Клуб 12 стульев - Коллектив авторов

голубоглазая тетенька, даже вздрогнула, когда я стащил через голову свитер.

— Феноменальный мальчик. — сказала она очень красивым голосом.

Мне почему-то не хотелось уходить из медицинского кабинета, но папа взял меня за руку и увел.

Папа был уже ниже меня на полголовы. С каждым гадом он становился все меньше и меньше, но я все-таки уважал его и любил, пальцем никогда не тронул, хотя очень сильно обогнал его в своем физическом развитии. Кстати, именно такое отношение к родителям я рекомендую всем начинающим спортсменам.

Мое умственное развитие значительно отставало от физического. Вообще-то я был абсолютно на уровне своих одноклассников, в отличники, конечно, не лез — зачем? — но что касается теоремы Пифагора, бинома Ньютона или там «Кому на Руси жить хорошо», то все эти премудрости у меня от зубов отскакивали. Однако физическое мое развитие ушло далеко вперед по сравнению с умственным. Иногда меня даже смех разбирал при взгляде на моих сверстников, но я, конечно, сдерживал смех, по мере возможности старался не выделяться. Глупо кичиться своим физическим развитием. Не рекомендую этого начинающим спортсменам.

Когда мне исполнилось четырнадцать лет. стал я что-то такое баловаться. Поломал все динамометры в кабинете физического воспитания, в спирометр дунул разок — он распаялся, о силовых аттракционах в парке культуры нечего и говорить. А однажды в школьном коридоре, не отдавая себе отчета, поднял завуча Валериана Сергеевича, посадил его к себе на плечи и так, с завучем на плечах, вошел в класс. Итог: исключили на десять дней из школы.

Ну, от класса я, конечно, не отстал. Ежедневно пять часов занимался по программе, неясные вопросы консультировал с Мишей Гурфинкелем по телефону. Учебу запускать нельзя, а то окажется, что ты топчешься на месте, а все уже ушли вперед.

Странный инцидент с завучем многому меня научил. Я стал задумываться о своей дальнейшей жизни. Было о чем подумать: невероятное развитие мускулатуры и внутренних органов сделало меня совсем другим человеком. Подумайте сами: ведь очень многие мальчики хотят посадить себе завуча на плечи, но далеко не все могут это сделать, а я вот захотел — и сделал. При наличии такого физического развития мысли, свойственные очень многим мальчикам, а может быть, и всем, могли меня и окружающих привести к нежелательным последствиям.

Взвесив все «за» и «против», я решил обратиться к спорту. Поделился своими планами с родителями. Папа сказал:

— Это правильное решение. Направив избыток своей энергии в спорт, ты, Геннадий, избежишь конфликта с обществом.

Итак, решение было принято. Оставалось только выбрать вид спорта. Смешно, конечно, было мне заниматься легкой атлетикой, когда я уже в шестом классе на уроках физкультуры брал высоту 216, сотку пробегал за 10,3, ядро толкал на 19 метров, и все это без всякого труда, а если честно говорить, то и без удовольствия. Может быть, плавание? Плавать я не умел и учиться не собирался. Зачем?

Предаваясь раздумьям о выборе жизненного пути, я гулял по улицам, поглядывал на прохожих, выбирал мужчину поздоровее, знакомился, сжимал ему руку, глядел ему в застывшие от боли глаза, подталкивал плечом, потом, пристыженный, убегал. Не знаю уж, чем бы все это кончилось, если бы не попал я в секцию бокса.

Помню своего первого спарринг-партнера, массивного мастера спорта лет сорока.

— Не бойся, сынок, я легонько, — шепнул он мне перед началом встречи. Примерно минуту он молотил как хотел, но мне его крюки и апперкоты были как слону дробина. На второй минуте я разглядел все премудрости этого вида спорта, сделал финт, да как дам прямым — старик упал. Так я получил путевку в жизнь.

Мне очень нравился бокс. Очень нравилось за секунду до гонга стоять в своем углу, скромно опустив длинные пушистые ресницы, с румянцем на нежных щеках, а при гонге вскинуть длинные пушистые ресницы, открыть большие голубые глаза, улыбнуться сверкающей улыбкой, заглянуть в сузившиеся от страха глаза партнера, обрушить на него шквал ударов. Обычно до второго раунда не доходило.

Пришла слава. Ежедневно получаю от пятидесяти до шестидесяти писем от молодежи. Аккуратно отвечаю на все письма. Вопрос: «Как стать таким сильным, как вы?» Ответ: «Только упорным трудом». Вопрос: «Как вы смогли добиться таких успехов в спорте?» Ответ: «Только упорным трудом» Вопрос девушки: «Почему вы такой красивый?» Ответ девушке: «Только упорным трудом».

Следует сказать, что я успешно сочетал спорт с учебой, от класса не отставал. Каждую свободную минуту использовал для занятий по программе.

Однажды перед боем сижу в раздевалке, уже в трусах, в перчатках, учу наизусть цитаты из «Луча света в темном царстве» — к сочинению. Заходит журналист Илья Слонов с фоторепортером. Фотарь покрутился вокруг меня, пощелкал.

— Испарись, Эдюля, — сказал ему Слонов, подсел ко мне и говорит: — Нравится мне ваш бокс, Мабукин.

Я даже покраснел. Я всегда был скромным и сейчас являюсь скромным. В этом смысле я тоже пример для начинающих спортсменов.

— Нравится, но не до конца, — говорит Слонов.

Вот тут я заволновался.

— Все у вас есть, — продолжает Слонов, — сила, реакция. техника на высоте. Нет только творческого духа.

— Как так нет? — спрашиваю.

— Возьмите, к примеру, Кассиуса Клея, — говорит Илья Слонов.

При имени Кассиуса у меня даже селезенка задрожала. Ох, как хочется мне познакомиться с этим товарищем, поработать с ним за милую душу

— …Абсолютный чемпион мира и в то же время тонкий лирический поэт, — продолжает Слонов, — Уверяю вас. что он задавил Сонни Листона прежде всего своим интеллектом.

— Современный боксер — прежде всего творческая личность, — продолжает Слонов. — Бокс — это поэма. Поэма экстаза. Бокс — это симфония или, если хотите, симфоджаз. Бокс — это холст сюрреалиста. Бокс — это вдохновение, порыв, пластическая фуга, ассонанс или диссонанс.

Сказав это, он посмотрел в потолок, и в темных бархатных его глазах проплыли маленькие огоньки.

— Вы вообще-то книжки читаете, Мабукин? — спросил он.

— Да вообще-то читаю. Вот… «Луч света в темном царстве». — показал я.

— Ну а кроме хрестоматии? «Процесс» Кафки читали? С поэзией Велимира Хлебникова знакомы?

Так началась наша дружба, которая продолжается и по сей день.

Вскоре на обложке «Огонька» появился мой портрет — в перчатках и с хрестоматией. «Мастер спорта Геннадий Мабукин — страстный книголюб».

В это время наша команда готовилась к крупнейшим соревнованиям на кубок Сиракузерса в Южной Америке. Слонов ежедневно приезжал к нам на загородную базу, привозил книги, пластинки, альбомы репродукций. В короткий срок под его руководством я одолел «Процесс» Кафки, «Мастера и Маргариту» Булгакова, «Траву забвения» Катаева, прочел «Кентавра», «Детей капитана Гранта» (вот