Война грязных искусств - Анна Кондакова

Я же поймал себя на мысли, что избегаю смотреть на мёртвых, боясь увидеть знакомые лица…

Наконец я вышел за границу Ронстада.

Там было светло, как днём.

Округу освещали объятые пламенем машины, вспышки выстрелов и энергия кодо. Всё смешалось в горниле битвы, воздух плавился, дымился, трещал и искрился. Сверкали руны, пылали потоки стихий, мерцали щитовые эрги, вихрями по толпе носились демонические силы призыва.

И теперь я точно мог сказать, что адепты побеждали.

Да, этот маленький бой они выдержали.

Короткий обстрел заставил меня отпрянуть назад. Несколько пуль чиркнули по камням стены, выбив искры рядом с моим лицом. Стреляли с левого фланга, со стороны группы военных автокэбов, единственных, что ещё уцелели. Пять машин стояли полукругом, и солдаты, открыв люки в крышах, палили оттуда практически сплошняком. Между автокэбами торчал ствол самоходной гаубицы. Орудие громыхало и изрыгало в толпу адептов огромные плевки картечи.

Именно это пока и спасало оставшуюся группу лэнсомских военных. Адепты не могли подойти к ним на близкое расстояние, а солдаты вражеской армии своей свинцовой атакой разом выводили из строя десятки человек.

Я ещё раз бегло оглядел поле боя и заметил красное платье Ли Сильвер.

Директор школы, охваченная вихрями боевого Шёпота, дралась сразу с тремя пехотинцами. Я рванул к ней и, добежав на расстояние метров тридцати, остановился. Расставил ноги шире, вскинул винтовку и прицелился…

Первая пуля угодила солдату точно в голову, а вот второй парень постоянно уходил с линии прицела. Не хотелось тратить пули впустую, поэтому я перевёл ствол винтовки на третьего и снял его выстрелом в грудь.

У оставшегося в живых солдата не было шансов.

Сильвер резанула его когтями по горлу и, когда тот упал, обернулась. Увидев меня, она перевела дыхание и прищурилась, понимая, что я не просто так вмешался в её бой.

Мимо меня снова просвистели пули, и теперь стреляли уже целенаправленно. Со стороны всё тех же пяти военных машин Лэнсома. Пришлось упасть на землю и вместе с винтовкой закатиться в изрытую снарядами яму.

Через пару секунд рядом вспыхнуло голубоватое мерцанье — Сильвер использовала щит, а летящие пули отшвырнула кинетическим эргом.

Я поднял голову, прокричав:

— Док! Прикройте! Уберём тех тварей! — И указал взглядом на группу автокэбов.

Но тут одна из военных машин неожиданно зашлась пламенем.

Оттуда раздались крики, и по мне сразу перестали стрелять. Вскочив, я понёсся туда же, за мной устремилась Сильвер.

Метров за двадцать до места я увидел, что один из адептов — совершенно один — отчаянно сражается со всей группой военных, атаковав их с тыла. Охваченный духом Горящего Ягуара, он посылал во врага настолько огромные потоки огня, что казалось, сам вот-вот вспыхнет.

Дарт Орриван…

Его стремительную огненную атаку сложно было не узнать.

Я остановился, быстро вскинул винтовку и начал снимать солдат, высунувшихся из люков, одного за другим. Сильвер понеслась Дарту на помощь, на ходу создавая новые потоки вихрей. К ней присоединились ещё двое адептов со стихиями…

Минут через пять от последней группы военных Лэнсома остались только горящие остовы машин, безжизненная гаубица и десяток трупов.

Бросив бесполезную винтовку, я вытянул из-за ремня револьвер. Сильвер в это время уже помогала раненым, а Дарт стоял истуканом возле полыхающих машин. Он, похоже, никак не мог отойти после атаки: его тело пестрело огненными всполохами, бугрилось мышцами, кулаки тлели россыпью углей.

Парень замер и, как заворожённый, смотрел на объятые пламенем автокэбы. Он тяжело, с рыком, дышал, а его мощная грудь высоко поднималась, будто он пробежал марафон.

— Дарт, — сказал я ему, подойдя почти вплотную. Дождался, пока он переведёт на меня взгляд, и спросил: — Узнаёшь?

Судя по отсутствию какой-либо реакции, он меня не узнал, а потом снова уставился на огонь. Дарт находился под властью духа своей стихии и выглядел отрешённым.

Я взвёл курок на револьвере и приставил ствол ко лбу Дарта.

— А так — узнаёшь?

Тот снова посмотрел на меня, правда, уже немного иначе. Прищурился, следом нахмурился, будто что-то вспомнил… и снова уставился на огонь.

— Вот же мать твою, — процедил я.

Отжал курок, убрал оружие и, коротко размахнувшись, двинул Дарту точно в живот.

— А так — узнаёшь?

Вот теперь, кажется, сработало.

Дарт согнулся, с сипом вдохнул и выдохнул. Всполохи огня мгновенно исчезли, его тело приняло обычные размеры, вены на шее перестали быть похожими на натянутые канаты. Кожа потеряла желтизну, и на ней проступили пятна сажи и брызги крови.

— Какого хрена ты творишь, придурок?.. — выдавил Дарт.

Я усмехнулся и хлопнул его плечу.

— Узнал. Но в следующий раз буду бить в лицо, чтобы наверняка выбить из тебя подпаленного кошака.

— Пошёл ты, Рэй… — Дарт кашлянул и наконец выпрямился.

Мы оглядели поле боя, окутанное дымом.

Сражение завершилось. Оно вышло коротким и безжалостным, и это была всего лишь разминка перед тем, как обескровленный Ронстад столкнётся со всей мощью имперского Лэнсома. И случится это уже очень скоро.

— Где Хинниган и Латье? — спросил я у Дарта.

Он мрачно на меня посмотрел и покачал головой.

— Они были у самого выхода, у стены, вместе с группой других адептов… а потом по ним открыли огонь из гаубицы. Больше я их не видел.

— А Джо?

Дарт вытаращился на меня и побледнел.

— Она тоже сюда полезла, что ли?

Я не ответил, хмурясь и заново оглядывая поле боя. Возможно, Джо лежит где-то здесь, мёртвая. Как и близнецы Баумы. Как Клиф Хинниган и Пьер Латье.

Теперь мне предстояла самая тяжёлая задача — обойти и осмотреть убитых…

Робкие лучи показались из-за холмов.

Заскользили по земле, взрытой снарядами и пулями, пахнущей кровью и укрытой человеческими телами. Часть поля у полуразрушенной стены города скрыл от глаз дым тлеющих машин.

Кто-то из женщин простонал, что сегодня — самый страшный день в истории Ронстада, но я был уверен, что это не так. Будут дни страшнее… куда страшнее, чем этот. Свобода не дастся городу одним коротким боем.

— Отыщу семью, — сказал Дарт и, бросив на меня взгляд, полный отчаянной надежды, поспешил к бреши в стене.

Там образовался стихийный полевой госпиталь, если его можно было так назвать. Туда оттаскивали раненых адептов, совсем безнадёжных, клали рядами, наваливали на камни и травянистые кочки, а десятки рунных ведьм (в том числе, из «Красного Капкана») рисовали над стонущими людьми лечебные руны. Конечно, рисовали не так умело, как Хлоя, но старались на пределе сил, отлично понимая, что выживут не все.