидание ответа и в то же время — угроза.Если я откажусь, что будет дальше, можно не гадать. Официант, стакана не нужно,я выпью из горлышка! Поднимем тост, вышибем пробку из моего горла. А сказав«да», я заключу сделку с чистым злом.

Он притопнул ногой.

— Я всю ночь ждать не буду. Чем дольше ты раздумываешь,тем я голодней. Еще несколько минут, и я могу передумать.

— Я согласна. — Слова слетели с губ быстрее, чем ясообразила, что говорю. Успей я подумать, никогда бы такого не сказала. —Но у меня тоже есть условие.

— У тебя? — Он снова рассмеялся. Надо же, какойвесельчак. — Ты, пожалуй, не в том положении, чтобы ставить условия.

Я вздернула подбородок. Гордость или угроза, решай сам.

— Просто ловлю тебя на слове. Ты сказал, я непродержусь против тебя и минуты, даже полностью вооруженная. Я не верю. Сними сменя цепи, верни оружие и начнем. Победитель получает все.

В его глазах явственно блеснула искорка интереса, а по губамопять скользнула хитрая усмешка.

— И чего же ты захочешь, если победишь?

— Твоей смерти, — напрямик ответила я. — Еслия сумею тебя побить, значит, ты мне не нужен. Как ты сам сказал, если тебяпросто отпустить, ты постараешься до меня добраться. Если победишь ты, я играюпо твоим правилам.

— А знаешь, пушистик, — промурлыкал он, — ямог бы вовсе тебя не расковывать, а напиться вдоволь из твоего горлышка ивернуться к своим делам. Ты не слишком ли надеешься на свою удачу, когда так сомной разговариваешь?

— Ты с виду не из тех, кому по вкусу уныло надиратьсяиз скованной артерии, — храбро возразила я. — Похоже, тебе нравитсяриск. Иначе зачем бы вампиру охотиться на вампиров? Ну? Ты в игре — или я внеигры?

Я со свистом втянула воздух. Момент истины.

Он медленно подошел, небрежно оглядел меня, поднял брови и,достав стальной ключ, поболтал им у меня перед носом. Потом решительно вставилего в скважину наручников и повернул. Браслеты звякнули и открылись.

— Посмотрим, чем ты богата, — наконец проговорилон.

Второй раз за эту ночь.

Мы стояли лицом к лицу посреди большого пещерного зала. Полпод ногами был неровным — россыпь камней и грязь. Я снова была полностью одета,не считая только перчаток, и держала в руках кол и крест-кинжал. На моетребование вернуть одежду он опять рассмеялся и ответил, что джинсы мнетесноваты и будут сковывать движения. Я огрызнулась в ответ. Как бы там нибыло, а драться с ним в одних трусиках я не собиралась.

Пещера теперь освещалась ярче. Я не представляла, как онумудрился провести сюда электричество, но меня это интересовало меньше всего.Очутившись под землей, я потеряла счет времени. Может, уже рассвело или былапоздняя ночь. Я мимолетно задумалась, увижу ли снова солнце.

Он был все в той же одежде — как видно, не опасался, что онастеснит его движения. Глаза у него азартно вспыхнули, он щелкнул суставамипальцев и повертел головой. У меня ладони вспотели от возбуждения. Может,стоило все же надеть перчатки?