Мой парень – миллионер - Айрин Лакс

– Ловко я тебя вытянул на танцпол?

– А ты знаешь поговорку про плохого танцора? По закону жанра те монетки должны сейчас тебе мешать.

– Напротив, они даже немного охлаждают мой пыл.

Я рассмеялась. Хоть с чувством юмора у него всё было в полном порядке. Ладони парня сильнее надавили на талию, заставляя сделать ещё шаг ему навстречу. Я уже была почти полностью прижата к его телу.

– Рубашку застегнуть не пробовал?

– Что? Нет… Мне и так хорошо.

Тебе, может, и хорошо. Да и мне честно говоря тоже. Но немного волнует вид широкой крепкой груди – и только.

– Тебя как зовут?

– Полина. А тебя?

Ответ утонул в оглушительном рёве толпы, приветствующей ди-джея, вышедшего крутить свои тарелки.

– Как?

Что-то он ответил. Плохо разобрала. Димитрий, что ли? Сказал бы просто – Дима. И дело с концом… Ладно, каждый сходит с ума по-своему. А сейчас мы будем сходить с ума вдвоём, потому что толпа не зря оргазмировала восторгом от вида щуплого паренька в огромных солнечных очках и бейсболке.

Что-то он там наколдовал над своей аппаратурой. И музыка взвилась вверх, обрушиваясь с высоты на толпу, словно цунами. Музыка смыла напрочь рассудок и оставила только ритм, повторяющийся в колыхании тел.

Отрывались мы с кудряшом знатно. Двигался он неплохо, несмотря на внушительный рост. Вот и верь после этого людям, которые утверждают, что высокие, словно оглобля, не гнутся. А всё потому, что завидуют… Дима очень даже неплохо гнулся и сгибался, притом танцуя, а не тупо дёргаясь на месте, как абсолютное большинство парней. Нет, мне с кудряшом повезло и на этом фронте…

– Ты что, танцевал раньше?

Дима вытащил меня с танцпола к бару, чтобы перевести дух и выпить.

– Ага, да. Танцевал, пока не вымахал, как оглобля.

– Вроде же хорошо для парников, когда партнёр выше.

– Не в моём случае. С партнёршами было несовпадение настолько, что наши танцульки выглядели как выступления клоунов на арене цирка. Вот тогда и пришлось бросить.

Дима знаком подозвал бармена.

– Ты что будешь пить? Какой-нибудь коктейль?

– Мешать? Упаси боже… то же что и раньше. Текилу.

– Две текилы.

Бармен лихо наполнил рюмочки и поставил перед нами.

– Lick, Shoot, Bite! – блеснув глазами, произнёс Дима.

– Плохой, очень плохой гринго, – зацокала я языком, памятуя о поездке в Мексику полтора года назад, где, к своему удивлению, узнала, что мексиканцы не пьют текилу таким образом.

– Очень плохой, – согласно кивнул Димка и всё равно махнул бармену. – К счастью, мы не мексиканцы и можем позволить себе извращаться как угодно, – подмигнул Дима, щедро сыпанув соли мне и себе на руку между большим и указательным пальцем.

И прежде чем я успела что-то возразить, ловко слизнул соль с моей руки. Крупицы соли царапнули нежную кожу. Но язык следом проложил влажную дорожку, нивелируя ощущения. Дима уже опрокинул в себя стопку и впился зубами в лайм. Пришлось повторить его действия, закусывая долькой лайма.

– Повторим?

Я милостиво махнула рукой. Спиртное приятно согревало кровь и делало голову лёгкой-лёгкой. Процедура распития текилы повторилась один в один, с той лишь разницей, что стало гораздо веселее слизывать соль с мужской руки. Да и, вообще, руки у кудряша замечательные. Даже убирать пальцы с руки не хочется. На третьем заходе я решила остановиться.

– С меня хватит.

– Я заметил, – подхватил меня, скользнувшую с высокого барного стула Дима, – выйдем на улицу, проветришься…

Крепкий захват руки не давал отстраниться. Да и не хотелось совершенно. Приятная тяжесть руки на талии согревала кожу сквозь тонкую ткань майки. Ночной летний воздух лёгкой прохладой мазнул по лицу, немного приводя в чувство. Дима стоял под неоновой вывеской клуба. Яркие цветные тени раскрашивали его лицо синим и красным. Я потянулась за фотоаппаратом.

– Стой, не двигайся…

– Ну, вот опять, – воздел глаза к небу кудряш, – просто признайся, что ты от меня без ума.

– Блин, ну ты даёшь, такой кадр испортил! Попросила же, не двигайся. Значит, ни один мускул на лице не должен был дрогнуть!

Я с досадой выключила фотоаппарат.

– А у меня мускулы дрожат вне зависимости от моего пожелания. Я ими не управляю, – усмехнулся Дима, шагнув ко мне и притянув меня к себе.

Сильные руки легли на талию, вжимая меня в его тело. Губы дрогнули и приоткрылись сами под напором его поцелуя. Лаймовый поцелуй с привкусом текилы и летней ночи срывал голову напрочь. Должно было остаться что-то разумное, но куда там. Крыша, прощай! Оставалось лишь махнуть ей вслед рукой и раствориться в поцелуе, ласкаться губами и касаться в ответ языком, скользя глубоко внутрь его рта. Чувствую, как руки Димы плавно перемещаются чуть ниже, захватывая попку и сжимая её сильными пальцами.

Вместе с этим напор усиливается – он резко и жадно двигает языком, касаясь губ и следом нёба, не даёт передохнуть и эротично ласкается так глубоко внутри моего рта, что становится трудно дышать. И от поцелуя, и от ощущения пальцев на моей попке, и от его эрекции, которую я чувствую через пару лишних слоёв одежды.

– Чёр-р-р-р-рт… Может, переместимся в другое место? – шепчет мне на ухо Дима, а сам захватывает губами мочку уха и начинает её посасывать, посылая импульсы, заряженные возбуждением.

– Ммм…

На большее меня не хватает. Предвкушение охватывает всё тело начиная от самой макушки и заканчивая пальцами ног. Ныряю пальцами за ворот рубашки Димы, тяну её книзу.

– Поля-я-я… Мы тут прям на входе… сгорим. Поехали ко мне…

– Нет, не поехали, – выныриваю я на поверхность реальности, – мой дом в пяти минутах ходьбы. Это близко, если только ты не живёшь ещё ближе.

Дима согласно кивает и вновь набрасывается на мой рот.

– Мы, кажется, куда-то собирались…

– Да-да-да, – бормочет он между поцелуями,– сейчас пойдём…

Горячие пальцы подтягивают ткань майки наверх и оглаживают кожу. Стон вырывается из моего рта. Если прямо сейчас не оторваться, можно, вообще, с места не сдвинуться в ближайшие… Рядом раздаются взрывы хохота и чужих голосов, отрезвляющие ненадолго. Этого хватает, чтобы пихнуть Диму в грудь кулаком и потянуть вслед за собой.

До квартиры добираемся в два счёта, нас будто вихрем несло всю дорогу. Оглянуться не успела, как уже стоим в коридоре, нетерпеливо сбрасывая обувь. Ботинки летят в разные углы, как и мои слипоны. Дима нетерпеливо прижимает меня к стене и тянет майку вверх, расстёгивает бюстгальтер. Слышится звон монет.