Извините, я опоздала. На самом деле я не хотела приходить. История интроверта, который рискнул выйти наружу - Джессика Пан

– Мне очень трудно заводить новых, настоящих друзей. Вот почему я пришел сюда сегодня вечером. Я сказал жене, что у меня дела на работе – она не знает, что я здесь.

Звонок.

Мы с Крисом записались на один и тот же семинар. В объявлении говорилось, что занятие научит нас налаживать тесные связи с другими людьми. Никто из нас не знал, что это означает рассказ унизительных личных секретов незнакомцам. Они не упоминали этого в брошюре.

– Если то, что вы рассказываете, заставляет вас чувствовать себя неудачником, то вы все делаете правильно! – ободряюще кричит Марк, руководитель нашей группы.

Мы с Крисом согласно киваем друг другу и рассаживаемся на свои места.

Отлично справились.

Отличительной чертой экстравертов является то, что им нравится находиться в окружении других людей. И, предположительно, взаимодействовать с ними. Даже разговаривать с ними. Ну это как-то слишком.

Если, как и я, вы знаете лишь горстку людей, то большинство из этих «других людей», с которыми вы взаимодействуете, будет незнакомцами. Итак, вот первый серьезный камень преткновения в моем экстравертном году: я боюсь разговаривать с незнакомыми людьми.

В Лондоне я быстро усвоила: если ты разговариваешь с незнакомцем в общественном месте, он смотрит на тебя так, словно ты ударил его по лицу, потрясенный и обиженный. Еще и полный предательства, потому что вы нарушили общественный договор, которому мы все согласились следовать: никого, кроме вас, не существует. Не один британец говорил мне, что только американцы и сумасшедшие разговаривают с незнакомцами. И, учитывая репутацию северян, весь Йоркшир. Но еще один мучительный момент – вечное ощущение, что все могут подслушать ваш неловкий разговор.

Несколько лет назад я нашла коробку со значками в местном кафе в Лондоне. Я достала оттуда один. На нем было написано: «Я разговариваю с незнакомцами». Я тут же отшвырнула его, испугавшись, что кто-то заметил, как я его держу. С таким же успехом на нем могло быть написано: «Я ем пауков».

Для меня разговор с незнакомцами – это что-то, что вы делаете в самом крайнем случае: заблудились в незнакомом районе, сдох телефон, сломана нога, шторм – и только если все это происходит одновременно.

Я знаю, что не одна испытываю это. Во время часа пик в городах мы все стоим сплющенные в общественном транспорте, словно обнимаемся в полной тишине. Да, я засуну свое лицо тебе под мышку, но поговорить с тобой? Никогда.

Однако я вернулась за тем значком. Мне пришло в голову, что «Болтливый турист» был бы отличным костюмом на Хэллоуин, которым можно пугать лондонцев.

Я забыла о значке на долгие годы, пока не прочитала статью, которая меня удивила: по-видимому, когда люди вынуждены разговаривать с незнакомцами, это делает их счастливее.

Примерно в тот же период времени, на рейсе из Нью-Йорка в Лондон, я сидела в ряду с двумя мужчинами. Я сразу же перешла в свой режим по умолчанию: надела наушники и уставилась прямо перед собой. Не разговаривай со мной, меня здесь нет. И это, похоже, сработало, потому что они повернулись друг к другу. Довольно скоро они уже обменивались рецептами барбекю, а потом изливали душу и показывали друг другу семейные фотографии на своих телефонах. К тому времени, как мы приземлились в Хитроу, один пригласил другого на празднование своего дня рождения в пятницу.

Я боюсь разговаривать с незнакомыми людьми. В Лондоне я не раз слышала: с незнакомцами разговаривают только американцы и сумасшедшие.

Для меня это было удивительно. Если это было результатом 6-часового полета, то сколько же я потеряла, игнорируя дюжины, если не сотни незнакомцев, которых видела каждый день? Неужели я упускаю секреты, меняющие жизнь, дни рождения и сочувствующих людей, на плечах которых можно поплакать?

Экстраверты любят проводить время с другими людьми, поэтому мой первый шаг – попытаться почувствовать себя комфортно в общении с этими людьми. От одной мысли у меня начинают чесаться ладони.

А что, если у меня плохо получается?

Неужели меня навсегда изгнали бы из английского общества и выслали на остров, полный сумасшедших и болтунов: американцев, людей со станции Оксфорд-стрит, пытающихся спасти твою душу, продавцов автомобилей, 7-летних детей и мужчин в барах со смертельно высоким уровнем доверия?

Это кажется несправедливым: я не хочу на этот остров.

В первый день я решаю, что лучше всего начать так, как я собираюсь делать все: рухнуть в объятия первого потенциально разрушающего жизнь эксперимента.

Глубоко вздохнув, я целенаправленно подхожу к женщине на автобусной остановке в 8 утра, и она тут же отворачивается. Я сажусь на верхнем этаже автобуса вместе с еще несколькими утренними пассажирами. Женщина, сидящая рядом со мной, полностью погружена в свой телефон – играет в Candy Crush. В автобусе никто не разговаривает. Мое сердце бешено колотится, пока я мысленно репетирую разные реплики об игре, но затем женщина замечает, что я смотрю на ее телефон. Я чувствую себя так, будто она только что поймала меня, заглядывающую в ее декольте. Я прерываю миссию.

Расстроившись из-за неудачи с автобусом, я решаю пойти по легкому пути. Подхожу к незнакомому бариста в местном кафе. Я ведь могу это сделать, правда? Я просто разговариваю с милым парнем в ожидании кофе.

– О, ты новенький! – говорю я, полная уверенности, что он должен ответить, потому что быть дружелюбным с клиентами – это часть его работы.

– Я работаю здесь уже три года, – отвечает он.

Посетитель, стоящий рядом со мной, смеется.

Маленькая часть меня умирает.

Я читала, что одиночество или изоляция – это фактор риска ранней смерти. Возможно, разговоры с незнакомцами спасут мне жизнь. Хотя в данный момент кажется, что они только укоротят ее на пару-тройку лет. Мне понадобится помощь. Нужен профессионал. Но кто?

На следующий день, держа в руке значок «Я разговариваю с незнакомцами», я понимаю, что мне понадобится кто-то, кто проведет меня через этот год неизведанной территории. Эксперты. Гуру. Наставники. Люди, которые помешают мне экстравертировать прямо с обрыва вниз.

Проведя небольшое исследование, я решаю позвонить Стефану Хофманну, заведующему лабораторией психотерапии и изучения эмоций Бостонского университета. Он регулярно помогает людям побороть страх взаимодействия с другими. С легким немецким акцентом он говорит мне: «Социальная тревога – совершенно нормальное явление. Мы – социальные животные. Мы хотим быть принятыми нашими сверстниками и не хотим быть отвергнутыми. Если у людей нет социальной тревожности, значит, с ними что-то серьезно не так».

Так, это уже кое-что.

Я спрашиваю Стефана, считает ли он, что разговаривать с незнакомыми людьми за пределами Англии было бы легче, потому что мне это кажется особенно сложным. К тому времени, как я перестану унижаться в этой зеленой и приятной стране, мне, возможно, придется переселиться куда-нибудь еще.