Война грязных искусств - Анна Кондакова

Я стёр горячий пот с лица и медленно двинулся по краю поля прошедшей битвы.

Опустив голову, вглядывался в грязные лица убитых. На глаза попадались не только свои, но и лэнсомские солдаты, и их командиры в синих формах тэнов. Если бы хоть одного из них оставили в живых, то можно было его допросить, но допросить оказалось некого — истребили всех. Всю полуторатысячную армию Лэнсома.

Рассвет продолжал серебриться по стенам Ронстада.

Розоватое солнце поднималось выше, ветер гнал пряную осеннюю прохладу с холмов, подхватывал клубы сального дыма и нёс в небо, прозрачное и спокойное, открывая его взору изуродованные тела адептов. И когда я увидел весь масштаб бойни, по спине пронёсся мороз.

Порыв холодного ветра окончательно остудил тело после пережитого жара битвы (хоть я и застал самый её финал) и заставил внутреннее поёжиться. Майка, пропитанная потом, кровью и вонью костров, липла к коже и при каждом шаге бередила мелкие раны и порезы.

Я шёл, охватывая взглядом сразу по нескольку человек. Молодые лица… старые лица… детские лица…

Но пока ни одного знакомого.

Хотя нет.

Одного мужчину я узнал. Это был водитель автокэба, который подвозил меня сегодня ночью до трактира «Адмирал Баум». Мужчина был расстрелян в упор и лежал теперь, раскинув руки в стороны, будто его привязали к невидимому кресту. Я задержал взгляд на его умиротворённом лице и пошёл дальше.

Вместе со мной убитых осматривали ещё с десяток человек. Кто-то узнавал родных и, завывая, кидался прямо на мёртвое тело. Я же продолжал идти, не сбавляя шага и методично оглядывая каждого.

И вот знакомая фигура…

Он лежал ближе к середине поля, среди кочек, обросших травой, у завалившегося на бок сгоревшего автокэба. Лежал на животе, неестественно вывернув голову вбок.

Тощий парень в очках.

— Хинниган… нет же… Хинниган… — прошептал я и рванул к нему.

Добежав до мёртвого парня, я опустился перед ним на колени и перевалил его на спину. Тощий, в очках… но не Хинниган.

Продолжая стоять на коленях, я приложил липкую ладонь ко лбу, выдохнул и опять осмотрел округу.

— Эй… — Кто-то дотронулся до моего плеча.

Я вздрогнул, обернулся и не сразу сообразил, что смотрю на Хиннигана. На, мать его, живого Хиннигана.

На его лице, блестевшем от пота, появилась радость. Грязные губы тронула улыбка.

— Ты не меня ищешь, мистер Ринг? — спросил он.

Я медленно поднялся с колен и выдавил усмешку.

— Вот же зараза. А я уж надеялся, что от тебя избавился.

Хинниган покачал головой.

— Не придумали ещё способа избавиться от Клифа Хиннигана, пока он сам его не придумал.

Мы посмотрели друг на друга, снова усмехнулись и сразу же помрачнели.

— Где остальные? — спросил я. — Мне сказали, что…

— С Пьером всё в порядке. Всю нашу группу от обстрела прикрыл патриций Орриван. А вот его сынуля, придурок по имени Дарт, полез в самое пекло, как обычно…

— А Джо?

Хинниган опустил глаза и пожал плечами.

— Её не видел.

— Надо найти, — сказал я. — Как твои родственники?

— Живы, но в шоке. — Хинниган кивнул на стену. — Просили, чтобы я поблагодарил тебя от всего города… говорили, что такие моменты случаются раз в сотню лет… и что ты крутой, мать твою, перец, раз смог это провернуть…

— А близнецы Баумы?

Хинниган указал в сторону рунных ведьм и раненых.

— В одного из них пара пуль угодила, но он живой. А вот второй даже царапины не получил.

Я посмотрел туда же и наконец отыскал глазами тех, кого обещал найти. В тени стены, прямо на земле, сидел один из парнишек Баумов. Второй лежал рядом, положив голову брату на колени…

— Мистер Ринг! — прокричали с противоположного конца поля.

Я повернул голову и увидел патриция Орривана.

Рядом с ним стояли оба его сына, Дарт и Кристофер, а также пара других адептов. Одежда патриция была забрызгана кровью, но, похоже, серьёзных ран он не получил.

— Теодор Ринг! — снова позвал Орриван.

Он приобнял сыновей за плечи, потом что-то им сказал, и те поспешили в сторону бреши в стене. Сам же патриций позвал с собой помощников и уверенным шагом направился ко мне, на ходу не сводя с меня глаз.

Было в его взгляде что-то странное: требовательное и пронзительное. Он, как и Питер Соло, чего-то от меня очень хотел. Неужели тоже видел Печать? Или знал точно, что она у меня?.. В любом случае он мог не надеяться: он её не получит, пока я не разберусь со всеми пятью перстнями.

Орриван подошёл ближе и протянул мне крупную загорелую руку.

— Теодор, — глухо произнёс он, — вы сделали невозможное. Вы это понимаете?

Я уронил взгляд на его ладонь, прищурился и пожал её.

— Если я это сделал, значит, это было возможно, патриций.

Орриван крепче стиснул мою руку.

— Вы готовы продолжить борьбу, мистер Ринг? — спросил он, и в его глазах сверкнула надежда. — Нам нельзя допустить, чтобы адепты начали разбегаться по Бриттону. Их найдут и истребят поодиночке. Надо, чтобы они объединились, не страшась будущего. Мы сегодня же соберём военный штаб, залатаем оборонительные стены, а вы, мистер Ринг…

— Нет. Меня оставьте в покое. — Я покачал головой и выдернул руку из цепкой и влажной ладони Орривана. — У меня другие планы. Думаю, достаточно того, что я уже сделал для Ронстада, вы так не считаете?

Орриван нахмурился.

— Другие планы? Какие могут быть планы, кроме войны? Вы ведь понимаете, что следующая атака Лэнсома — всего лишь вопрос времени. И вы не можете нас оставить… теперь не можете, мистер Ринг. После того, как вы стали символом свободы для всего Ронстада, вы не можете этого отменить… Адепты верят вам, как никому другому. Ни мне, ни городскому Совету, ни Богу, ни дьяволу. Они верят только вам. И они пришли к стене сегодня, потому что откликнулись на ваш призыв. А теперь вы собираетесь просто взять и уйти?

— Да, именно это я и собираюсь сделать, — отрезал я. — У меня есть свои дела. Я покидаю Ронстад. Дальше сами разбирайтесь…

— Это невозможно! — перебил меня Орриван, повысив голос.

— Вы его не удержите, патриций, — негромко сказал Хинниган.

Орриван покосился на него.

— Это не твоё дело… кто ты там…

— Хинниган, сэр, — отозвался тот.

Патриций его уже не слушал. Он махнул рукой и приказал подручному:

— Уберите его.

Помощник ухватил Хиннигана за плечо и потянул в сторону.