Америка-мать зовёт? - Оксана Лесли

ее не открывать. Марина подумала, что вот, нашелся муж Синяя Борода, «дверь в потайную комнату не открывай, а то быть беде!» Нужно больно…

Русская невеста решила смыть с себя усталость перелета и невроз ожидания. Как на зло, она не могла сообразить, как включить душ, и ей пришлось звать Роба на помощь. Это было первое ощущение беспомощности в чужой стране, поселившееся в ее душе раз и надолго.

После душа, Роб преподнес ей подарок. Марина представила, что в коробочке с розовым бантиком она обнаружит какое-нибудь жемчужное или бриллиантовое ожерелье. Так герои популярного сериала «Санта-Барбара» поступали, она хорошо помнила! Дрожащими от предвкушения пальцами разворачивала подарок.

Но в коробке оказался миниатюрный игрушечный чайный набор. Таких она еще не видела. На вопрос в ее глазах Роб заметил, что, когда у них родится девочка, Марина будет играть с ней в чаепитие и этот кукольный чайный сервиз им пригодится. Поблагодарила наигранно, мол, спасибо, дорогой, как мило с твоей стороны! Задумалась, зачем ему это – заранее приданное покупать своему ребенку? И тихий голосок вежливо протелепатировал: «Может, ему экстрасенс посоветовала работать с пространством таким образом? Вы очень похожи».

Марина не стала спорить и продолжать беседу с Исполнителем своих желаний. Ей нужно было готовиться к вечеринке. Сшитое мамой эксклюзивное серо-серебристое с меховым воротничком из песца платье до колен подчеркивало ее фигуру и новый статус «русская невеста позиций не сдаст». Она накрутила бигуди, наложила тушь и румяна. Роб удивился и объяснил ей, что наряд театрально-свадебно-вечерний ни к чему, глупости ненужные и понты, и что все гости будут одеты просто. Марина не понимала, как это так: в гости быть одетым – «просто»? Марина же хотела быть звездой, если не Сириусом, то на худой конец Альдебараном или Вегой, и не подумала переодеваться.

И правда, все гости пришли в джинсах и удобных майках да свитерках, принесли с собой еду, пиво, мороженое и ели с бумажных тарелок пластмассовыми вилками. Марине это было дико. Она никогда не видела ни пластмассовой, ни бумажной посуды. Русская невеста не могла расслабиться, не понимала американские шутки, вцепилась в русскоязычную сваху – Галину – и мечтала поскорее избавиться от гостей.

Гала с мужем удалились рано, нарочито громко объявив остальным гостям, что уходят, потому что «Марине, уставшей с дороги, нужен отдых». Марине подумалось, что если бы круг собравшихся не был безманерно плебейским, то люди бы начали рассасываться после таких незавуалированных намеков. Но никто не сдвинулся с мест. Пили пиво, болтали. Друзьями Роба были молодые люди Марининого возраста и моложе, в которых чувство такта пребывало еще в зачаточной стадии. «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты», – Марина себе не задавала этот вопрос. Но поступок женишка ее раздражал.

Зачем устраивать посиделки и вечера человеку, который двое суток путешествовал?

«По-другому нельзя. Ты сформулировала заказ: чтобы было не как у всех. Всех встречают и оставляют в покое, это логично. В твою честь прием по-американски, разве ты не этого хотела?» – съязвил телепатически в ответ на ее мысли Исполнитель.

Около девяти вечера Марина закрылась в спальне, чуть не плача от усталости и обиды. Она не чувствовала себя центром внимания, душой общества, королевой красоты даже в своем вечернем платье! И писец не помог! Ей было одиноко и обидно.

Роб нашел невесту, сидящую на кровати в спальне, и они стали объясняться. Затем он вышел к своим друзьям и попросил их удалиться, извинившись за поведение своей русской герлфрендши. Гости наконец ушли, захватив с собой невыпитое пиво и остатки принесенного торта.

Американец не мог простить своей русской гостье, что она не оценила его друзей. Марина не могла понять, почему вечеринка была запланирована на день ее приезда, когда она была усталая, выжатая и никакезная…Девушке было обидно, что человек, который не пил в Москве, налил себе рома с колой после ухода гостей и демонстративно завалился спать на диване в гостиной. Так первый день для обоих начался с обиды и непонимания.

Глава восьмая

Марина: первые месяцы в Америке

Потянулись долгожданные американские будни. Роб уезжал на работу, а вечера просиживал в спальне у компьютера. Он играл в игры, курил, не утруждая себя тем, чтобы выйти и подымить на балкончике, как делали все ее знакомые русские курильщики из бывшего СССР. И это было не единственным недостатком, который раздражал Марину. Роб мог положить свои ноги в ковбойских сапогах на чистый кофейный столик или в куртке завалиться на незаправленную постель. Это плебейство просто выворачивало ее наизнанку. Никто из ее русских знакомых этого бы себе не позволил!

Иногда Марине казалось, что ее персональный Исполнитель-Союзник-Ангел-Хранитель ехидно хихикает, хлопая себя по невидимым бокам всякий раз, когда американец-мечта делал что-то не как все те, кого Марина знала!

Когда Марина с Робом собирались в магазин за продуктами, она накладывала макияж, завивала волосы, а Роб выходил из дома в рваных шортах, майке наизнанку и туфлях на босу ногу. Как бомж или алкаш совковых времен.

Марине было страшно из-за того, что человек, к которому она приехала, оказался не тем принцем, каким она его видела в Москве. Но развернуться и уехать обратно не было сил – она была готова привыкать к прокуренной квартире и разным другим мелочам. Она не верила, что жизнь в Узбекистане и России может наладиться, а уж понятие, что с милым рай в шалаше казалось устаревшим. Лучше с не очень милым, но не работать за копейки. Статус «жена американца» грел ее самолюбие, как некоторых женщин с более высокими запросами грел бы статус «жена министра» или «жена пластического хирурга».

Трудно было понять, как угодить этому сорокалетнему американцу, который почти всю жизнь был самостоятельным. Диета – фастфуд. Полное отсутствие тарелок дома. Только одноразовые. Поэтому керамическую посуду они купили вдвоем. Выбирал он. Марина не спорила, но какой нужно иметь вкус, чтобы купить белые тарелки с черной каемочкой? Чтобы сочетались с его черно-белыми полосатыми кухонными полотенцами и черной кофеваркой! Марина черный и коричневый цвета признавала только в двух вещах – шоколаде и брюках. Все остальное должно было быть цветным и радовать глаз! Но Роб считал иначе.

Марине было страшно: вдруг жених решит выслать ее обратно как посылку? Вот засмеют ее, наверное, на родине. Опять в школу устраиваться на работу? Для нее то, как она выглядит в глазах других людей, было важнее, чем ее собственное душевное равновесие. Ха! Можно подумать,