Роддом или Неотложное состояние. Кадры 48-61 - Татьяна Соломатина

Но это было уже больше десяти лет назад и не имело никакого отношения к происходящему сейчас в кабинете Игоря Петровича.

— Не надо никаких движений. Никаких — за! — Сказал он Елене Петровне и отворотился к окну.

Он задумался — она трепетно внимала. Он шевелил пальцами, губами (она не видела, но знала) — она замерла, как ящерица на солнце. Наконец он поворотился к ней передом. И, взглянув на неё победоносно, изрёк:

— Икра…

— Нет! — Истошно оборвала она его.

Их взгляды обратились к портрету первого лица.

— Игорь! Икра — это яйцеклетка!

— Молоки России? — деловито предложил Игорь Петрович.

— Люди! Люди! Человеки! Не рыбы! — Отвергла его идею подруга. — Коротко, как выстрел. Чётко, как…

— Как Уваровская триада! — Подхватил Игорь Петрович. — Да-да-да, ты права! Зачем равняться на программы Пушкина и прочих неудавшихся чиновников из Царскосельского лицея, когда всё должно быть как пуля — дура, а штык — молодец.

— Проще! Ближе к народу!

— «Сперма России»? — осторожно поинтересовался гуру политтехнологий.

— Пф! — Зашипела Елена Петровна. — Стареешь!

И посмотрела на него с тревогой. Стареющая сперма была ей не нужна.

— Так-так-так! — Снова начал расхаживать туда-сюда Игорь Петрович. — Сейчас! Сейчас-сейчас!

Если бы речь шла о работе для какого-нибудь сотового гиганта или о выводе на рынок новой продукции, о дне рождения какой-нибудь олигархической компании, в конце концов — он немедленно собрал бы брейн-сторм. Но речь шла об эксклюзиве. Общественная организация и кампания по внедрению оной — это вам не минздрав с минюстом и минстроем наплакали.

— Русская ДНК! — Сурово глядя на подельницу, выдохнул Игорь Владимирович.

Елена Павловна состроила скептическую рожицу № 2, помахала ручкой и осторожно прокомментировала:

— Попахивает нацизмом.

— ДНК нации! — Закричал Игорь Петрович, на радостях хапнув французского коньяка прямо из бутылки и закурив следующую сигарету. — «ДНК нации» — и никто не придерётся ни с нацизмом, ни с национал-социализмом, ни с шовинизмом, ни с…

— Да ни с чем не придерётся. Давай только: «ДНК страны». Так ещё обтекаемей.

— За Веру, ДНК и Страну! — Припечатал Игорь Петрович, отсалютовав бутылкой и сигаретой портрету первого лица. — Он?.. — с аккуратным сомнением поинтересовался Игорь Петрович у подруги.

— По желанию. По желанию… Мне никогда не нравились его не слишком канонические черты лица.

В этом месте беседы она поняла, что ляпнула лишнего. Но слава богам, её старый приятель этого не заметил. Он уже был в дымке золотого дождя. Он очень тщательно любил жену, детей и Родину. Ещё тщательнее он любил себя. И уж совсем неземной любовью он любил деньги. Поставь его перед выбором… Ах, нет! Не надо! Там, где любой рязанский мужик скажет: «разумеется, жена, дети и Родина!» — и состроит козью морду любому, кто посмеет сделать ему таковую пропозицию… Козью морду и медвежий кулак… У Игоря Петровича (который был очень образованным человеком) крутилась в голове всего лишь одна фраза. Одна наиглупейшая фраза: «Г-ну приставу Алексеевского участка от благодарных евреев купеческого звания».

— Ленка, слушай! Откуда это? — и он процитировал вслух.

— Ильф и Петров. «Золотой телёнок». — Сурово глянув на него, прокомментировала его не менее образованная соратница. И продолжила: — «Под надписью помещалось пылающее эмалевое сердце, пробитое стрелой, что, конечно, должно было символизировать любовь евреев купеческого звания к господину приставу».

— Ну да, ну да… — рассеяно отозвался Игорь Петрович. — «…в то время как один русский (загадочная славянская душа), другой — еврей (загадочная еврейская душа)…»[8].

И обе эти души — Елена Павловна (славянская душа) и Игорь Петрович (еврейская душа) немедленно засели за работу. И уже через несколько часов была готова программа кампании «За Веру, ДНК и Страну». С целями, задачами, платформой и обеспечением. И даже законопроект для продвижения в Думу. Брендированные фляжки прилагались.

А ещё через месяц Елена Павловна имела сперму всех непоследних лиц страны. И даже… Но ей никогда не нравились его черты, как было сказано выше. А дети должны были быть не только способными, но и красивыми.

Денег собралось немыслимое количество. Рекламными и общественными спонсорами выступили… Но оставим подробности. Кто-то получил остров. Кто-то — солидный кусок Черноморского побережья. Кто-то — эфирную сетку федеральных каналов в прайм-тайм. А Елена Павловна получила необходимый ей генетический материал. Это помимо ещё одного особняка, пополнения гаража и так, по мелочи… Она не была финансово заинтересована. Но не поднять с пола, что просто так валяется?.. Извините! Сдерживалась. Честно. Очень сдерживалась. Но это уж как в старом анекдоте про боксёра, которого жена окармливала борщом — и получила фингал под глаз: «И тут она раскрылась». Рефлекторная дуга.

Сперва она отобрала сперму лучших из лучших — никто не остался в стороне от такого нужного для Веры, ДНК и Страны начинания. Не мог остаться. Ибо первое лицо показало пример. В переносном смысле «показало»… То есть, пример — это пример, а не… Ой, Елена Павловна была очень рада, что ещё не научились читать мысли. А то такая неловкость, право слово.

Она отобрала двадцать пять образцов. А затем, в обстановке строжайшей секретности вышла на господина Родина. Как на одного из самых умелых и порядочных репродуктологов страны. И заказала тройню. От № 1, № 2 и № 3. От пятерни и четверни Сергей Станиславович её отговорил. Он бы может, если постарался, и вообще от всего этого «кейса с суперфекундацией» отговорил бы, но… он был наголо ощипан последней женой. Ощипан и опалён. А мужчина — если он таковой по факту, а не по названию — никогда не сможет позволить себе прийти к любимой голый-босый со словами: «Люби меня, какой я есть». И любила бы. Оксана Анатольевна. А что? На хлеб с маслом им хватало. И на икорку оставалось. Но у него — дети. У Оксаны — дочь. Кто знает — возможно, у них родится ребёнок. А на свежем воздухе жить лучше, чем в душной квартире, как ни крути. На свежих воздушных двадцати пяти сотках в ближнем Подмосковье. Слаб человек? Или это просто пересекающиеся множества рефлекторных дуг?.. Так почему бы этих денег — по-одесски выражаясь, — не заработать именно Сергею Станиславовичу?

Всё это он рассказал Оксане уже после операции.

А до того — ни-ни! Ничегошеньки. Даже когда Оксана, просматривая новости в Интренете и реакцию блогосферы, отпускала ехидные комментарии и саркастические примечания. Делал квасное лицо, поддакивал и уходил варить кофе. Если бы она знала, с чьей спермой он имел дело!.. Впрочем, он и сам толком не знал. Слава богам.