Савитри. Легенда и символ - Шри Ауробиндо

полутемном кадре он с огнем ищет

Завуалированную реальность, полуизвестную, всегда упускаемую,

Поиски чего-то или кого-то, никогда не находимого,

Культ идеала, здесь еще никогда реальным не сделанным,

Нескончаемая спираль восхождений и спусков,

Пока, наконец, не достигнута гигантская точка,

Через которую его Слава сияет, для которой мы были сделаны,

И через которую в бесконечность Бога мы прорываемся.

Через пограничную линию нашей Природы мы вырываемся

В живого света арку Суперприроды.

Этому сейчас можно было быть очевидцем в том сыне Силы;

В нем тот высокий переход заложил свой фундамент.

Изначальный Имманентный небесный,

Чьим искусством является процесс всей Природы,

Космический Труженик возложил свою тайную руку

Повернуть эту хрупкую созданную из грязи машину на небесную пользу.

Присутствие работало за ширмой неясной:

Оно ударяло его душу, чтобы та несла вес Титана;

Обтачивая полуобтесанные бруски силы природной,

Оно возводило его душу в статую бога.

Магического вещества самости Мастер,

Который над своим высоким и трудным планом работает

В обширной мастерской чудесного мира,

Его ритмичные части во внутреннем моделировал Времени.

Затем пришло внезапное трансцендентальное чудо:

Замаскированная безупречная Грандиозность могла очертить

В оккультном лоне жизни в родовых муках

Свое пригреженное великолепие того, что должно быть.

Венец архитектуры миров,

Мистерия Земли и Небес поженившихся,

Присоединила к смертной схеме божественность.

Был рожден Видящий, Гость сияющий Времени.

Для него исчез наверху свод ограничивающий разума.

В сторожащей передовой линии Ночи и Дня

Была проделана брешь во всескрывающем своде;

Сознательные края существа уходили откатываясь:

Межевые знаки маленькой личности стерты,

Остров-эго присоединился к своему континенту,

Был превзойден этот мир жестких форм ограничивающих:

Границы жизни распахнулись в Неведомое.

Отменены соглашения концепции были

И, вычеркивая скрупулезный пункт подчинения,

Был аннулирован договор души с Природы неведением.

Все серые запреты были разорваны

И разрушена интеллекта тяжелая блестящая крышка;

Нерасчлененная Истина нашла необъятную небесную комнату;

Зрение эмпирей знало и видело;

Ограниченный разум безграничным стал светом,

Конечная самость была обручена с бесконечностью.

Его марш сейчас воспарил орлиным полетом.

Из ученичества у Неведения

Мудрость подняла его к его умению мастерскому

И его сделала души главным каменщиком,

Строителем тайного дома Бессмертия,

Претендентом на небесную Вечность:

Свобода и империя к нему взывали с высот;

Над сумерками разума и ночью жизни, звездою ведомой,

Загоралась заря духовного дня.

По мере того, как он рос в себя более обширного,

Человеческое покрывало его движения все меньше и меньше;

Более великое существо видело мир более великий.

Бесстрашная воля к знанию посмела стереть

Безопасности линии, Резоном чертимые, что преграждают

Парение разума, погружение души в Бесконечность.

Даже его первые шаги разрушили наши маленькие земные границы

И в более широком и свободном воздухе медлили.

В руки, поддерживаемые трансфигурирующей Мощью,

Поймал он легко как лук гиганта,

Оставленный дремлющим в запечатанной тайной пещере,

Силы, что спят неиспользуемые внутри человека.

Он сделал из чуда нормальное действие

И к общей части божественных работ повернул,

На этих высотах великолепно естественных,

Усилия, что должны сокрушить сопротивление смертных сердец;

Преследуемые в царственности покоя могучего

Цели, слишком возвышенные для повседневной воли Природы;

Дары духа толпящиеся к нему приходили;

Они были его образом жизни и его привилегией.

Чистое восприятие одолжило свою прозрачную радость:

Его сокровенное зрение не ждало мыслей;

Оно всю Природу одним взглядом охватывало,

Оно смотрело в самую самость вещей;

Не обманутый более формой, он видел душу.

В существах оно знало то, что скрывалось, им неизвестное;

Оно ловило идею в уме, желание в сердце;

Из серых складок тайны оно вырывало

Мотивы, которые люди от своего собственного зрения прячут.

Бьющую жизнь он ощущал в других людях,

Наводняющую его своим счастьем и горем;

Их любовь, их гнев, их надежды невысказанные

Входили потоками или заливавшими волнами

В его покоя океан неподвижный.

Он слышал вдохновенный звук своих собственных мыслей,

В погребе других умов отзывавшихся эхом;

Мыслепотоки мира путешествовали в его поле зрения;

Его внутренняя самость становилась к самостям других ближе

И несла бремя родства, обычные узы,

Но, тем не менее, стояла незадеваемая, сам себе царь, уединенная.

Магический аккорд оживил и настроил

Для эфирных симфоний земные старые струны,

Взрастил слуг жизни и разума

Счастливыми партнерами ответа души,

Ткань и нерв превращены были в струны чувствительные,

Экстаза и сияния записи; сделал

Инструменты тела духа служителями.

Более небесное функционирование более качественного рода

Внешнее земное в человеке осветило своей милостью;

Переживание душою своих оболочек более глубоких

Больше не спало, одурманенное преобладанием Материи.

В глухой стене, нас от нашего более широкого себя закрывающей,

В тайну сна кажущегося,

Мистический тракт за пределами наших бодрствующих мыслей,

Дверь отворилась, встроенная силой Материи,

Освобождая вещи, чувством земным неулавливаемые:

Мир невидимый, неведомый внешнему разуму

Показался в безмолвных пространствах души.

Он сидел в тайных палатах, выглядывая

В светлые страны нерожденного,

Где все вещи, что грезятся разуму, зримы и истинны,

И все, к чему жизнь стремится, становится близким.

Совершенных он видел в их звездных домах,

Несущих славу формы бессмертной,

Лежавших в руках мира Вечного,

Восторженных в ударах сердца Богоэкстаза.

Он жил в пространстве мистическом, где рождается мысль

И воля вскармливается эфирною Силой

И на белом молоке сил Вечного взращивается,

Пока не вырастет в подобие бога.

В комнатах оккультных Свидетеля со стенами, возведенными разумом,

На скрытые интерьеры, потайные проходы

Открывались внутреннего зрения окна.

Он владел домом нераздробленного Времени,

Подняв тяжелый занавес плоти,

Он стоял на пороге, змеей охраняемом,

И в мерцающие нескончаемые коридоры всматривался,

Безмолвный и прислушивающийся в сердце безмолвном

К приходу нового и неизвестного.

Он вглядывался через пустые безмолвия

И слышал шаги невообразимой Идеи

На далеких авеню Запредельного.

Тайный Голос он слышал, Слово, что знает,

И лик тайный видел, что есть наш собственный лик.

Внутренние планы обнаружили свои хрустальные двери;

Странные влияния и силы его жизни касались.

Пришло видение царств более высоких, чем наше;

Осознание более светлых полей и небес,

Существ, ограниченных менее, чем краткоживущие люди,

И тел более тонких, чем эти преходящие формы,

Объектов, для нашей материальной хватки слишком прекрасных,

Действий, вибрирующих со сверхчеловеческим светом,

И движений, толкаемых суперсознательной силой,

И радостей, что никогда не текли через смертные члены,

И более прекрасных, чем у земли, чувств, и более счастливых жизней.

Сознание красоты и блаженства,

Знание, которое становится тем, что оно постигает,

Сменили разделенные чувство и сердце

И привлекли всю Природу в объятия.

Ум встречать скрытые миры повернулся:

Воздух пылал и изобиловал удивительными формами и оттенками,

В ноздрях трепетали ароматы небесные,

На языке медлил мед парадиза.

Канал универсальной