Девочка, приручившая Тьму - Иления Браво

Очевидно, её родители, мэр и все взрослые в Фароле знали что-то, чего она не знала и о чём ей не рассказывали в школе. Анемона помнила наизусть легенды о серой и мрачной Фароле. Но, может, те времена были не такими далёкими. Может, все в городе боялись темноты, потому что где-то в его недрах ещё прятались монстры, готовые вырваться наружу.

В сарае свет был, но его оказалось недостаточно, чтобы успокоить Анемону. Мало того что она была заперта внутри, её друг остался один снаружи, а без неё он не мог видеть монстров. Вспомнив о Фонарщике, Анемона подняла голову.

И увидела окно. Совсем маленькое, почти под потолком. Больше похожее на щель в глубине сарая за грудой старой одежды, наполовину закрытое трухлявым картоном. Анемона улыбнулась: кажется, она нашла выход. «Пора выбираться отсюда!»

И она начала карабкаться по полкам, приставленным к стене под окном. Но в тот самый момент, когда она хотела ухватиться за ручку на оконной раме, в сарае погас свет. Анемона вздрогнула от неожиданности и поняла, что на неё со всех сторон наступают тени.

– Анемона, держись! – крикнул Маламалама, продолжая колотить в дверь.

Тени схватили Анемону за щиколотки и потащили её вниз, подальше от окна, подальше от выхода. Девочка, отбиваясь, изо всех сил забила ногами.

– Уходите! Я не боюсь! Я вас не боюсь!

И тени отступили.

Анемону больше никто не тащил вниз.

Но она потеряла равновесие и рухнула на кучу ветоши, по которой взобралась на полки.

Она снова сидела на полу сарая. Одна.

– Анемона, как ты?

Она не ответила. Она уже взяла разбег и снова карабкалась по полкам, твёрдо решив выбраться из сарая. Вытянув руку, девочка открыла окно и ухватилась за узкий карниз, на который до неё, должно быть, запрыгнула Мина. С карниза Анемона добралась до ветки дерева, словно тянувшегося к ней с улицы, чтобы помочь.

– Маламалама, я здесь! – позвала Анемона.

Фонарщик быстро обежал сарай и остановился под деревом, тяжело дыша.

Анемона, свесив ноги, сидела на ветке большого дерева.

– Я уж думала, останусь там навсегда, – сказала она, ловко спрыгнув вниз. – И вот я снова здесь!

Девочка сначала робко улыбнулась, а потом весело рассмеялась и сама себе удивилась. В общем, ничего весёлого во всём этом не было. Но она чувствовала себя смелее, чем раньше. И это было очень приятное чувство. Странное и приятное.

– Всё, пойдём!

Что же это за таинственные тени?

Анемона снова и снова задавала себе один и тот же вопрос, хоть и не была уверена, что хочет знать ответ на него.

– Я их не вижу, – сказал Маламалама, вздохнув как будто даже с облегчением. – Но я вижу твои глаза, когда ты на них смотришь, и… мне становится страшно.

– Может, я всё придумываю, – попыталась успокоить его Анемона. – Я тоже ничего не вижу в этой темноте…

Маламалама поёжился в своей курточке Фонарщика.

– Нет, Анемона, боюсь, ты их не придумываешь. Они существуют на самом деле. Они приходят из Царства Хаоса. Мрачное такое место, населённое тенями и монстрами. И мы, Фонарщики, должны вас защищать от них… Я изучал Историю Света… Я очень хорошо учился! – Маламалама внезапно замолчал и прикусил губу. – Я… не должен был тебе этого говорить… Люди не должны знать…

Анемона остановилась, а потом встала перед Фонарщиком, перегородив ему дорогу.

– Что значит – люди не должны знать?

Светящийся мальчик снял с головы колпак и поправил рукой волосы.

– Ну… не должны… Секреты Фонарщиков, понимаешь? Я только что сдал экзамен. У меня пока мало опыта, но у нас, в Стране Фонарщиков, тебе с самого детства твердят, что твой долг – защищать, храня секрет. Понимаешь? Ты знаешь, что такое секрет?

Анемона вместо ответа показала Фонарщику язык. Она терпеть не могла секреты.

Маламалама ещё долго пыхтел и фыркал, говорил, что ему нельзя выдавать секрет, но потом вдруг начал рассказывать.

– Я из Страны Фонарщиков. Это маленькая плавучая и очень светлая страна. Я пришёл сюда, спустившись по Лестнице. Мы рождаемся и живём, чтобы стать Фонарщиками, понимаешь? После того как мы сдадим экзамен, Совет отправляет нас в один из людских городов, в котором мы должны хранить Свет. Ну, бороться с Тьмой, понимаешь? Мы делаем это тихо, без шума, чтобы не вызывать ни у кого подозрений. Каждый вечер, когда на города людей опускаются сумерки, мы зажигаем фонари. Если этого не делать, Тьма победит и проснутся монстры из Царства Хаоса. Ты ведь видела, на что способны эти твари, да? Вот.

Анемона кивнула. Она вспомнила, как тени схватили её за ноги и как у неё всё холодело внутри, когда они кружили над ней. Вспомнила, как они пытались схватить Фонарщика.

– И вот сегодня вечером у вас не зажглись фонари.

– Мммм, – в задумчивости промычала Анемона, снова пускаясь в дорогу.

Ей только сейчас пришло в голову, что, наверное, жители Фаролы не видят, что она ходит по улицам города. Все окна и двери были закрыты. Никто не звал её в дом погреться. Почему? А её родители? Они искали её? Искали и не могли найти, как она не могла найти Мину. Всё это было очень странно. Анемона знала только одно: она ничего не видела в темноте. И от этого было очень страшно. Может, другим фарольцам тоже было страшно, как и ей.

– Знаешь, чего я не могу понять, – начала Анемона после долгого молчания, – как ты узнал, что у нас что-то не так? В смысле, зачем ты к нам пришёл? У нас ведь есть Фонарщик. Бен.

Бен бы всё уладил и зажёг фонари. Или нет? Маламалама сказал, что ему не хочется об этом говорить, и ускорил шаг. Чтобы не отстать, Анемона пустилась за ним бегом.

– Постой! Прости, я не хотела тебя обидеть, – бормотала девочка, стараясь бежать в ногу с Фонарщиком.

Маламалама оглянулся на неё, не сбавляя шага.

– Ты тоже это слышала?

Анемона в ответ только помотала головой.

– Мой брат! Он зовёт меня!

Девочка хотела спросить, нет ли у Фонарщиков привычки спать на бегу и видеть сны, но не успела. Туман неожиданно рассеялся.

Снова стали видны очертания улиц и домов Фаролы, всё ещё погружённых в темноту. Маламалама направлялся к переулку между двумя низкими домиками, которые, если Анемона не ошибалась, принадлежали Альбертонам. Она никогда не играла в этой части Фаролы, потому что Альбертоны – два неприятных старичка – терпеть не могли детей. Теперь, когда здешний фонарь Путаник не горел, улочка между домами Альбертонов нравилась ей ещё меньше. К сожалению, она не успела сказать об этом своему новому другу. Он схватил её за руку и потянул за собой, со скоростью света нырнув в переулок.