Колесница - Даниил Хотьма

– Сам виноват. – корнет заметил, что Ракель не отводит глаз от его пояса. – Что такое? Расстёгнуто?

– Да нет. Я просто думала... шпагу разве отобрать не должны?

– Ага, и об колено сломать. – усмехнулся корнет. – Сейчас же не каменный век. С кителя петлицы долой, с эфеса кисточку – всё, считай, опальный.

– Поняла. – Ракель бросила окурок, глянула на контроллеры. – Ой-ой! Кажется, пора. Слышишь, как сопит? Нагрелось по самое не балуйся.

Наплевав на правила, гараж она всё же заперла – невозможно было оставить всю свою жизнь вот так, на растерзание. Корнет сгрузил свои пожитки в багажник, занял сидушку. Кеды сунуть было уже некуда, и он держал их в обнимку. Ракель села рядом, вцепилась одной рукой в рулевое колесо, другой подвела пар с помощью нагнетателя, чтобы создать тягу.

Тронулись. Передняя колёсная пара, повинуясь усилию руля, вывела локомобиль на широкую часть улицы, задняя под гнётом привода толкала вперёд тяжёлую конструкцию. Застучали поршни, заныли рессоры, ухнуло что-то в дымовой трубе. Ракель приложила ладонь к своей груди – там тоже что-то стучало и ухало. Страшно, как в первый раз.

Ожившая печка на колёсах встряхнула засыпающую улицу. Прохожие гнали детей с дороги за шиворот, патрульные замирали со свистками во рту. Кто-то в страхе прятался, кто-то выбегал рассмотреть диковинку поближе. Самые догадливые, вспомнив о празднике, с улыбкой махали вслед.

– Надолго воды в котле хватит? – спрашивал корнет сквозь грохот.

– Вода – не проблема. – отвечала Ракель. – Радиатор потери собирает, получается расход маленький. И заправить можно из любой лужи. Я больше за уголь волнуюсь, как бы не прогорел.

– Дров насобираем. – предложил корнет.

Ракель кивнула. Хоть разговор и отвлекал от дороги, молчать было невозможно. Волнение заставляло озвучивать всё, что приходит в голову.

– Знаешь, я кажется поняла! – почти кричала Ракель.

– Что поняла?

– Насчёт Праздника! Бургомистр по радио говорил про шанс. Шанс для всех. Для оставшихся всё понятно – барахло раздербанить можно, жилище занять. А для изгнанных? Шанс на новую жизнь. Шанс рож этих не видеть. Шанс понять, что Изгнание – это не так уж и страшно. Страшно жить вот так.

– Это надо обдумать. – сухо ответил корнет.

Показались стены. Четыре метра камня, венчанные колючей шапкой под напряжением, а за ними... что за ними?

– Что за ними? – спросила Ракель.

– Где? – не понимал корнет.

– За стенами! Говори что-нибудь, а. Я нервничаю. Безмолвие давит.

– Что языком чесать попусту... – отвечал он. – Вон уже и ворота. Остановимся, или на таран?

– Ой, не искушай, корнет. – Ракель вырулила направо и вдавила тормозную педаль.

Через открытый клапан пар вырвался наружу, растрачивая свой ресурс с задорным свистом. Лок встал не сразу, пройдя несколько метров на остатках тяги. Ракель на глаз смерила длину тормозного пути – пригодится.

Засуетились караульщики, отпирая тяжёлые створы ворот. На грохот и свист стягивались обитатели вечерних улиц – менялы, вестовые, ломовщики, зажиточные парочки с променада. Для прощальной речи из Канцелярии прислали какого-то фигляра в костюмчике – бургомистр и председатель явиться не соизволили. Как всегда, в комплект к одному «канцелярскому» шёл десяток жандармов.

Ракель спешилась одним мягким прыжком. Корнет сползал по кожуху неуклюже, боясь прижечься котлом, шпага дребезжала на его поясе. Всё внимание толпы остановилось на виновниках торжества и их транспортном средстве.

Над Подбенью ударил салют.

4. Стук дождя

– И долго ты так буд...

– Тихо! – перебил корнет.

Ракель показала ему кулак, но великий охотник, целиком погружённый в дело, не мог заметить такую мелочь. Ей оставалось только дальше наблюдать действие со стороны.

Корнет выслеживал добычу, стоя перед норой на карачках. Какую именно – сообщить он не удосужился. Так и стоял неподвижно, будто заколдованный, глядя в дырку с кулак размером. Правая рука сжимала готовую к атаке шпагу – полированная сталь красиво поблёскивала при полуденном солнце.

И вдруг – шорох, движение. Корнет в один миг вогнал лезвие в нору, и там, внутри, что-то противно хрустнуло. Он потянул рукоять на себя. Насаженный на острие усатый жук остервенело сучил своими длинными лапками.

Корнет прервал его страдания точным уколом в голову.

– Не жалко тебе? – стыдила его Ракель.

– Вот попробуешь кусочек, не до жалости станет. – циннично отвечал Назар. – Лапы дымом обдать – и готово. Ротмистр наш однажды потерялся в патруле, трое суток блуждал без еды, так рецепт и зародился.

Распотрошив добычу, корнет поспешил к топке локомобиля, которая на привалах превращалась в полевую кухню.

– Если будет невкусно, я сама тебе что-нибудь откушу. – следуя за ним, грозила Ракель. – Столько пара зря спустили, пока ты этого таракана ловил. Хотя припасов полная телега.

– Ты не понимаешь. – упрямился корнет. – Не поймёшь, пока не попробуешь. Просто доверься мне.