Приходи вчера - Татьяна Олеговна Мастрюкова

скрипнула доска и, кажется, ветер прошелестел по верхушкам деревьев.

Почему-то эта мирная тишина вовсе не внушала спокойствия. Наоборот, из-за нее хотелось постоянно прислушиваться, ожидая чего-то неприятного. В доме однозначно было безопаснее, — по крайней мере, так ощущалось.

Следующая комната, которую собирался показать исследователь, была моя. Та, в которой я сидел и смотрел на планшете видео. Совпадения совпадениями, но мне стало реально страшно.

Я ткнул на «продолжить воспроизведение» и тут же трусливо закрыл глаза. Глупо, знаю. Послышались скрипы, шелест. И наконец слегка разочарованный голос исследователя заброшек произнес:

— Ну, сюда не зайти. Видите, потолок обвалился. Хотя остальная часть дома совершенно целая.

На этом месте я открыл глаза. Конечно, это была моя комната.

Непонятно, что именно произошло, то ли дерево упало, то ли ураган какой пронесся, но обвалился чердак прямо над моей комнатой. Удивительно, насколько все в доме отлично сохранилось, и внезапно такое…

Под рухнувшими досками и бревнами перекрытий виднелись части мебели, моей мебели: решетчатая спинка старой, с панцирной сеткой, кровати (дед называл ее койкой), часть столика и поваленное набок кресло со стесанными ножками. И под креслом валялась, вся в пыли и штукатурке, моя кроссовка.

Я посмотрел на свои ноги. Вот они, мои кроссовки. Бабушка очень ругалась, что я ленюсь их снимать после улицы, и заставляла тщательно вытирать при входе ноги о влажную тряпку. Я вытирал. Я и сейчас по инерции вытер, хотя даже с крыльца не спускался.

Глаза сильно защипало. В детстве я часто плакал от сильных эмоций или бессилия и дико этого стеснялся. Поэтому даже сейчас, хотя никто не узнал бы, изо всех сил напрягся, чтобы не зареветь. Хотелось заорать, но страшно было разбудить бабушку.

Просто было страшно.

Захлопнул ноутбук, прошел в большую комнату и, не включая свет, осмотрел хорошо знакомые предметы обстановки, все эти вещицы, шкафы, салфеточки, выцветшие картинки и фотографии. Представлял, как все выглядит, если шарить по стенам фонариком, — так обычно даже днем делал, заходя в исследуемый дом, автор видео. Изменится ли дом тогда, станет ли чьим-то другим?

Включил свет и осмотрелся, как в последний раз, стараясь запомнить хорошенько, будто прощаясь. Вспоминал какие-то детали, зажмурив глаза, а потом проверял — на том ли они месте или нет. Хорошо я все помню. Все привычное, на своих местах. В доме у бабушки никогда не было страшно или тревожно, никакой мистики. Просто обычный деревенский дом.

Я потом вернулся к себе, досмотрел видео до конца. Про наш двор, про дяди-Пашин сарай, на который он приколотил ради смеха табличку с черепом и перекрещенными костями «Не влезай — убьет!».

Но перед глазами все было будто в тумане. Рухнувший потолок в комнате, кроссовка, коник с погрызенным колесом…

Комментарий под видео я оставлять не стал, но написал владельцу канала в личку. Так, мол, и так, не деревня ли это Часомы, в которой я в данный момент проживаю? И координаты прибавил, чтобы уж точно было.

Он потом выложил видео другой своей поездки, активно отвечал на комментарии под роликами, но мое письмо так и не открыл и не прочитал.

Я первый раз задумался, откуда бабушка регулярно берет свежие продукты, не те, что привожу я. Мне даже нет нужды ездить в местное сельпо в соседнее село, бабушка каждый раз руками машет: «Не утруждайся, отдыхай, все есть!» И действительно все есть.

Раньше, в моем детстве, раз в неделю — иногда чаще, иногда реже — приезжал грузовик с необходимыми товарами: хлебом, молоком, сахаром, мукой, макаронами, колбасой и разными конфетами. Могли по заказу привезти что-то определенное, даже мебель или вот репродукции картин. Но за все время моего пребывания у бабушки такой грузовик ни разу ни приезжал. Я как-то не задумывался, а теперь удивился. Откуда свежий хлеб? Откуда молочные продукты, если крупный скот, ни коров, ни коз, никто в деревне не держит? И печет бабушка регулярно всякие пирожки да булки, как всегда пекла мне маленькому. Ладно, мясо — я лично привез ей с хорошим запасом, хотя в основном сам ем, бабушка клюет как птичка, говорит, зубы уже не те — мясо грызть.

О каких глупостях я думаю! Конечно, на видео — чужая, заброшенная деревня. Чужой сапог, чужая кроссовка, чужой коник. А я живой. В живой деревне. У живой бабушки. Дядя Паша, сосед, — вполне себе живой.

Я боюсь возвращаться домой, в город. Хочу, чтобы и дальше здесь все было живым.

По народным представлениям, бывает, что души людей, умерших внезапной смертью, не понимают, что мертвы, и пытаются существовать так же, как и при жизни.

ЗА СТЕНОЙ

Рассказывал мне парень, сокурсник. Когда он в родительской квартире жил, часто слышал, как сумасшедшая бабушка-соседка по вечерам шлепает ладонью по стене. Как раз там, где у него кровать стояла. Только, конечно, со своей стороны. Не каждый день, но с завидной регулярностью, и делала это довольно громко. Звонко так. Парень даже привык к этим шлепкам и ради прикола пару раз перестукивался с ней. Где стукнет — с той стороны бабка шлепнет. Развлекался так. Подросток, ему это казалось забавным. Нашел как-то в интернете азбуку Морзе и простучал «привет». Неизвестно, почему ему пришло в голову внести хоть какой-то смысл в эту игру. А представлялось все именно как игра.

И тут из-за стены ему в ответ, представляешь, бабка прошлепала: «Выпусти меня отсюда». Парень, понятно, обалдел от этого, и так его проняло, что решил больше не издеваться над больной женщиной. Все ладони ведь отобьет.

На самом деле неприятно резануло его. Он не мог уже перестать слышать, что она теперь все время шлепала ему: «Выпусти меня!» И место ведь всегда выбирала прямо рядом с ухом.

Но все равно это воспринималось как некая развлекуха, пока однажды он не узнал, что между стеной соседской квартиры и его стеной проходит что-то типа вентиляционной трубы или технического шкафа. И кто оттуда ему шлепал?.. Там человек не поместится, разве что ребенок. Совсем маленький ребенок.

А ведь бабка, оказывается, тоже жаловалась на шлепки в стену;