Солнечное сплетение - Сергей Зверев

Время. Секунда за секундой. Своим движением оно вносило поправки в сложившиеся расклады. И его ход можно повернуть в нашу пользу.

Мысли неслись вихрем. Пока не предстала четкая картина.

– Утес, прикрой нас! – приказал я. – Остальные в подвал!

Утес обосновался на лестнице, привычно выставив перед собой трофейный пулемет Калашникова китайского производства. Позиция у него была нормальная – мимо него никто не пройдет ни сверху, ни снизу. А от пуль укроют мешки с песком, которые моджахеды свалили здесь.

От небольшой площадки, где мы сейчас находились, шли ступени из искусственного мрамора вниз, в подвальное помещение. Там надежно хранились ценности и драгметаллы, с пола до потолка высились серые металлические банковские ячейки. Тяжелые двери в банковское хранилище были открыты. Рядом валялся часовой, которого задели осколки брошенной Утесом гранаты.

– Князь, помоги дотащить ублюдка, – приказал я.

Строители к поставленной задаче отнеслись серьезно, так что бункер у них получился нормальный, как и положено главному банковскому учреждению в радиусе сотни километров. Выкуривать нас отсюда можно долго. Выкурят, конечно, если у басмачей будет время и взрывчатка. Время – вот ключевой момент. Его нужно еще и иметь. А не то оно поимеет тебя, как сказал однажды Князь – главный балагур и охальник нашей теплой компании.

На лестнице заработал пулемет – Утес рубанул очередью по возникшим в дверном проеме силуэтам. Послышался дикий вопль.

Мы с Князем затащили Плешивого в бункер и устроили на полу, прислонив спиной к стене.

Бандит хрипел, по щекам струились слезы, глаза наполнены болью – прямо жалость и сострадание должен вызвать всем своим видом. Но вызывал у меня только одно желание – раздавить его как таракана. Но это еще рано. Его шкура для нас пока представляет ценность. Ради этой шкуры мы и затеяли данное показательное выступление и теперь заперты в подвале, окруженные беснующимися дикарями.

– Князь, осмотри пленного, – кивнул я моему заместителю и по совместительству медику группы.

Князь принялся оказывать помощь раненому.

– Недолго протянет, – сделал он вывод, произнеся это по-русски.

Услышав русскую речь, Плешивый как-то по собачьи взвыл.

С лестницы послышались еще очереди. Взрыв. Потом опять очередь. Нас решили потрамбовать ручными гранатами, но Утес скрылся за мешками с песком, его не задело, зато он угостил гостинцами рванувших внутрь моджахедов.

Бандиты отхлынули, получив ответку. И немножко успокоились. Понятно, решили, что нам от них никуда не деться, так зачем лезть напролом, рисковать, когда можно придумать что-то получше. Например, подкатить базуку или обложить дом взрывчаткой и взорвать его к шайтану. Они были злы. Твердо намерены довести дело до конца. И не собирались сильно торопиться. Они считали, что время работает на них.

А зря.

Я посмотрел на часы. И крикнул:

– Утес, двигай к нам! Закупориваем бомбоубежище!

Тяжелая дверь затворилась. Ну, все, теперь остается только молиться…

Землю тряхнуло. Она заходила ходуном. С потолка осыпалась штукатурка.

Приглушенный толстыми стенами грохот все равно бил по ушам.

Можно было представить, какой ад творился снаружи…

В приемной на видном месте висела пластиковая табличка с уведомлением «При входе выключить и сдать мобильные телефоны и другие электронные устройства». Совершивший это сакральное действо посетитель получал право толкнуть массивную резную деревянную дверь и шагнуть в алтарь храма бога войны Марса – то есть в кабинет министра обороны России.

В укромных уголках кабинета, обставленного тяжелой имперской мебелью, с неизменным Т-образным столом для совещаний, дубовыми панелями на стенах и тяжелыми портьерами, были натыканы блоки системы «Пелена-РГ» и другие хитрые устройства, которые делали невозможным постороннее прослушивание разговоров при помощи всех мыслимых технических средств.

Министр обороны, немножко грузный, еще не старый человек, был чем-то похож на Будду своей невозмутимостью. Тактичный и вместе с тем несгибаемо волевой, распространяющий вокруг себя флюиды власти, он нес на плечах неподъемный груз ответственности. Привстав с кожаного кресла и поприветствовав посетителей, он предложил им занять места.

Этим ранним утром, задолго до начала рабочего дня, министр собрал в своем кабинете начальника ГРУ Топилина и его верного заместителя Шабанова. Вид у всех был усталый. Заметно было невооруженным глазом, что эти люди давно не отдыхали и в ближайшее время не собирались – обстановка не позволяла. Страна вела боевые действия в Сирийской Арабской Республике (САР), ожидалось размораживание ряда региональных конфликтов в разных уголках планеты, а то и по соседству, которые в той или иной мере затрагивают интересы Российской Федерации. И для принятия важных государственных решений как воздух нужна была опережающая информация. А это значило, что разведчикам еще долго не видеть выходных и спокойных ночей.

– Вчера вечером я доложил президенту о возникшей проблеме, – проинформировал министр. – Сегодня в шестнадцать часов мне докладывать вновь. Хочу отметить, что руководитель государства относится к сложившейся ситуации очень серьезно. Последствия могут быть катастрофические, объяснять это тут никому не надо.

– Мы и так балансируем на грани ядерной войны, – угрюмо произнес генерал-полковник Топилин, барабаня пальцем по лежащему перед ним блокноту в красной кожаной обложке.

– И теперь получили хороший шанс эту грань перешагнуть, – кивнул министр.

– Точка бифуркации – камень в равновесном состоянии на вершине горы, который может покатиться куда угодно от дуновения ветра, – произнес генерал-лейтенант Шабанов, привыкший умничать в любой ситуации – эту привычку из него не смогли выбить тридцать шесть лет военной службы.

– Точно улавливаете суть момента, Родион Матвеевич, – кивнул министр. – События в Сирии развиваются непредсказуемо и опасно. Реагировать надо незамедлительно. Только вопрос – как?

– В крайнем случае, мы можем выйти на наших заклятых западных друзей, – предложил начальник ГРУ. – И порекомендовать воздержаться от опрометчивых шагов в Сирийской Республике.

– С какой конкретикой? – внимательно посмотрел на него министр. – Мы ничего не знаем об этой их операции. У нас нет доказательств. Нет ничего. Напомню, что один раз удалось пресечь агрессию коалиции в САР, когда президент договорился об уничтожении сирийского химического оружия. Сейчас договориться вряд ли получится. У наших оппонентов отказали тормоза. И принято принципиальное решение о выдавливании нас из Сирии и демонтаже там светского государства.

– Еще бы! Таким образом получают вечную дугу напряженности на Ближнем Востоке, – кивнул начальник ГРУ. – Они за такие пряники маму родную продадут.