📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиТалисман для князя. Глава рода - Мелина Боярова

Талисман для князя. Глава рода - Мелина Боярова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 103
Перейти на страницу:

Приподняв голову, мужчина осмотрелся затуманенным взглядом. Запнувшись об Алима, исполнился дикой злобы.

– Это ты! Ты виноват! Ты лишил меня всего! Лишил самого дорогого…

Я думала, Биньямин накинется на брата, поэтому невольно подступила к нему поближе. Однако, доведенная до отчаяния тварь, молниеносным прыжком – откуда столько прыти взялось? – кинулась на Мусечку. В воздухе блеснула сталь, раздался отчаянный женский вскрик и звук падения. В храме вмиг похолодало. Серыми тенями к убийце метнулись псы Стужева.

– Нет! – раздался отчаянный вскрик Алима, отчего сердце болезненно сжалось.

Только не это! – в нагромождении тел не сразу разобрала, удалось ли убийце совершить задуманное.

Биньямина, покрывшегося ледяной корочкой, оттащили в сторону, заломили руки и поставили на колени двое псов Стужева.

– Ох, что же это делается? В храме божьем такое безобразие учинил, ирод, – раздалось ворчание Мусечки, а у меня вырвался вздох облегчения – цела! – Ося, слезай уже с меня, раздавишь! – пробурчал недовольный голос. – Ося? Ося, ты чего молчишь?

Ближе всех к Мирьям стоял герр Айзебэрг. Он первым поспешил на помощь женщине, сдвинул в сторону тело мужа и изумленно уставился на испачканную в крови руку.

– Целителя! – закричал раввин. – Срочно позовите целителя!

– Поздно, – процедил Алим, стискивая поручни коляски, – он. Убил. Отца. – Декоративные накладки на поручнях хрустнули, разлетелись на кусочки. – Предатель!

– Осечка-а-а, – заголосила Мирьям, осознав, что случилось непоправимое.

Как? –  озноб пошел по коже, из глаз ручьями хлынули слезы. Ноги будто к полу приросли. Сердце на части рвалось от жалости. – Осипу Аароновичу еще жить и жить. Так радовался будущему малышу!

Возле Мирьям уже суетились родственницы. Рахель отбросила гордость и бухнулась на колени рядом с дочерью, пытаясь оторвать от тела мужа. Возникла суета, перемежающаяся завываниями женщин. А вот Зараха Леви и остальных мужчин оттеснили люди Стужева.

– Алим, – коснулась напряженной руки брата, – такое нельзя прощать. Ты должен покарать убийцу! Покарать предателей, в чьи семьи они принесли горе. Одно твое слово, и я…

В этот момент раздался очередной захлебывающийся вскрик Мусечки, и это стало последней каплей. Я чувствовала, Алим хотел бы оказаться рядом с матерью, поддержать, дать ей защиту, но вынужден был оставаться на месте, бессильно наблюдая за трагедией со стороны.

– А-а-а, – с глухим рыком, на пределе сил, отчего вздулись вены на лице, великий князь приподнялся, упираясь руками об изломанные поручни коляски.

Я дернулась, чтобы поддержать, брат опасно соскользнул с сиденья и едва не упал. Но Алим ошеломил, когда встал на подгибающиеся ноги. Сам! И его взгляд, каким ашкеназец оглядел притихшую толпу, был похож на взгляд разъяренного хищника.

– Я. Великий. Князь. Алим. Самон. Осипович. Зельман. Леви. Повелеваю! Предателям рода нет места в этом мире! Гореть им в священном огне праведной мести!

Первым занервничал Биньямин. Задергался, будто под кожу насекомых запустили. Псы Стужева пытались удержать преступника, чтобы не вырвался и не сбежал. Но куда там! Убийца юлой закрутился на месте, хлопая руками по начинающей тлеть одежде. Из ушей и носа у него хлынула кровь. Мужчина упал на пол, забился в агонии и истошно заорал, закрывая руками глаза. Крик оборвался, когда Биньямин затрясся в припадке, а после резко вытянулся и затих. Один из охранников присел, пощупал пульс и покачал головой. С трудом он отвел ладони предателя в стороны и скривился при виде выжженных глазниц. Не успели люди удивиться жуткому исходу, как задергалась Софа, а следом наступила очередь Янгиля.

– Пощади! – бухнувшись на колени, поползла к Алиму жена князя. – Не меня – сына пощади. Мальчик не виноват!

– Предателям, покусившимся на родную кровь, нет прощения! – безжизненным голосом ответил великий князь. – Или не ты хотела убить внучек? Или не ты спуталась с Диего д`Амниером и предала мужа? Или не твой сын пожертвовал сестрами ради власти?

С каждым предъявленным обвинением, женщина вздрагивала, будто получала удар хлыста. Когда-то красивое лицо почернело от злобы. Если бы могла, Софа покромсала Алима на кусочки. Но гадина ничего не могла противопоставить правде. А яростным сопротивлением лишь ускорила неизбежный финал. Ненависть вместе с жаром вырвалась на свободу, выжигая предательнице глаза. Янгиль трусливо закричал и, не желая мучительной смерти, бросился к великокняжескому венцу. Но дотянуться не успел. Кара настигла раньше, чем парень обратился в пепел.

Заговор пустил обширные корни, потому что вслед за членами семьи Леви земля под ногами загорелась и у других предателей.

Стужеву ничего не осталось, как убраться не солоно хлебавши. Он заикнулся, что в доме Леви теперь небезопасно, на что брат его осадил:

– Это дела семьи, и они вас не касаются, – великокняжеский венец к тому времени перекочевал к законному владельцу и угрожающе сиял, предупреждая о гневе хозяина.

Наверно, поэтому князь Холода поостерегся возражать.

– Соболезную утрате и… силен ты, князь. А силу я уважаю. Надеюсь, договоренности между нашими народами остаются в силе? Целитель прибудет завтра. Его величество потребует отчета. Ну, вы понимаете.

– Благодарю! Несомненно. Окажем содействие, – Алим сыпал рублеными фразами и сохранял убийственное спокойствие.

Однако я чувствовала: брату очень плохо. Великий князь с момента гибели Биньямина так и стоял на ногах, а ведь мышцы за столько лет неподвижности отвыкли от нагрузки и нестерпимо болели. Но именно боль позволяла держаться и не давала скатиться в пропасть душевных страданий.

Знаю, брат и сейчас винил себя в смерти отца. Время ничуть не притупило пронзительное чувство потери. Алим научился глушить боль работой, загнал в глубины подсознания и никому не позволял бередить кровоточащую рану. Пожалуй, только мне позволялось прикоснуться к сокровенному и причиной тому не желание самого Алима, а наша кровная и магическая связь.

– Как мама? – поинтересовалась, глядя на весело болтающих с Игнатом подружек. – Как пережила это?

– Плакала много, грустила. Перестала общаться и выходить из дома. Довела себя до истощения. Так убивалась, что едва не потеряла ребенка, – Алим тяжело вздохнул. – Я не говорил, не хотел расстраивать. Твоя Тамара Беркутова спасла маму и Абигель. Я не мог больше рисковать, принял меры.

– Что ты сделал? – спросила еле слышно, на выдохе.

– Забрал мамины воспоминания и тоску. Внушил, что любовь к отцу постепенно угасла, и они отдалились друг от друга. Свидетелей, что было по-другому, не осталось. Знаем только мы…

– Али-им! – ком подкатил к горлу. – Как ты выдержал эти годы? Один? Если бы я только знала!

– Вот поэтому и не сказал! – хмыкнул брат, встряхнувшись. – Ладно, давай ненадолго забудем о прошлом? Успеем еще погрустить. На корабле будет полно времени для общения и разговоров по душам.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 103
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?