Бедная Настя. Книга 5. Уроки судьбы - Елена Езерская

— Превосходно! Это решает все ваши проблемы. Но при чем здесь Миша?

— Владимир думает, что я выхожу замуж за князя, — грустно пояснила Анна.

— Жаль, если это не так, — после непродолжительной паузы сказал Оболенский. Он был потрясен таким поворотом событий. — Но все же я полагал, что вы готовы посвятить себя искусству.

— Возможно, так оно и будет, — кивнула Анна. — И, если вы позволите, я приехала бы в Петербург на новое прослушивание.

— А как же матримониальные планы Михаила? — осторожно поинтересовался Оболенский.

— Увы, это невозможно…

— Не смею спрашивать вас, почему, — Оболенский с сожалением покачал головой. — Я был бы рад видеть в вас близкую родственницу, но… Отныне вы свободны и вправе сами распоряжаться своей судьбой.

— Благодарю вас за понимание, — улыбнулась Анна.

Оболенский на мгновенье замешкался, но потом решился — подошел к Анне и поцеловал ей руку на прощанье. Она поначалу смутилась, но все же приняла его жест как признание равенства между ними. Провожая Оболенского, Анна с достоинством поклонилась ему и впервые за это время поняла — свободна, я свободна!..

Когда Корф вернулся в библиотеку, Анна уже была одна и в задумчивости стояла у окна.

— Итак, вы готовы ехать в Петербург с Сергеем Степановичем? — громко сказал Владимир, пытаясь привлечь к себе ее внимание.

— Важные решения в спешке не принимают, — тихо ответила Анна, испытующе взглянув на Корфа.

— А от чего зависит ваше решение? Или, правильнее сказать, от кого? От Михаила?

— Боюсь, что причин больше, чем вы думаете, и все они — разные.

— Неужели вас терзают сомнения? Надеюсь, не по моему поводу?

— Ни в коем случае, — резко ответила Анна. — Я всего лишь пытаюсь взвесить свой опыт провинциальной актрисы в труппе крепостного театра и те требования, которые предъявляет публика к императорской сцене.

— Боитесь, что у вас не хватит таланта? — с иронией произнес Корф. — Полноте, дело не в вашем таланте. Признайтесь — вы расстались с Мишей?!

— Это не имеет к делу никакого отношения! — смутилась Анна. — И потом…

— Да бросьте, Анна, — бесцеремонно оборвал ее Корф. — Я знаю, что Никита привез вас вскоре после дуэли. Он нашел вас одну, а Репнин уехал к цыганам.

— Но… Вы сами запретили мне говорить в вашем присутствии о моих отношениях с князем. Что же изменилось?

— Все изменилось! — с неожиданной пылкостью воскликнул Владимир. — Вы не сказали о разрыве, потому что боялись? Это так? Вы боялись меня?!

— Если вы думаете, что я вас боюсь, — Анна смутилась под его прямым взглядом, — то вы глубоко заблуждаетесь.

— А!.. Конечно, вы опасаетесь собственных чувств, и поэтому не открыли их мне.

— Моих чувств?

— Да, вашего чувства ко мне!

— Нет-нет, — заволновалась Анна. — Вы не правильно поняли…

— Да-да! — перебил ее Корф и, подойдя ближе, с силой обнял Анну и прижал к себе. — Вините меня одного во всех смертных грехах! Только любите! Любите меня!

— Никогда! — Анна уперлась кулачками в его грудь и оттолкнула Корфа от себя.

— А вы сильная! — грубо сказал он, словно очнувшись от внезапного наваждения. — Мне нравится борьба. Впрочем, скажите: если бы я вновь вызвал Репнина на дуэль, и ему опять угрожала опасность, вы пришли бы ко мне в спальную, как тогда? Что же вы молчите? Понимаю, вы думаете о Репнине.

— Да! Именно о нем я и думаю.

— Кто бы сомневался!

— Извините, Владимир Иванович, — после короткой паузы тихо сказала Анна. — Думаю, для меня настало время собираться в Петербург. Позвольте мне уйти, я бы хотела уложить вещи.

— Бежите?

— Ни от кого и ни от чего я не бегу! Я ведь давно собиралась поступить на сцену.

— Что ж… Тогда я вас приятно удивлю — я уже велел Никите заложить карету для вашей поездки.

Не хочу, чтобы вы терпели мое присутствие дольше, чем это необходимо!

— Весьма любезно с вашей стороны.

— Надеюсь, вы не откажетесь пожить в моем петербургском доме? Уверен, вы не успели еще приглядеть себе съемную квартиру.

— Вы прекрасно знаете, что нет! Но я тоже постараюсь как можно быстрее освободить вас от тягостных забот о моей незначительной персоне.

— Значит — прощайте? — Корф вдруг утратил на миг свою обычную заносчивость и просительно взглянул Анне в лицо.

Она побледнела и усилием воли подавила в себе желание сдаться.

— Прощайте! — Анна гордо кивнула Корфу и стремительно вышла из библиотеки.

— Анечка, — остановил ее в коридоре Никита, — Владимир "Иванович сказал, ты едешь в Петербург?

— Владимир Иванович никак не может избавиться от привычки решать все за меня, хотя я уже не его крепостная! — в сердцах воскликнула Анна и смутилась под непонимающим взглядом Никиты.

— Он велел мне сопровождать тебя…

— Спасибо, Никита, — улыбнулась Анна, — и прости… Я ведь даже не поблагодарила тебя за спасение.

— Ничего, Аннушка, я понимаю. Так я пойду проверю багаж?

— Конечно, а я попрощаюсь с Варей.

Никита обрадовался и побежал исполнять поручение. Он был счастлив — они вдвоем с Анной едут в Петербург, а там… Что загадывать!

Может, все и сложится так, как ему когда-то мечталось.

Анна проводила Никиту теплым взглядом и повернулась уйти, но тотчас столкнулась с Репниным, незаметно все это время наблюдавшим за ней. Он смотрел на Анну с суровостью и пристрастием, и показался ей таким чужим и равнодушным, что ее сердце сжалось в комочек и заледенело от холодного презрения, исходившего от еще недавно столь горячо любимого ею человека.

— Уезжаете? — бесцеремонно спросил Репнин, даже не утрудив себя приветствием.

— Уезжаю.

— В Петербург?

— Я хочу поступить на сцену.

— А как же Владимир? — искренне удивился Репнин.

— Владимир? — не сразу поняла Анна. — Ах, Владимир… Если вы помните, князь, у Владимира Ивановича есть особняк в Петербурге. Где мы и намерены тайно встречаться.

— Зачем же делать тайну из того, что невозможно скрыть?

— Позвольте мне пройти, мой отъезд не терпит отлагательств, — Анна попыталась избежать продолжения этого неприятного разговора.

— Куда же вы? — Репнин хотел ее остановить, схватив за руку, но она бросила на князя такой выразительный взгляд, что он отступил.

— Кажется, мы уже все сказали друг другу, — прошептала Анна.

— А если я скажу, что был не прав?