Перстень Калиостро - Наталья Александрова

— Ты меня к этим делам не припутывай!

Я про все твои штучки знать ничего не знаю!

Сама небось какого-нибудь уголовника привела, а теперь наменя вешаешь? Не выйдет!

Я у тебя месяц не был, а уж сегодня-то и говорить нечего!

— Не был? — говорю. — Да ты здесь уже двараза без меня хозяйничал — в прошлый четверг точно был. Думаешь, я совсем дура,не пойму, что в доме без меня кто-то был.

И кроме тебя некому!

— Да как я к тебе попасть мог? У меня и ключей нет, тыже сама у меня их забрала!

Как он про ключи сказал, я уж совсем рассвирепела: ключи отмоей квартиры, похоже, у каждой второй сволочи есть. Правда, те ключи, что яднем нашла, были не мужнины, но злости моей не убавилось, и я снова оттеснилаего к двери.

— Я-то у тебя ключи забрала, да ты-то, сокол ясный,новые себе сделал, это как пить дать! И можешь мне мозги не пудрить, все равноне поверю, что ты у меня не был!

И до сегодняшнего дня был, и сегодня этого рыжего ты убил! Иесли сейчас немедленно не уберешься, и если посмеешь еще надоедать и жизньпортить, которую ты уже и так раз и навсегда мне испортил, так я тебя, незадумываясь, милиции сдам!

А он вдруг спрашивает каким-то странным голосом:

— Рыжего? Какого рыжего?

— Что? — Я в запале не сразу поняла, о чем онспрашивает. — А, этот рыжий, которого сегодня в моей квартире угробили,морковного цвета, с наколкой на руке…

— Якорь? — переспросил муженек и, видимо, тут жепожалел о том, что у него вырвалось, да слово-то не воробей.

— А, — я даже обрадовалась, — значит, знаешьты этого взломщика? А только что отпирался.

— Да никого я не знаю! У каждого второго уголовникаякорь на руке наколот!

Я вижу, что он очень забеспокоился, сам уже к двериотступает и явно готов убраться вон из моей квартиры. Я, чтобы закрепитьпобеду, его добиваю:

— Думаешь, так я тебе и поверила? Я же вижу, как ты влице переменился. И про якорь ты наверняка знал! А ну выкладывай, кто такой тотмужик? Наверняка ты этого рыжего знаешь! Если даже не ты убил, то наверняка тыего подослал! Или краля твоя ненаглядная!

Чувствую, что попала в точку: он завертелся как уж насковородке и скорее за дверь. А я, честно говоря, за этот день уже так устала —мало мне незнакомого трупа в собственной квартире, так извольте еще получитьполноценный скандальчик с бывшим мужем! — так устала, что преследоватьотступающего противника не было никаких сил, и я только мечтала дотащиться допостели и хоть ненадолго забыть обо всех своих неприятностях. Однако сон нешел.

С мужем мы прожили почти семь лет.

Сначала жили вместе с его родителями в большой квартире наулице Марата, потом переехали сюда. Я родила сына Алешку, потом сидела с ним,долго не работала, а потом так получилось, что я снова забеременела. Сначала уменя и в мыслях не было рожать — в наше-то время, когда и одного-то не знаешь,как вырастить. Но в определенные моменты мозг у нас, женщин, отказываетнапрочь, и в дело вступает инстинкт материнства. Одним словом, я решила, чтобудет второй, и обязательно девочка. Мужу было все равно, он только рукоймахнул.

Я сидела дома с Лешкой, потому что он был несадиковскийребенок, так не все ли равно, с одним сидеть или с двумя? — сказал муж исогласился.

Он работал тогда в мелком бизнесе, то есть крутился: тоторговал вентиляторами и обогревающими приборами, то содержал на паях сприятелем продуктовый ларек на Северном рынке, то перегонял из-за границыкупленные там подержанные автомобили.

Какие-то деньги он зарабатывал, на жизнь вполне хватало. Ивот, когда я была уже на восьмом месяце, муж уехал в Турцию за шмотками или ещеза чем-то я уж не помню. И там в гостинице он познакомился с одной бабой. Бабабыла молодая и очень деловая. Мужа моего она сразу же словно околдовала.Возможно, потому, что была полной противоположностью мне. Он совсем раскис, ноей-то он был на фиг не нужен, потому что ни денег особых, ни внешностиприличной у него никогда не было. Тогда он решил ковать железо, пока горячо, ипокорить ее своей страстью — откуда только что взялось?

В общем, по приезде из Турции он на минутку забежал домой,чтобы взять кое-какие вещи, и, наспех запихивая в чемодан трусы и рубашки,сообщил мне между делом, что нашел, как он выразился, человека, что не можетбез нее не то что жить, а даже дышать, и что главное для него сейчас — неупустить такой случай, иначе потом он всю жизнь будет жалеть.

Пока я, слегка обалдевшая от его выражений, которых онникогда раньше не употреблял, молча хлопала ресницами, он застегнул чемодан иушел, оставив, правда, мне денег на первое время, о чем он крикнул уже налестнице. Все случилось так быстро, я совершенно не успела ему сказать, что наследующий день меня кладут в больницу на сохранение, и нужно отвезти Лешку ксвекрови. Чувствовала я себя в последние месяцы беременности неважно, былислабость, головокружение. Врачи велели принимать витамины, кололи укрепляющее,но ничего не помогало. В последний раз врачихе не понравилось мое давление, онахотела отправить меня на «скорой» прямо из консультации, но я все ждалавозвращения мужа.., вот и дождалась.

Когда за ним захлопнулась дверь, я посидела немножко,уговаривая себя не волноваться, — это может повредить будущему ребенку.Главное — это ребенок, твердила я себе, остальное сейчас не важно. Клянусь, ябыла абсолютно спокойна, когда отправилась на кухню выпить чая с мятой, потомучто внезапно у меня сильно заломило затылок. Принимать таблетки от головнойболи во время беременности нельзя. И вот, когда я стояла там, в кухне, чайник скипятком выскользнул у меня из рук, и горячая вода пролилась на ноги. Боли я непочувствовала, а видела только, как приближается кухонный пол. И больше яничего не помню.

Все это случилось поздно вечером, когда Лешка крепко спал,поэтому он не видел заходившего отца и не слышал нашего разговора. Однако онпроснулся от грохота, который я произвела на кухне своим падением.

Ребенок страшно испугался, он подумал, что я умерла. Соседиза стенкой услыхали его плач, но долго не придавали ему значения, пока кто-тоне сообразил, что я беременная, и не случилось ли чего. К тому времени Лешкабыл уже в таком состоянии, что ни на что не реагировал и дверь открыть,конечно, не сумел. Пока искали инструменты, пока ломали замок, пока приехала«скорая»… Рассказывали, что, увидев меня, лежащую на полу, врач только с сомнениемпокачал головой. Но ребенок в утробе был еще жив, меня повезли в больницу, нопо дороге начались преждевременные роды. Я пришла в сознание уже воперационной, помню жуткую боль, почему-то в левой ноге, что-то кололи мне ввену.

«Что там с ногой? — стонала я. — Посмотрите».

«Некогда за твоей ногой смотреть, — рычалкто-то, — ребенка надо спасать!»