Прекрасный новый мир - Роман Злотников

– Не болит?

– Нет, мастре, – отозвался паж.

– Вот, – лекарь наклонил голову и покопался в сумке, притороченной к поясу, – возьми, это настойка канитии луговой пополам с белым целемнитом. Если будет болеть…

– Спасибо, мастре, – скучающим голосом отозвался паж, – но у меня уже два ваших пузырька стоят с этой настойкой. Неиспользованных.

– Как это неиспользованных?! – оторопело переспросил Эшлиронт, недоуменно вытаращившись. Он в первый раз столкнулся с тем, что его пациент не употребляет назначенных им снадобий.

– Так не болит же… – пояснил паж.

Лекарь нахмурился. Да какая разница, болит или не болит, если лекарство назначено – надо пить. Кроме того что всякое лекарство полезно организму, ты, строго следуя назначению, еще и повышаешь свой собственный статус, подчеркивая перед окружающими то, что принадлежишь к людям, которым доступны услуги докторов. И даже не только доступны, но еще и необходимы… Во всяком случае, все пациенты мастре Эшлиронта считали именно так. А подавляющее большинство их составляли люди разумные и многого в своей жизни достигшие. Ну не могли же они ошибаться?

– Так ты не пьешь моих снадобий? – грозно шевеля бровями, возвысил голос мастре.

Паж непонимающе смотрел на него.

– А зачем?

– Вот глупый мальчишка! – Лекарь побагровел. – Мои снадобья не только облегчают боль, но и оказывают благотворное воздействие на селезенку, в коей, как это совершенно точно установил профессор Адикам, и сосредоточена большая часть жизненной силы человека. Именно благотворное воздействие на селезенку ускоряет выздоровление.

– Так у меня ведь все уже зажило и срослось, – отозвался паж, – только неправильно. Вон как ступню перекосило, – он вздохнул, – верно, наново ломать придется…

– Что-о-о? – Мастре Эшлиронт даже опешил. Этот… сопляк посмел в его присутствии пропагандировать самые гнусные предрассудки, свойственные деревенским знахаркам и безграмотным полковым костоправам, с темнотой и дремучестью которых следует не жалея сил бороться каждому истинному ученому! – Да ты понимаешь, что говоришь, бестолочь?

Паж недоуменно воззрился на раскипятившегося лекаря.

– Сам господин Эжервал, великий ученый и естествоиспытатель, установил, что природа человеческого организма не предусматривает никаких неправильных срастаний. Наоборот, кости после поломки следует возложить в возможно большей свободе, дабы не затруднять естественные циркуляции природных эфирных токов. Твоя нога срослась так, как и должно было произойти вследствие ее природы. И ежели ты не научился ею пользоваться, это результат твоей собственной лености и привычки к безделью. – Мастре Эшлиронт наставительно вскинул палец к носу пажа. – Запомните, юноша, природа сама знает, что лучше нашему организму, и долг каждого ученого всемерно способствовать естественному, природному течению выздоровления. Понятно?

Паж несколько мгновений всматривался в мастре Эшлиронта каким-то странным, совсем не юношеским взглядом, какового у столь молодого человека просто не могло быть, потом медленно кивнул.

– Конечно, мастре.

– Тогда возьмите и немедленно начинайте принимать, – сварливо завершил разговор мастре Эшлиронт. – Я назначаю вам двойную, нет, тройную дозу снадобья.

– Но… вы же сами говорили, что долг ученого способствовать естественному, природному…

– Боль – не есть естественное состояние организма. Поэтому всемерное облегчение боли как раз и является целью любого настоящего врача-ученого. Именно на борьбу с нею и должны быть направлены все его силы и умение, – вновь наставительно произнес лекарь, а затем, осердившись, заворчал: – И прекратите пререкаться. Мне лучше знать, что вам должно делать, а что нет. Извольте неукоснительно выполнять мои предписания, или я немедленно доложу герцогине-матушке, что вы отказываетесь следовать моим рекомендациям и посему я вынужден снять с себя всякую ответственность за ваше самочувствие.

Паж некоторое время продолжал смотреть на мастре этим своим неюношеским взглядом и наконец просто отвел глаза.

– Вам понятно, молодой человек?

– Да, мастре.

– Так я могу быть уверенным, что вы последуете моим рекомендациям?

– Непременно, мастре.

Лекарь покачал головой, протянув пажу флакон с целебным настоем, развернулся и двинулся в сторону винтовой лестницы. Нет, матушка-герцогиня, конечно, святое существо, просто переполненное заботой о страждущих и болезных, но ему, мастре Эшлиронту, ее заботы часто выходят боком. Подумать только, он просто измучился, взбираясь на этакую высоту по столь неудобной и тесной лесенке, и все для того, чтобы облегчить страдания юного пажа, а этот молодой сопляк вздумал поучать его, его, единственного во всем герцогстве обладателя диплома Гардидского университета, как ему лучше лечить! И куда катится мир?..

Стражник проводил мастре Эшлиронта почтительным взглядом, сохранявшим, впрочем, почтение лишь до тех пор, пока спина лекаря не заняла всю входную арку. Затем взгляд сделался откровенно насмешливым. Слава мастре как лекаря, к которому не стоит обращаться при любой мало-мальски серьезной травме, уже давно и прочно утвердилась в солдатских казармах.

Поэтому взгляд стража, направленный в спину мастре, самому мастре сейчас бы точно не понравился.

Едва раскаты эха от шумного сопения лекаря, доносящиеся с лестницы, утихли, как из галереи послышался стук костыля. Стражник повернул голову. Спустя пару мгновений из-за поворота коридора возник мальчишка-паж. Он остановился и несколько мгновений смотрел в арку винтовой лестницы, а затем перевел взгляд на стража.

– Солдат.

– Да, ваша милость? – Несмотря на учтивые слова, с каковыми и должен отзываться простой солдат на обращение пусть юного, но дворянина, тон, которым они были произнесены, отнюдь не был учтивым. Стражник отозвался небрежно, с этакой ленцой.

– У вас в казарме есть костоправ?

Стражник заинтересованно воззрился на пажа. Это что же, их милость решил отвергнуть уход дипломированного специалиста и обратиться к полуграмотному полковому костоправу? Чудны дела твои, Владетель.

– Есть… вроде как.

– Что значит вроде как?

– Ну… вправлять кости он вроде как умеет, но официально он простой стражник. Без дипломов и патентов.

– Мне такой и нужен, а то эти местные ученые… – неопределенно хмыкнув, пробурчал паж и, окинув взглядом стража, спросил: – Можешь привести его ко мне в комнату сегодня вечером?

– Э-э-э, ваша милость, – замотал головой страж, – это никак невозможно. Нашему брату в эту часть замка доступа нет, ежели только не по службе.

– Вот как… – Паж задумчиво прикусил губу. – А где этот ваш костоправ обычно принимает?

– Дык на конюшне, где ж еще? У старины Гыма никаких собственных апартаментов отродясь не бывало. А в казарме, окромя нар да пары лавок, никакой другой мебели и нет. Совсем ранетого положить негде.