Щит судьбы - Дэвид Аллен Дрейк

Велисарий пожал плечами.

— Малва не особо беспокоятся о скорости и маневренности. Они идут большой силой. А такое наступление удобнее проводить по Евфрату. Добравшись до Пероз-Шапура, они смогут перейти в Тигр. И окружат столицу Персии — Ктесифон.

— Как персы намерены реагировать? — спросил Германиций.

— Судя по тому, что мне сказал Баресманас, император Хосров намерен держать осаду в Вавилоне, — сообщила Ирина.

— Вавилоне? — воскликнул Антоний Александрийский. — Нет никакого Вавилона! Город пустует уже несколько столетий! — Патриарх покачал головой. — Он же в руинах.

Ирина улыбнулась.

— Город — да. Но стены Вавилона все еще стоят. И, по всем признакам, они все еще так же крепки, как были во времена Хаммурапи.

— Что от нас просят персы? — спросила Антонина.

Ирина бросила взгляд на Хрисопола. Префект претория вел предварительные переговоры с Баресманасом.

— Они хотят заключить союз с Римом и просят нас послать войска к Вавилону в помощь Хосрову — столько, сколько можем, — он кивнул Ситтасу. — Персы не рассчитывают на нашу помощь в восточных провинциях, куда также вторглись малва. Но они… ну… очень бы хотели получить нашу помощь в Месопотамии.

— Сколько именно людей они хотят получить в помощь? — спросил Юстиниан.

Хрисопол сделал глубокий вдох.

— Просят сорок тысяч. Всю сирийскую армию, а оставшиеся двадцать тысяч собрать из Анатолии и наших полков, стоящих в Европе.

Зал взорвался.

— Это безумие! — закричал Ситтас. — Это же половина римской армии!

— Таким образом Дунай вообще остается без прикрытия! — рявкнул Германиций. — Все варварские племена на Балканах хлынут через него в течение месяца! — Он повернулся к Велисарию. — Неужели ты серьезно рассматриваешь эту просьбу?

Велисарий покачал головой.

— Нет, Германиций. Хотя и стал бы рассматривать серьезно, если бы знал, что мы можем предоставить такую силу. — Велисарий пожал плечами. — Но факт остается фактом: мы не можем. Просто не можем. Мы должны держать войска на Дунае, причем немалые силы, как ты и сказал. И, к сожалению, мы должны оставить армию Ситтаса в Константинополе. Как мы все знаем, положение династии все еще остается шатким. Большая часть знати поддержит переворот — если еще один начнется и если они решат, что он может оказаться успешным.

Германиций потрепал бороду.

— Другими словами, на данный момент нам некого послать в Персию, кроме сирийской и египетской армий.

— Нет, — сказала Феодора. — В Египте тоже шаткое положение. — Она повернулась к начальнице шпионской сети.

— Расскажи им.

— Как вы все знаете, бывший патриарх Александрии Тимофей IV был убит во время восстания «Ника»[4], в то же время был убит предшественник Антония Епифаний, — сказала Ирина. — Виновные так и не были найдены, но я уверена: это дело рук наемных убийц малва.

— Которым помогали экстремисты из рядов служителей церкви, — добавил Юстиниан злобно.

Ирина кивнула.

— После трех месяцев пререканий и ожесточенных споров греческая знать Александрии назначила нового патриарха. Экстремиста-ортодокса. Монаха по имени Павел. На следующий день по его инициативе начались преследования. С тех пор в Александрии продолжаются волнения. Почти ежедневно происходят уличные драки и столкновения между экстремистами-ортодоксами и экстремистами-монофизитами. Мы только вчера получили эту информацию.

— А чем, черт побери, занимается армия Египта? — спросил Германиций.

— Они взяли сторону патриарха, — ответила Ирина. — На самом деле, судя по полученным мною сообщениям, командующий армией был главным сторонником Павла.

— Это полководец Амброз, не правда ли? — уточнил Гермоген. Ирина кивнула.

— Знаю я этого мерзавца, — проворчал Ситтас. — Ни черта не стоит на поле брани. Политик до мозга костей. Амбициозен, как сатана.

Префект претория вздохнул.

— Так, это армия Египта. Значит, ее мы в Персию послать не можем.

— Дело обстоит даже хуже, Хрисопол, — заметил Велисарий. — Мы пошлём какие-то силы в Египет, чтобы выправить положение.

— Считаешь, нам следует вмешаться?

— Определенно. Египет — крупнейшая провинция империи. В будущем мы надеемся, что Египет станет нашим бастионом во время морской кампании в Эритрейском море. Мы не можем позволить, чтобы население было недовольно и находилось на грани восстания.

— По этому вопросу я полностью согласна с Велисарием, — поддержала полководца Феодора. Потом кивнула на Антония. — По рекомендации Антония я посылаю дьякона по имени Феодосий занять место Павла — патриарха Александрии. Феодосий — монофизит, но не придерживается экстремистских взглядов. Как и Тимофей, он принадлежит к северианской школе.

Хрисопол нахмурился.

— А как ты намереваешься провести назначение? — Впервые после начала совещания Феодора улыбнулась. Но в ее улыбке не было и доли веселья.

— Смесью старого и нового. Ты знаешь о религиозном ордене, основанном Михаилом Македонским? Он предложил отправить несколько тысяч своих монахов в Египет, чтобы разобраться с существующими там монашескими орденами.

— Его монахи хороши против других монахов, дерущихся на улицах дубинами, но против армии Египта… — проворчал Гермоген.

— С ней будет сражаться Когорта Феодоры, — объявил Велисарий. За объявлением последовало гробовое молчание. Все глаза повернулись к Антонине.

Маленькая египтянка пожала плечами.

— Боюсь, это все, что у нас есть.

— Не совсем, — сказал Велисарий. И посмотрел на Гермогена. — Думаю, мы можем выделить один из твоих легионов в поддержку гренадерам Антонины. Они будут ее пехотой. А в качестве конницы я выделю ей пятьсот своих катафрактов.

Гермоген кивнул. Германиций нахмурился и переводил взгляд с Велисария на Антонину.

— Я думал, вы собираетесь использовать гренадеров в Персии, — заметил он.

Перед тем как Велисарий смог ответить, заговорила Феодора:

— Нет. Точно нет. За исключением небольшого отряда ракетчиков Велисария, Когорта под предводительством Антонины — наша единственная сила, обеспеченная новым пороховым оружием. Они никогда не участвовали в настоящем сражении. Я не собираюсь рисковать ими в Персии. По крайней мере, в начале войны.

Германиций нахмурился сильнее.

— Тогда кто?..

— Я, — сказал Велисарий. — Я сам и все войска, которые нам удастся собрать. — Он почесал подбородок. — Думаю, сможем выделить тысяч пять-шесть из сирийской армии, ну а также мои букелларии.