Клан - Килан Берк

– Да, – согласился Веллман и отметил, что у собеседника задрожали руки.

– Он мне грит – в жисть не забуду, – грит: «Не хочу, мол, губить доброго богобоязненного человека, хоть ты и ниггер поганый с длинным языком, но я его тебе вмиг обкорнаю, если еще раз услышу, что ты чернишь мою семью». Сказал, они с мальчиками никогда ничего плохого не делали, только защищали свою семью, и делать не будут. Сказал, что они уважают наши границы, а мы должны уважить их.

Джек сглотнул, его глаза затуманились от воспоминаний. Затем присосался к виски, которое, судя по эффекту, было для него как вода.

– Уж не знаю, что на меня нашло, а только я вскочил, наплевав на тесак у горла, и велел ему проваливать из моего дома ко всем чертям. Он аж отшатнулся, затем поднял руку, как у пугала, и показал на дверь спальни. Смотрю – а там стоит пацаненок и держит за руку Пита, который в то время сам был еще совсем прыщ. Весь заспанный, в одних панталонах, не понимает, что творится и кто его держит за руку. А я не мог объяснить – слова сказать не мог, потому как этот пацаненок, меррилловский, в другой руке держал охотничий нож и смотрел на меня с таким видом, будто умеет им пользоваться и ему оченно не терпится это показать.

– Господи… – сказал Веллман и снял очки, чтобы провести рукой по лицу. – Господи.

– Меррилл спрашивает, поняли мы друг друга или как, – Джек медленно покачал головой и допил. – Я сказал, что все понятно, и он ушел. По дороге встрепал моему малому волосы, будто дальний дядюшка в гости заглянул. Я потом неделями спать не мог. Сидел с ружьем, а кровать Пита передвинул в гостиную, чтоб всегда на виду была.

– Ты объяснил мальчику, что случилось?

– Сказал, что это сон. Какой толк еще пуще пугать?

– Нельзя такое спускать с рук, сам знаешь. Никому такое нельзя спускать с рук. В наше-то время.

Джек поднял глаза от стакана.

– Я никому не рассказывал то, что сейчас рассказал тебе, док. Да и тебе рассказываю тока затем, что ты спрашивал, почему я прошу не звонить шерифу. Даже если позвонишь, он тебе скажет, что сходит проверит, а сам не пойдет, потому что, видать, боится не меньше моего. Мож, они и к нему заходили вечерком на огонек, сказали то же, что и мне. Зато если они прознают – следующим навестят тебя. Теперь уразумел?

Веллман медленно кивнул. Он не знал, насколько можно верить рассказу Джека. Он услышал какой-то безумный бред, но, в конце концов, разве он сам не столкнулся с самым страшным в мире безумием и отчаянием три года назад, когда его вызвали оперировать Алису Найлс, пятнадцатилетнюю девочку, которая пыталась выжечь из себя ребенка горелкой, поверив, будто носит отродье Сатаны? Эту жуткую мысль вбила ей в голову собственная мать, Линн, когда узнала, что отцом ребенка был ее же муж.

От рассказа Джека волосы встали дыбом – даже хуже, чем от мысли, что, не откажи он перепуганной Алисе Найлс в помощи с абортом, она бы не решилась сама взяться за горелку. Теперь волосы встали дыбом из-за мысли, которая пришла ему в голову и которую он боялся озвучить, не зная, стоит ли еще больше пугать Джека. Если, конечно, эта мысль уже не посетила и его.

А если они тебя видели, Джек? Если они видели, как ты забрал девушку?

* * *

Она спала – но ее сон не был мирным. Даже за шипевшим вокруг дождем и поднявшимся ветром Пит слышал низкие гортанные стоны. Одна рука лежала на лбу, другая судорожно вздрагивала каждые несколько минут. Доктор Веллман промыл раны и перевязал глаз – вернее, пустую глазницу, и положил пакеты со льдом на щеки, чтобы снять опухлость. Сейчас она выглядела лучше, но ненамного. Она все еще была голая – это он видел по очертаниям, по приподнятой ткани на сосках, при виде которых что-то внутри него зашевелилось. Но одеяло она натянула до самого носа, словно ей было холодно. На тумбочке у кровати лежали заляпанные кровью тряпки, тампоны, изогнутая металлическая миска с темно-красной водой. Рядом на разложенном белом полотенце с кровавыми пятнами поблескивали разные стальные инструменты, как сверкающие буквы в окружении жирных алых точек.

Пока Пит наблюдал, охваченный внезапным желанием вернуться в дом и принести ей еще одеяло, она медленно повернула голову в его сторону, будто следила во сне за полетом птицы, и он едва не спрятался за подоконником из страха, что она очнется и увидит, как он подглядывает, словно какой-то извращенец. Но он замер на миг, потом выпрямился, прижавшись лицом к стеклу.

Кто ты такая? думал он, слегка улыбаясь и наклонив голову, чтобы не мешали ручейки дождя, бегущие по окну. Откуда взялась? Он прижал пальцы к стеклу, мечтая, чтобы под ними оказалась ее кожа, что будет бесконечно теплее. Он закрыл глаза, смущенный тягой к человеку, которого он даже не знал, и не в первый раз упрекнул себя за глупость. Но неуверенности противилось разлившееся в нем тепло. Она проснется, и ей понадобится друг – это главное. А если ему запретят ее навещать, он будет приходить украдкой. Он уже так делал с Валери, хотя она не узнала, что он за ней наблюдал время от времени, словно ангел-хранитель. Если подумать, это, пожалуй, к лучшему. Она все равно его не любила.

Пит задался вопросом, что изменится в этот раз.

Дождь колотил по стеклу и колол затылок, будто сама природа укоряла его за неразумные мысли, и он открыл глаза. Передернув плечами из-за холода, сбегающего по шее, он оглянулся, не появился ли на пороге его отец или доктор Веллман.

Все чисто.

Гром прогремел так, словно по лестнице покатились пустые бочонки.

Пит повернулся к окну, увидел, что девушка проснулась и смотрит на него, и раскрыл рот.

Спустя долю секунды он с удивлением заметил, что девушка сделала то же самое.

А потом закричала.

– За ней приедут, сам понимаешь. Кто-нибудь да приедет. Если не копы, то семья, а если каким-то чудом никто не приедет, она сама рано или поздно очнется и попросится домой.

Джек кивнул в знак понимания и вытер слезы с глаз.

– Да знаю я. Когда оправится, посади ее на автобус. Пусть едет домой, и всего делов. Хотя не годится держать ее у себя дольше нужного. Лучше скорее отвези в больницу. Завтра же утром. Скажешь, нашел на дороге и подлатал, как сумел. Они сами вызовут копов и что-нибудь сообразят.

Веллман допил из чашки.

– А не думаешь, что след приведет сюда?

– Что с того? Мы ничего не знаем.

– Я знаю, Джек, а врать я не умею.

– Ты будешь знать только, что нашел ее на дороге. Полуправда лучше правды, а? А девушка попадет в хорошие руки.

– А что потом? Думаешь, они не приедут все разведать? И я – лишь доктор, не хирург. Могу ее подлатать, но не более.

Джек схватился руками за голову и сжал, словно надеясь подавить досаду.

– Ну выбрось ее где-нибудь. Свези в Мейсон-Сити, оставь у…