Сказки тысячи ночей. Веретено - Эмили Кейт Джонстон

На этот раз побелели костяшки моих пальцев, держащих шест – шест, которым я буду драться и на который буду опираться, пробираясь по горным тропинкам. Я держался за него изо всех сил, как держался за истории, которые мать рассказывала мне о своей жизни до проклятия. Как держался за правду.

– Если мы пойдем в Харуф, мы сами станем жертвами проклятия, как наши родители, – сказал Тарик. Судя по голосу, он не был напуган. Арва тоже не выглядела напуганной. – Оно проникнет в наши легкие и задушит нас. Маленькой Розе нельзя прясть, так что и нам нельзя.

Но я всегда считал, что не все так просто. Думаю, Тарик тоже. Он сказал это, просто чтобы закончить разговор. Я снова подумал про золотую пыльцу и попытался представить себе мир во всем его многообразии. Это было трудно. Мне нравилось драться, нравилась простота движений, которые мои руки выполняли сотни раз. Но это же касалось и прядения, а прядение было связано с проклятием. В душе я знал, что Тарик прав. Магия, обрушившаяся на Маленькую Розу столько лет назад, теперь наверняка усилилась, и ее нити сплетались все крепче с каждым годом. Нельзя оказаться в ее сетях.

– Мы не пряли в Харуфе, в отличие от них, – сказал я. – И не пряли так много, как они. Возможно, мы не заболеем так сильно. Должен же быть выход.

Тарик задумался, но я знал, что ему понадобится время, чтобы принять решение. Он будет перебирать в уме все, что знает.

– Добираться до перевала довольно долго, – Сауд тоже увидел сомнение на лице Тарика. Он вытащил карту, которую дал ему отец, и начертил наш маршрут, чтобы мы все его представляли. – Не говоря уж о переходе границы. Подумаем по дороге.

– Если будем все время идти, меньше риск нарваться на бандитов, – добавил я. Я старался говорить как можно более нейтрально, чтобы Сауд тоже высказал свое мнение.

– Мне это не нравится, – сказал он, – но это лучше, чем полагаться на милость Царетворца.

Арва стряхнула с рук остатки золотой пыльцы и снова превратилась в простую юную пряху. Тарик потушил костер, засыпал тлеющие угли. Сауд взялся за свой шест и посмотрел на меня. Я расправил плечи, стараясь выглядеть уверенно, хотя уверенности я вовсе не чувствовал, и направился в ту сторону, где дорога поднималась в гору. Пойдем все вчетвером.

Каждое утро мы стали просыпаться раньше, чтобы потренироваться перед тем, как продолжить путь. Я дрался лучше, но Сауд унаследовал от отца талант учителя и мог тренировать Арву и Тарика. Если бы я стал драться с ними, то переломал бы им все пальцы.

Как говорил отец Сауда, мне не то чтобы недоставало контроля, но я уделял недостаточно внимания движениям соперника. Я был бойцом, Сауд – творцом. У каждого из нас была своя роль.

Сейчас моя роль заключалась в том, чтобы следить за котелком у костра, пока Сауд и Арва старались сбить друг друга с ног. Накануне вечером Тарик поймал трех кроликов – с дичью в горах нам везло, – и мы добавили остатки последнего в кашу, чтобы она стала сытнее. Это был обычный лесной кролик, ничего особенного, но, если сравнивать с вяленым мясом и сухофруктами, которыми нам предстояло обедать в пути, и с тем, что Тарику удастся раздобыть на ужин, это блюдо обещало, что новый день начинается не так уж плохо.

Арва с победным кличем ударила Сауда палкой под колени и повалила на землю. Она совершенствовалась. Скоро ему придется прекратить поддаваться ей.

– Знаю, знаю, – смеясь, сказала она, пока Сауд поднимался на ноги. – Когда кричишь, неожиданного нападения не получится.

– Что еще? – спросил Сауд.

– У меня провис локоть, я посмотрела на твои колени перед ударом и недостаточно быстро отступила назад, так что ты мог бы меня пнуть, если бы захотел, – перечислила она. – Теперь можно завтракать?

– Уже почти готово, – сообщил я.

– Тогда я пойду к реке, – объявила Арва и скрылась в окружавшей наш лагерь зелени.

Сауд хотел возразить. Чем выше в горы мы поднимались, тем опаснее становилась дорога. Конечно, на главной дороге был порядок, чтобы торговцы шерстью могли ехать спокойно, но мы держались вдалеке от этого маршрута, чтобы слухи о нас не дошли до моей матери. На нашем пути подъемы были круче, течение реки быстрее, опасностей – больше. Арва не была неженкой вроде Маленькой Розы в ее прелестном замке, но мы за нее отвечали, так что мы с Саудом все еще не могли найти грань между стремлением ее защитить и необходимостью предоставить ей свободу.

– Я все еще вас слышу! – крикнула она, и Сауд закатил глаза.

– Принеси миски, – попросил я. – И приготовь ведро с водой, чтобы можно было все помыть, как только закончим.

Тарик, закончивший тренировку раньше Арвы, уже сложил палатки, и вскоре мы снова пустились в путь. Различать тропу становилось все сложнее, и я радовался, что Сауд решил пойти с нами. Я прокладывал путь, а он прикрывал нас с тыла. Впрочем, несмотря на все наши приготовления, признаки опасности первой углядела Арва.

Мы шли в гору целый день, и, хотя утро выдалось приятным, во второй половине дня солнце затянуло серыми тучами, и в листве у нас над головами шелестел дождь. Арва остановилась, чтобы выжать промокший платок, и вдруг негромко вскрикнула, отчаянно замахав Сауду.

– Это медвежий след, – сказал он. – В этих горах не водится других зверей таких размеров – разве что драконы, но у них по три пальца.

– В нем нет воды, – голос Арвы звучал так приглушенно, что мы едва расслышали его.

Лес вокруг нас вдруг стал казаться немыслимо огромным, густым и опасным. Мы напряженно вслушивались в тихое шуршание капель по листьям и ветвям, надеясь, что зверь выдаст себя каким-нибудь звуком, но ничего, кроме дождя, слышно не было.

Сауд стал медленно двигаться. Обычно он использовал шест в качестве трости, как и мы все на подъеме в гору, но сейчас завел руки за спину и привязал его к рюкзаку. Я сделал то же самое. Арве и Тарику пришлось сложить свои на землю, и я сделал себе мысленную заметку при первой же возможности сделать крепления на их рюкзаках. У Тарика на поясе было два ножа, доставшиеся ему от отца, но у Арвы был при себе только нож для еды. У меня было два парных клинка, а у Сауда – длинный нож, подаренный отцом на шестнадцатилетие. Не слишком внушительный арсенал для сражения с медведем.

– Арва, – сказал Сауд с интонацией своего отца, и я знал, что Арва послушается его, даже если ей не понравится, что он скажет. – Залезь на дерево.

Навечно там от медведя не спрячешься, но мне тоже ничего лучше в голову не приходило, так что я просто кивнул. Арва закусила губу, явно расстроенная тем, что ей придется разлучиться с нами, но, не найдя лучшего варианта, без возражений исчезла в нависающей над нами кроне.

– Тарик, держись от него подальше. Череп у медведя твердый, но глаза и брюхо уязвимые, как у любого зверя. Сможешь пырнуть его туда?

Тарик взглянул на свои ножи. Он немного тренировался их метать, но ему еще не приходилось иметь дело с более подвижной целью, чем стог сена. И все же он, сглотнув, посмотрел в глаза Сауду.