История Древней Греции в биографиях - Генрих Вильгельм Штоль

Спартанцы, которых греки всегда упрекали в жестоком порабощении единоплеменников, извинялись тем, что мессинцы принудили их к войне несправедливыми поступками. На западном склоне Тайгета, недалеко от границ Лакедемонии, находилось в мессинской области святилище Артемиды Лимнаты, дорогое мессинцам и спартанцам. По рассказу спартанцев, мессинские юноши напали там во время празднества на спартанских девиц и убили бывшего там спартанского царя Телекла, который сопротивлялся их злодеянию; это побудило царя Алкамена, сына убитого, вторгнуться в Мессинию. Мессинцы со своей стороны утверждали, что Телекл пришел к святилищу с безбородыми юношами, переодетыми в женщин и носившими мечи под платьями, с целью коварно напасть на благородных мессинцев во время жертвоприношения и овладеть страной, и что при этом нападении он был убит. Далее спартанцы рассказывали, что Полихарес, знатный мессинец, убил несколько спартанцев, и когда спартанцы требовали его выдачи, то мессинцы отказали им в этом. По рассказу мессинцев, это дело было такого рода: Полихарес передал спартанцу Эвефну стадо скота с тем, чтобы оно паслось на его лугах; но Эвефн продал стадо и убил еще сына Полихареса, когда тот пришел к нему за получением обещанного вознаграждения для своего отца. Когда Полихарес обжаловал убийцу в Спарте перед царями и эфорами, но не получил удовлетворения, то он на обратном пути убил во гневе всех спартанцев, которые ему попались навстречу.

Наши познания о Мессинских войнах весьма неверны и недостаточны; мы имеем о них лишь позднейшие сведения из позднейших сказаний и саг. Но как бы то ни было, достоверно, что спартанцы, под предводительством царя Алкамена, в 730 году вторгнулись, без предварительного объявления войны, в Мессинию и ночным нападением овладели укрепленным городом Амфеей. Этот город находился на севере, недалеко от главного города Мессинии, Стениклара, на склоне тянущихся из Аркадии гор, и господствовал над всей северной равниной Мессинии. С возвышения легко было делать вылазки во все стороны, между тем как с равнины, вследствие крутости скал, на которых лежало укрепление, доступ туда был очень труден. Таким образом, спартанцы утвердились очень близко от главного города мессинцев, грабили и опустошали страну, а мессинцы не могли их вытеснить из их скалистого укрепления. На пятом году войны дошло до большого сражения, в котором спартанцами предводительствовали оба их царя, Полидор, сын Алкамена, и Феопомп, величайший герой этой войны на спартанской стороне, а мессинцами предводительствовал их царь Эвфай. Обе стороны сражались целый день, до ночи, с величайшей храбростью, но без решительного результата. Но так как мессинцы находили положение своего главного города неблагоприятным для защиты страны и вся равнина была открыта нападениям врагов из Амфеи, то они решились оставить Стениклар и сосредоточиться на священной горе Зевса Ифоме. Эта гора, омываемая у своей подошвы Памизом, свободно и высоко поднимается на Мессинской равнине, разделяет ее на северную и южную половины и представляет центр и естественное укрепление всей страны. Мессинцы укрепились на ее трудно доступной высоте и, сосредоточив тут все свои силы, могли сильно сопротивляться своим противникам еще в продолжение 14 лет.

Царь Эвфай спросил из Ифомы дельфийского оракула о будущности своего народа и получил в ответ: «Принесите ночью в жертву подземным богам, по жребию, чистую девственницу из царского рода Эпита и вы спасете Ифому». Сейчас бросили жребий между всеми девами из рода Эпитидов, и он упал на дочь Ликиска. Но пророк Эпивол объявил, что эта дева не царского рода, а подкидыш, и Ликиск, для спасения дочери, поспешил убежать с ней в Спарту.

Мессинцы упали духом. Тогда выступил в народном собрании Аристодем, из царского рода, уважаемый всеми за свою добродетель и храбрость, и, движимый любовью к отечеству, добровольно предложил свою дочь в жертву. Но этому сильно воспротивился молодой мессинец, которому Аристодем обещал свою дочь; он утверждал, что с обручением дочери отец потерял над ней свои отцовские права и передал их ему. Когда его возражения оставлены были без внимания, он, для спасения невесты, в отчаянии воскликнул, что она уже его жена, без ведома отца. Тогда Аристодем в сильном гневе схватил свой меч и вонзил его в грудь своей дочери.

Жертва была принесена. Но пророк объявил, что дочь Аристодема убита, что она принесена в жертву гневу отца, а не богам, и что необходимо пожертвовать другую деву. При этих словах разъяренный народ бросился на жениха, чтобы убить его за то, что он запятнал Аристодема кровью его собственной дочери и сделал сомнительным их спасение. Но Эвфай, друг жениха, успокоил толпу и уверил ее, что оракул удовлетворен смертью дочери Аристодема и что не нужно новой жертвы. С ним согласились все Эпитиды, потому что каждый из них боялся потерять свою дочь при новом кидании жребия. Народ успокоился и разошелся из собрания, чтобы участвовать в жертвоприношениях и празднестве.

В следующем сражении пал Эвфай. Увлеченный стремлением поразить спартанского царя Феопомпа, он слишком удалился от своих и получил смертельную рану. Так как он не оставил наследника, то мессинцы избрали своим царем Аристодема. Пророки возражали против этого выбора, что нельзя передать царское достоинство Эпита человеку, обремененному проклятием, запятнанному кровью собственного дитяти; но пожертвованием своей дочери Аристодем доказал такую любовь к народу, и во всех сражениях он оказывал такую геройскую храбрость, что народ считал его лучшим и достойнейшим и предпочел его всем прочим соискателям короны. Действительно, новый царь не обманул ожиданий народа. Он оказывал справедливость своим подчиненным, в войне отличался обычной храбростью, необыкновенным рвением и осмотрительностью, так что войско следовало за ним с воодушевлением. Он приобрел себе союзничество аркадцев, аргосцев и сикионцев и беспрерывно старался при всякой возможности вредить спартанцам. Из Ифомы он, вместе с аркадцами, делал частые набеги на Лаконию, особенно во время жатвы, и всегда возвращался победоносно и с богатой добычей.

Спартанцы в Амфии платили им той же монетой, и таким образом проходили годы в грабежах и опустошениях, без решительных результатов.

Наконец, на восемнадцатом году войны, спартанцы ободрились и решились уничтожить мессинцев одним сильным ударом и окончить войну. Со всем своим войском, вспомоществуемые коринфянами, они направились к Ифоме. Аристодем выбрал из своих мессинцев, аргосцев и сикионцев самых сильных и храбрых воинов, в тяжелом вооружении, и поставил их, под предводительством своего друга Клеониса, длинной фалангой у подошвы горы Ифомы, так что гора закрывала им тыл; из прочих воинов, между ними и аркадцев, легковооруженных разным оружием, обвешанных отчасти, вместо щитов, козьими, волчьими и медвежьими шкурами, он образовал засаду, под своим собственным предводительством, в закрытом овраге. Тесно сомкнутая спартанская фаланга мужественно двинулась к рядам мессинцев. Произошло ужасное столкновение. Мессинцы, меньше числом, но народ отборный, стояли как каменная стена против могучего натиска врагов и не уступали ни на шаг. Обе стороны сражались с ожесточением копьями и мечами, и многие храбрецы нашли тут свою смерть. Вдруг Аристодем бросился из засады со своими легковооруженными воинами и напал на тяжеловооруженных спартанцев с тылу и боков. Спартанцы сначала посмотрели с презрением на нападение таких худо вооруженных людей, которые бросали свои стрелы лишь издали; они направились к ним, чтобы разогнать их, но в своем тяжелом вооружении не могли их настигнуть; Аристодем все снова нападал на них с тылу, между тем как мессинская фаланга производила на них сильный натиск с другой стороны. Тут всякая храбрость была напрасна. Спартанская фаланга редела, мессинцы мужественно бросились к их ряды, и после отчаянного боя уцелевшие спартанцы искали спасения в бегстве.