Свидетели самоизоляции - Юрий Беккер

так себе декорации и для замысла, и для великолепной модели.

Юлька зарделась. Катерина отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

– А где нам было снимать? – вздохнул Покемон. – Ты ведь знаешь, что я не умею водить…

– А я, наверное, буду интересно выглядеть за рулем, – добавила Юля, указывая на маску. – К тому же у меня «Мини», в который коса точно не поместится, и фотограф, который всего боится…

– Я ничего не боюсь! – возмутился Покемон.

– Особенно зомби, хулиганов и полиции. Ну и темноты, конечно.

– Ты сейчас договоришься до того, что будешь сама себя снимать.

– Вот и решили фотографироваться рядом с домом. Хорошо еще, что Гена согласился выйти из квартиры.

Покемон фыркнул, но промолчал. Мы с Катей вновь переглянулись, и по глазам жены я понял, что она, во-первых, действительно больше не сердится; во-вторых, готова к приключениям.

– Ты хочешь спать?

– У тебя открылось второе дыхание? – прищурилась Катерина.

– Учитывая, каким долгим получился день, – третье дыхание.

– Ого, – не выдержал Покемон. – Что празднуете?

– Репетируем самоизоляцию.

Юля прыснула.

– Поехали, – решила Катя.

Обрадованная Юлька захлопала в ладоши, подскочила ко мне и поцеловала в щеку.

Мы вернулись в Москву и сделали тот фотосет, о котором грезила наша косплейщица.

Сначала отправились к Сити, поработали на фоне небоскребов и среди пустых дорожных развязок, прогулялись по набережной и паре мостов, добрались до сонных старых улиц в центре, побывали в мрачных, почти питерских дворах вокруг Тверской и запутанных хитровских двориках, у Иоанно-Предтеченского монастыря и на Воробьевых горах. Дважды пришлось общаться с полицией, но парни оказались понимающими, к происходящему отнеслись с юмором, а разглядев, что Юлька скрывала под балахоном, и вовсе становились фанатами. Даже подсказали несколько отличных мест для фото, о которых мы не знали.

Домой вернулись в пять утра, вымотанные, но довольные.

Поскольку Юля снималась не только в маске и застегнутом балахоне, фотосессия «Чумовой Приход» произвела фурор, а образ Юльки многие назвали символом самоизоляции.

Возвращение блудного покемона

Гену Милюкова, который любил ввернуть в разговоре, что является праправнуком «того самого Милюкова», мы с Андрюхой называли исключительно Покемоном. Потому что видели Гену крайне редко и в основном по телефону. Покемон был человеком молодым – всего тридцати лет от роду, милым внешне – женщинам нравились кудрявые русые волосы и худощавая фигура, милым в общении – сказывались воспитание и наследственность, незлобивым и безобидным. Другими словами, он являлся классическим московским лоботрясом, к счастью – без запущенного алкоголизма или наркотической зависимости. Хотя покуривать покуривал.

Покемон являл собой хрестоматийный образ финалиста долгого и славного рода, представители которого поколениями служили стране, в поте лица зарабатывая награды и материальные блага, а закончилось все на улыбчивом бездельнике, который, кое-как закончив традиционный для семьи МГУ и похоронив престарелых, болезненных родственников, неожиданно обнаружил себя владельцем изрядного количества объектов весьма симпатичной недвижимости в виде квартир и гаражей в разных районах нашей необъятной Москвы за исключением той части, которую называют «Новой». Хотя нет: в тех краях Покемону принадлежала дача. И, кажется, не одна. Открывшаяся возможность безбедно и беззаботно прожить до старости могла снести голову кому угодно, и очнуться бы однажды Гене спившимся бомжом на муниципальной помойке, но, к счастью, где-то среди его прямых предков затесался не только умный и честный, но еще и прагматичный человек. Подозреваю, речь идет о еврейской бабушке Покемона по отцовской линии, гены которой позволили лоботрясу распорядиться богатством если и не к выгоде, то, во всяком случае, разумно. Гена сдал дорогостоящие квартиры надежным людям, оформив необходимые договора в полном соответствии с действующим законодательством, подсчитал размер получившегося дохода, вознес хвалу предкам и отправился «жить полной жизнью», заезжая в Москву лишь изредка и по делам. Летом Покемон колесил по стране, объездив Россию от Калининграда до Камчатки, а на зиму перебирался в теплые края, откуда его и выгнала судьба-злодейка, принявшая форму невидимого, но страшного COVID-19.

Будучи человеком разумным, как мы уже выяснили – благодаря бабушке, Гена внимательно прислушивался к происходящему в мире, вовремя сообразил, что массовая истерия будет только нарастать и вскоре мир начнет схлопываться, а страны – отгораживаться друг от друга, поменял билеты и вернулся в Москву за неделю до того, как началась паника, отмена рейсов, толпы в аэропортах и прочая нервотрепка, которую мы видели по телевизору и обсуждали в социальных сетях. Вернулся Гена не один, а с друзьями, такими же бездельниками, как он сам, но которым тем не менее хватило ума прислушаться к голосу рассудка. Вернувшись, они продолжили вести себя законопослушно, две недели самоизолировались у одного из них на даче, затем Гена осознал, что столько пить нельзя, вспомнил, что по случаю пандемии филевские арендаторы съезжают на два месяца раньше срока, и отправился домой.

В смысле – в один из своих домов.

Где его поджидал неприятный сюрприз, свидетелями чего стали мы с Андрюхой, и целая куча граждан, привлеченных громким стуком и не менее громкими воплями.

– Откройте! – заорал Покемон, когда до него дошло, что имеющиеся ключи к родной и весьма надежной металлической двери не подходят, однако внутри явно кто-то есть. – Откройте, а то милицию вызову!

– Полицию, – поправила страдальца тетя Нина. Одинокая старушка жила дверь в дверь со мной, то есть этажом ниже, но, услышав, что мы с Андрюхой двинули смотреть, что происходит, решила не пропускать представление.

– Милиция, полиция – они поймут, – отрывисто ответил Покемон, продолжая барабанить в дверь.

– Могут и не понять, – скромно сказала тетя Нина. Но от дальнейших объяснений отказалась, не мешая происходящему развиваться естественным образом.

– Что происходит? – осведомился явившийся, как чертик из табакерки, Сверчков. – Почему шумите, товарищ Милюков?

– Домой не могу попасть.

– Ключи потерял? – уточнил активист, мгновенно переходя на «ты».

– Не подходят.

– Надо МЧС вызвать, – вставил свое слово Андрюха. – Покемон, у тебя паспорт с собой?

– Да.

– Они приедут, дверь взломают и тебя внутрь пустят. Главное, чтобы паспорт был.

– Как это взломают?

– Ломиком.

– Да каким ломиком? – подключился к веселью Серега Широков. – Не пугай парня, Андрюха, «болгаркой» петли спилят, и все дела.

– Что спилят?

– Петли спилят, – «объяснил» Серега. – А дверь снимут.

– Как же я буду жить без двери, – ужаснулся Покемон.

– Они поперек натянут полицейскую ленту, и ты за ней будешь, как за каменной стеной, – успокоил я бедолагу. – Через полицейскую ленту никто не имеет права проходить.

Тетя Нина захихикала и добавила:

– Дуть будет.

– Как раз дуть Гена не будет, потому что дым потянется в подъезд и мы его за это накажем, – заржал Широков. И покосился на Сверчкова, гражданского активиста, заслуженного пенсионера и заместителя председателя ТСЖ.

– Не накажем, а расскажем, –