Мистика - Тамара Шатохина

    Но вначале он услышал смех из-за стены…   Смех и звуки оживленных разговоров вообще часто звучали в той квартире.  Беркутов стал заходить по вечерам в хоз.комнату, чтобы просто  послушать  ее голос.  Это не было подслушиванием -  фразы по отдельным словам не угадывались.  В один из дней он приурочил свой выход из квартиры к тому моменту, когда открылась дверь у соседей, и они, наконец,   познакомились, а он вблизи  рассмотрел  обладательницу  приятного  грудного смеха.  Женщина оказалась совсем не похожа на Лену внешне, зато ему  вспомнилось, как однажды он разглядывал  комиксы-карикатуры  Бидструпа.   Между оригинальными изображениями компьютер выбрасывал  схожие картинки, и ему  врезались в память эти зарисовки.  В тот же день, как настало тепло, и соседка сняла  объемную  верхнюю одежду,  он  влез в компьютер и нашел этот образ  женщины-мечты, воплощенного  идеала для любого мужчины,  как бы ни заявляли они свои вкусы.

    Черты  лица  Алены не поражали  -  они  были приятными, но немного старомодными,  отсылая память к  немецким фильмам середины прошлого века.  Но вот ее тело… это была совершенно другая история.

    Беркутов  стал  поджидать, когда супруги выйдут утром из квартиры  и  успевал войти в лифт вместе с ними.  Там  с ним  ожидаемо творилось  то, что и должно было  твориться с нормальным  здоровым  мужчиной,  у которого секс случался изредка и без особого желания - стойкая эрекция  и  зуд в ладонях.   Они  зудели и ныли от  потребности  измерить объем талии этой женщины, обхватив ее пальцами двух рук.  Все остальное части тела соседки – грудь, зад,  длинные рельефные  ноги  могли быть просто  приятны глазу, но на контрасте с немыслимой талией  они  слепили, как сполохи бриллиантов.   Он прикрывал стояк  верхней одеждой или папкой с документами  всю дорогу – с семнадцатого по первый этаж,  будучи не в состоянии поддерживать  даже  самую  простую  беседу.

    Сосед и муж  – Олег, быстро раскусил маневры Беркутова с совместными поездками в лифте и попытался сдвинуть свой  график выхода из квартиры на раньше или позже.  Но для  Владимира  это не имело значения -  время его появление на работе точно никто не отслеживал и он мог позволить себе любую задержку и даже  серьезное опоздание.  Когда по огненным взглядам Олега выяснилось, что тот понял интерес соседа к своей жене, Беркутов совсем  перестал скрывать его и тратить на это драгоценное время в лифте.   Да и что, собственно,  оскорбительного было  в  его молчаливом любовании?  Он только смотрел – и все.

   Сама женщина ничего не замечала, она была полностью зациклена на своем муже, а тот ревниво и грозно отслеживал взгляды Беркутова.  Это было забавно, хотя и  мучительно с точки зрения физиологии.  Но совместные поездки  стоили того, потому что благодаря наблюдениям и невольно подслушанным обрывкам  разговоров  выяснилось, что эта Алена…  вообще что-то с чем-то, и  дело  не во внешности.  Она  оказалась уникумом в принципе!  Эта женщина абсолютно не осознавала своей власти над мужчинами – почти  над любым из них, стоило ей только  захотеть.   И  совершенно искренне и честно  не подозревала о  наличии в своем  боевом арсенале почти  неотразимой  женской харизмы.  А коктейль был убойным –  живая естественная непосредственность, наличие ума, легкий характер  и эти линии…   Бомба!  Это была просто атомная бомба.

   Она была немного простоватой в своем поведении и общении.  В ней не наблюдалось  ни грамма так называемого «гламура» или спокойной высокомерности, присущей знающим себе цену  женщинам.  Но Беркутов давно вышел из возраста, когда ценят дорогие подделки  или эксклюзив такого плана.  У него уже был когда-то свой собственный  уютный и милый эксклюзив – его Лена.   В свое время он любил ее до умопомрачения и как-то незаметно стал проецировать те самые подзабытые уже чувства на Алену –  такую же недосягаемую  для него сейчас.  Они с Леной не были похожи внешне,  но  эта  милая и естественная простота,  это отсутствие манерности, этот искренний смех…  эти  приятные глазу объемы в нужных местах!

   Он ни на что не надеялся и ни на что не рассчитывал – просто любовался ею со стороны  и тут  вдруг такой подарок!  Думать так было грех, все же Руся  сильно пострадала  -  некогда красивое лицо превратилось в  кровавое месиво…,  он с сожалением  отвел взгляд и пообещал  оплатить любую пластику.

   Сразу же  положил на ее счет некоторую сумму на первое время (какое-то жилье у нее было) и мирно договорился о разводе.  Кажется, Руся  рассчитывала в будущем  на внимание своего любовника.  Беркутов веселился по этому поводу, но  только в самом начале – в первые часы после трагедии, пока не узнал, что  Алена находится под стражей.  Он быстро поднял все доступные ему связи, ее свобода стоила ему нервов и денег,  но!   Потом он говорил с ней, касался  ее локтя,  владел ее вниманием, получил ее благодарность и опять – но!  Он крупно лоханулся – оказывается,  вчера было можно...   А он не знал!  Просто не сообразил,  в голову не пришло, что тяжелым, почти убитым   состоянием женщины можно было воспользоваться.  Сообразил бы – воспользовался.  Ему было не до щепетильности и не до тех самых реверансов – без малого  год  лифтового мазохизма довел его почти до ручки:  иногда он фантазировал ночами и…  баловался.  В полных сорок семь лет…

     Они с Олегом подрались, наговорили друг другу гадостей и после этого Беркутов почувствовал себя влюбленным мальчишкой, который первый раз дрался за девочку.  Он готов был подарить ей мир в разумных пределах, себя  и, само собой - детей, которых она хотела, хотя и понимал, что немного староват для этой женщины.  Но привычка продумывать стратегию и строить планы давала себя знать - после родов  ее талия обязательно раздастся и перестанет быть такой хрупкой и тонкой,  и тогда чужие мужики  больше не будут пускать слюни на его женщину.  К тому времени он  уже успеет  насладиться  бесподобными ощущениями, а ее смех и она сама -   это очень надолго.  Сейчас он хорошо понимал  ревность  Олега, но не жалел его – этот идиот бездарно просрал самое лучшее, что могло случиться  в его жизни.  Все эти мысли и планы  доставляли  Беркутову  колоссальное удовольствие, погружали в  немыслимую эйфорию, но только до тех пор, когда он  поговорил  с Аленой и узнал, что  не в ее вкусе.

     Этого следовало ожидать.   Он никогда не считал себя красавцем, но и уродом его нельзя было  назвать –  грубоватые  черты лица и его уверенное выражение нравились женщинам.   Сейчас  же он утратил половину своего обаяния  - уверенности не было и на грош!  Он не знал что ему делать, ему было жаль страдающую из-за предательства мужа  Алену, которую он умудрился несколько раз назвать именем своей жены и разозлить.  Он не собирался делать этого, просто был растерян и дезориентирован открывающимися возможностями.   Хорошо еще, что хватило ума и выдержки не выказать свой интерес  слишком явно, а еще раньше пришло это решение – с домом.  Это было единственное, что он сделал  правильно – дал  ей  время отойти от  психологической травмы и обезопасил себя – в далекой деревне у него не должно было появиться серьезных конкурентов.  А что они будут и даже уже где-то есть – скрытые  и замаскированные, как он сам все это время, он был уверен.

    Нужно было ненадолго отложить завоевание женщины  и закончить  все дела с  Русей – статус свободного мужчины  был необходим ему, как воздух…  или,  как Алена.  Он опять мечтал ночами, как положит  руки на невыносимо тонкую талию и сожмет  ее, и пальцы обязательно встретятся, а она будет искренне и простодушно смеяться над его восторгом.   Немыслимая женщина, просто невозможная!