Алиби с гулькин нос - Светлана Алешина

А возможно, даже и сегодня, — задумчиво добавила Лариса, глядя на фотографию и уже обдумывая один из вариантов.

— Да, и я тоже пойду, — засобиралась Татьяна.

— Давай я тебя подкину, — кивнула сестре Лариса и пошла в прихожую.

Попрощавшись с хозяйкой, женщины вышли на улицу и сели в «Вольво». Лариса, с наслаждением закурив, открыла окно.

— Ну и какое впечатление она на тебя произвела? — спросила Татьяна.

— Милая женщина, — коротко ответила Лариса, хотя понимала, что сестра имеет в виду не мать, а дочь.

О девочке ей сейчас говорить не хотелось.

Котова поймала себя на мысли, что постоянно вспоминает испуганный и словно какой-то молящий взгляд Лели. И даже когда поздно вечером она ложилась спать, перед ней стояли полные горечи глаза девочки.

Следующее утро Лариса решила начать с посещения алкоголика Святского. В глубине души она надеялась, что, может быть, Виталий Георгиевич не только обнаружил тело Лели, но и, чем черт не шутит, являлся свидетелем произошедшей трагедии. И в силу каких-то причин, может, из-за боязни скорее всего, не сообщил об этом милиции. Это было, конечно же, только предположение, но версию следовало бы проверить.

Попутно Лариса начала работу и в другом направлении — с вечера она уже позвонила своему давнему другу, подполковнику Олегу Валерьяновичу Карташову, и попросила его выяснить все возможное о владельцах красных «Шевроле» с тонированными стеклами и с помятым крылом. Карташов скептически хмыкнул, выслушав этот набор данных, но помочь согласился, правда, без особого энтузиазма. Лариса и сама понимала, что по таким приметам вычислить нужный автомобиль крайне сложно, тем не менее не хотела упускать ни одной возможности.

Дворик, по меткому определению Тамары Константиновны, действительно был «итальянским»: после того как Ларисе пришлось оставить машину за закрытыми воротами и войти в маленькую калитку, она увидела три старых дома красного кирпича, стоящих буквой "п" и построенных, по преданию, еще на «яйцах». Дома были «украшены» всевозможными пристройками и кильдимчиками с далеко вперед выдающимися кровлями, так что над головой проходящего образовывалась некая общая крыша. Прямо посередине двора было развешено белье, здесь же слышался лай собак и громкая ругань двух соседок. Одним словом, обстановка являлась крайне живописной.

С трудом отбиваясь от какой-то агрессивной сучки неизвестной породы, Лариса нашла нужную дверь и позвонила. Долго не открывали, так что уже подумалось, что приехала напрасно. На всякий случай еще и постучала в запыленное окно, когда услышала позади себя окрик:

— Вы к кому это?

— Я к Святскому Виталию Георгиевичу, — ответила Лариса на вопрос одной из соседок, недавно выяснявших отношения во дворе.

— На что это он вам сдался? — подозрительно сощурилась женщина, окидывая взглядом Ларису. — Вы из милиции, что ль?

— Почему из милиции? — искренне удивилась Лариса.

— Потому что сколько жалоб на него написано. Устроил тут, понимаешь!

— А что? — заинтересовалась Лариса.

— Мало того, что пьет, так еще и бордель устраивает! Давно посадить нужно, паразита!

— Да уж никакого борделя-то и не было, — неожиданно вступилась за Святского вторая участница ссоры, слышавшая разговор Ларисы со своей соседкой и подошедшая ближе. — Это раньше, когда он с Зинкой жил. Зинка и устраивала.

— Ой, да ладно, а он прям святой! — отмахнулась первая.

— А кто такая Зинка? — уточнила Лариса.

— Жена его, — ответила вторая женщина.

— Никакая она ему не жена! — категорически восстановила статус-кво первая. — Жила у него просто и девок сюда таскала.

— Как это — девок таскала? — не поняла Лариса.

— Да публичный дом устраивала! — поведала женщина, которая первой обратилась к Ларисе. — Собирала проституток всяких, которых мужикам некуда вести, и сюда приводила. А деньги с мужиков брала себе, ну, и девкам этим платила, конечно, тоже.

А потом выгнал он ее, когда мы все жалобу написали.

— Вон оно что, — задумчиво ответила Лариса. — А где теперь живет эта Зинка?

— Кто ж ее знает? — вздохнула вторая женщина. — Ушла отсюда, и слава богу, мы только обрадовались. А где она теперь, нам без надобности. Не дай бог еще вернется.

Насмотрелись уж, хватит! Девки все размалеванные, страшные, прости господи! Пьяные вечно. А некоторые ведь молоденькие совсем, прямо девочки еще!

— Извините, — в голове Ларисы вдруг мелькнула невероятная мысль. — А вы никогда не видели здесь вот эту девочку?

Она достала из сумочки фотографию Лели и протянула женщинам.

— Ой, и не знаю! — сразу отмахнулась первая. — По мне они все на одно лицо, шалавы эти чертовы!

— Вроде бы как… лицо знакомое, — неуверенно сказала вторая, всматриваясь в черты лица Лели. — Только здесь она уж очень молоденькая.

— Эта фотография сделана год назад, — пояснила Лариса.

— Не знаю, не знаю, — озабоченно качала головой женщина. — Похожа вроде, да я не уверена…

— Да что тут думать-то! — не выдержала первая. — Вызвать нужно алкаша этого да хвост ему прижать! Вместе с Зинкой! Вам-то они все расскажут, они милиции страсть как боятся! Вызовите да пропесочьте как следует, а то, мол, выселим с квартиры к чертовой матери!

— Так сами видите, нет его дома, — показала Лариса на дверь квартиры Святского, решив не уточнять, что сама она вовсе не из милиции.

— К вечеру точно явится, — почесала затылок первая соседка. — Куда ж ему ночевать-то идти? Вот и берите его тепленького!

— Хорошо, спасибо, мы так и сделаем, — кивнула Лариса и пошла со двора.

Сзади до нее тут же донеслись звуки возобновившегося спора двух соседок по поводу того, на каких веревках каждая из них имеет право развешивать белье.

Сев в машину и выехав на проезжую часть, Лариса задумалась. Признаться, мысль о том, что Леля являлась посетительницей борделя, устроенного сожительницей Святского, ее ошеломила. Этот факт никак не вязался со сложившимся у нее образом девочки, особенно с ее внешностью. Не могла она представить себе Лелю в качестве малолетней проститутки, да еще такого низкого пошиба.

Неожиданно она почувствовала, как разволновалась. Семнадцатилетняя девочка — дешевая проститутка в этом убогом дворе!

Девочка из вроде бы благополучной, пусть и неполной семьи. Что заставляет их выбирать такой путь? Мысли Ларисы обратились к собственной дочери. Нет, конечно, представить, чтобы Настя стала заниматься тем, чем Леля, она не могла, но тревога за дочь отчего-то неуклонно нарастала. Вдруг случайно попадет в какую-нибудь компанию?