Князь советский - Эльвира Барякина

Когда он попросил документы, Магда подала ему свой паспорт с вложенной в него бумажкой в пять фунтов.

– Эта женщина будет моей гостьей, – сказала она, показав на Нину.

– Понятно, – вздохнул администратор и уронил купюру в выдвижной ящик стола.

В советском государстве, как и во всем мире, деньги решали если не все, то многое.

5.

Никто и не думал арестовывать Нину и Магду. Они жили себе в «Метрополе», ходили обедать в ресторан на первом этаже и знакомились с иностранцами, прибывавшими в Москву на празднование десятой годовщины Октября.

Магда всех расспрашивала о Фридрихе – в надежде, что кто-нибудь из членов иностранных компартий знает, где его искать. Но все было напрасно. Дни шли за днями, а от Фридриха не было ни слуху ни духу: он явно не собирался поддерживать отношения с бывшей возлюбленной.

– Он просто очень занят и ему нужно время, чтобы разобраться с делами, – разглагольствовала Магда. – Надо еще подождать: ведь он знает, где меня найти.

Нинины дела тоже шли неважно. Она отправила телеграммы домой и Климу на службу, но они вернулись с пометкой: «Адресат выбыл». Она сходила с ума при мысли, что с Климом и Китти что-то случилось.

Телеграммы друзьям тоже остались без ответа. В Шанхае было неспокойно, и многие белые колонисты уехали от греха подальше.

Надеяться было не на кого, и Нина сама должна была добывать деньги на дорогу домой. При жаловании, которое ей назначила Магда, на это требовалось несколько месяцев, а ведь еще надо было достать документы и каким-то образом пересечь границу!

Повысить Нинину плату Магда не могла – ей самой не хватало наличности. Отец наотрез отказался оплачивать ее счета: он не желал вкладывать ни пенса в большевистскую Россию и требовал, чтобы его дочь немедленно вернулась в Англию.

По правде говоря, Магда и так содержала Нину из милости – та оказалась не бог весть каким специалистом в современном русском языке. За последние годы в моду вошел телеграфный стиль с его сокращениями, и народ вовсю обрезал и скрещивал слова. Учителя превратились в «шкрабов» – школьных работников, прислуга – в «домработниц», министерство – в «наркомат», и даже жалование стало «зарплатой». Порой Нина вовсе не понимала, о чем идет речь. Вот скажите на милость, что это такое: «В коопмаге Нарпита выбросили ширпотреб»?

Целыми днями Нина и Магда ходили по городу и осматривали достопримечательности – от Мавзолея, в котором лежал мумифицированный Ленин, до Антирелигиозного музея, устроенного в бывшем Страстном монастыре.

Москва вовсю готовилась к Дню 7 ноября: везде шел ремонт, а по улицам маршеровали трудящиеся: кто с винтовками, кто в противогазах – это были репетиции военного парада.

Советский Союз жил в предчувствии скорой войны, и это ощущалось во всем – от передовиц газет до разговоров на рынках.

По городу были развешаны плакаты:

«Красная Армия – верный страж страны Советов».

«Укрепляйте союз рабочих и крестьян – он сделает СССР непобедимым!»

«Социалистическим наступлением повысим обороноспособность!»

«Смерть кровавым империалистам!»

– А с кем большевики собрались воевать? – недоумевала Магда.

– С англичанами – с кем же еще? – усмехалась Нина. – Вы ведь хотите напасть на СССР – об этом во всех газетах пишут.

Магда ужасно расстроилась, узнав, что в СССР всерьез ждут появления английских боевых аэропланов.

– Слушайте, но ведь это полная ерунда! В Кремле прекрасно понимают, что это физически невозможно. Зачем они сознательно врут населению?

Нине было понятно – зачем. Все эти годы большевики, грезившие Мировой революцией, тратили огромные суммы на финансирование забастовок и вооруженных восстаний в других странах. Дело кончилось тем, что Советский Союз стали считать государством-злоумышленником, которое поддерживает радикалов и ничуть не стесняется в глаза говорить о дружбе между народами и параллельно устраивать диверсии на территории соседей.

Великобритания расторгла дипломатические отношения с СССР, Франция выслала советского полпреда, в Польше полпред был убит, а в Китае коммунистов истребляли, как бешеных собак. Более того, газеты по всему миру перепечатывали документы, которые доказывали, что большевики вели подрывную деятельность как в Европе, так и в Азии.

В Кремле это истолковали как «готовность империалистов задушить молодое советское государство» и принялись готовиться к масштабной войне. Нагнетание военной истерии было совершенно необходимо, чтобы народ сплотился вокруг вождей и мобилизовался на борьбу «до последней капли крови». Кроме того, населению надо было объяснить, почему полки в магазинах опустели, а у хлебных лавок растянулись очереди. Спустя десять лет после революции страна пришла к такой же экономической катастрофе, что и в 1917 году – и это в мирное время!

Магда повела Нину в универмаг, чтобы подыскать ей теплую одежду, но оказалось, что уродливые туфли с кривыми прострочками стоят 40 рублей, хлопковые чулки – 7, а пальто – 150. Как такое могло быть, если средняя зарплата рабочего в Москве составляла 75 рублей, а служащего – и того меньше?

Так ничего и не купив, Магда отдала Нине бархатную шубу, приобретенную в Пекине в качестве сувенира. Это было огромное ярко-красное страшилище с откидным воротником и вышитыми на спине драконами.

– Если хотите, переделайте ее, – разрешила она. – Вы не можете ходить без верхней одежды, а покупать вам пальто по советским ценам – это безумие.

Несколько дней Нина просидела за шитьем, и у нее получилась вычурная, но нарядная разлетайка в восточном стиле и берет – вроде того, что носила Татьяна в «Евгении Онегине».

В них Нину постоянно принимали за участницу антибританских костюмированных шествий. Молодежь из агитационных бригад возила по улицам здоровую куклу англичанина, время от времени ставила ее на колени и после чтения пламенных речей била проклятого «англо-сакса» по голове. Один раз Нине даже вручили деревянный молот и велели треснуть им куклу от имени восставшего китайского народа.

Магда пыталась придумать, как ей заработать денег на жизнь. Каждый день в номера «Метрополя» приносили советские газеты и листовки, в которых рассказывалось о том, что СССР собирается модернизировать свое производство и ему срочно нужна помощь в освоении новых технологий.

Магда написала брошюру о мыловарении и велела Нине перевести ее на русский.

– Я в подробностях описала, как у нас в Британии делаются мыло и стиральный порошок, так что мою книжку должны сразу взять в печать.

Но к ее удивлению никто из издателей не предложил ей заключить договор.

– Тема, конечно, интересная, но нам нужно разрешение от Главного управления по делам литературы, – сказали Магде в Госиздате.

В других местах потребовали еще и бумажку из Наркомата просвещения, в третьих – из Высшего совета народного хозяйства, а в четвертых – из ОГПУ.