Любаша - Лира Алексахина

провыла Мария Вениаминовна, кидаясь к краю, протягивая руки к внучке.

— Я здесь, — громко отрапортовала Светлана на гневный взгляд женщины, оттягивая ретивую старушку назад.

— Еще двое, ба. Жди! Сделайте петли из ремней! — крикнула она, уже несясь обратно.

Спасателей все не было. Да, не Москва. Люба хмыкнула на ходу.

Вот мужик мельчает, все самим, все самим…

На этот раз она остановилась рядом с выходом, чтобы глупо не подставляться. Была еще одна неприятная причина — отдышка. Глаза споткнулись об увиденное: второй доброволец смотрел застывшим взглядом вверх, раскинув руки и ноги в стороны. Воткнув ногти в ладони, сглотнула подступивший комок в горле. Не сейчас.

Давешняя тетка в странном чепчике держала малышку в кислотном жилете, дрожа от страха, постоянно оглядываясь по сторонам. Ее спину прикрывали четверо солдат, сражающихся с монстром.

Увидев выскочившую Любу, женщина ринулась к ней, протягивая на ходу ребенка, что очень не понравилось нападавшему. Издав утробный рев, оно бросилось на обидчиков, пытаясь прорваться. Что там происходило, Люба не смотрела. Добежала, перехватила посылку и прокричала, пытаясь быть услышанной в какофонии звуков:

— Еще один! Скоро вернусь!

Тетка отрицательно помахала головой, ответив на не понятном языке. Тогда Люба ткнула указательным пальцем на застывшую девочку, оттопырила указательный палец и обвела рукой обозримое пространство, снова оттопырив палец перед лицом неожиданной помощницы. Та понятливо кивнула.

За спиной убегающей Любы раздался злой рев, ему вторили два крика боли. Сжав зубы, домохозяйка бежала к цели, коря себя за отсутствие физ нагрузок.

Ребенок обмочился прямо на руках. Комментария не последовало. Силы были на исходе. Тело тряслось от усталости и подавляемого страха. Ноги болели и кровоточили. Споткнувшись, Люба упала, успев сгруппироваться, чтобы не рухнуть на свою ношу. Девочка пискнула при ударе и захныкала.

— Почему никого нет? — злое недоумение.

Внизу чуть покачивались сплетенные ремни в форме веревочных качелей и трое мужчин сверху с озабоченными лицами.

— Сюда! Сюда! — кричали, завидев ослепленных светом, вылезающих из-под обломков.

— Любаааааа!!!! — бабушка плакала.

— Ба! Еще один! Почему никого нет?!!

— Две бригады внизу! — тут же отозвалась Светлана. — Ищут вас и остальных.

— Не видела, — мотнула головой Люба и поспешила назад.

Она прекрасно понимала, что случилось паранормальное явление, хотя не увлекалась беллетристикой такого плана. Было не понятно, почему тоннель не видим для остальных.

— Торт. Только мне. Шоколадный, — пообещала сама себе.

* * *

Вооружившись очередным обломком трубы, Люба кралась вперед, крутя головой в разные стороны, вздрагивая от каждого крика. По спине струился пот, волосы слиплись и постоянно лезли в рот, приходилось отплевываться. Бок просто разрывался от боли.

— Где же ты, — шептала, стараясь не заострять внимание на трупах под ногами.

Воздух пронзил детский голос, полный боли и отчаяния. Кислотный жилет мотыляло из стороны в сторону. Его поверхность окрашивалась цветными росчерками, будто работа невидимого художника. Краски заменяла свежая кровь. Последний ребенок был окружен четырьмя маленькими монстриками. За ними следила довольно урчащая взрослая особь.

— Мать и дети, — догадалась Люба. — Учит.

Живая еда отбрыкивалась, раздавая тумаков по мере сил. Зареванному мальчику на вид было семь — восемь лет, поди разбери, сколько точно.

Оглянувшись, Люба увидела знакомую женщину в чепчике, размахивающую из укрытия напротив, пытаясь привлечь внимание землянки. Видимо, их тут только две ненормальных, остальные сделали ноги. Объяснить иначе отсутствие людей не получалось.

Тетка показала пальцем на себя, на монстров, в сторону. Дождавшись кивка от Любы, она неожиданная лихо бросила обломок балки в сторону хищного семейства, чудом попав в мохнатика. Тот взвыл и заскулил, упав на бок. Хищница прыжком подскочила к нему, облизнула и бросилась к обидчице, издав угрожающий рев. Летящий в ее морду камень на лету раскрошили мощные челюсти.

Чепчик улептывал со всех ног. На ее крики прибежали местные в форме, защищая от разъярённой самки.

Люба семенила со своей трубой наперевес. Добежав, проткнула ближайшего монстрика, испытывая глубочайшее омерзение, от которого внутри все сжималось и передергивало. Сердце бешено прыгало в груди. Воздуха не хватало, а двигаться было надо.

Второй мохнатый повис на ее руке, сжав челюсти. Люба заорала. Мальчуган со всего маху опустил внушительный кусок камня на голову монстрика, изображавшего питбуля. Еще двое рыча набросились на окровавленные ноги, но успели лишь оцарапать — на них обрушился кусок стены. Невдалеке стоял мужчина, шевеля руками.

Раздался оглушительный визг хищницы, почувствовавшей смерть потомства.

Мужчина что-то вопросительно гаркнул. Люба благодарно кивнула, плохо слыша и уже окончательно не соображая. Сработал автопилот. Уцепив здоровой рукой мальчика, помчалась к спасительному выходу, старательно напрягая глаза в расплывающейся картинке действительности.

Поджилки тряслись, ведя отсчет не известно чему. Шатаясь, словно последний пьяница, Люба приближалась к знакомым обломкам кафе.

— Дойти… надо дойти…

Мальчик, сжав губы в ниточку, подпирал раненную тетю сбоку, хотя давно мог дать стрекоча. Они ввалились в проем, тяжело дыша, и поползли, словно хромоногие утки на обе ноги.

Угрожающий рык пронесся над землей, как раскат грома. Люба заторможенно обернулась. Отец-хищник, крупнее самки, что висела в странных завихрениях воздуха, издалека мчался к ним. В него врезались сгустки огня, хаотично летящие из разных сторон, но это не могло остановить пышущего злобой монстра, лишь немного замедляло.

— Бежим! — крикнул малец, дергая застывшую женщину.

— Догоню, — толкнула его Люба, когда были почти у цели. — Залезай.

— А ты? — обернулся мальчик.

— Следом, — улыбка вышла кислой и совсем не правдоподобной.

Только бы успеть. Люба уже видела трясущуюся бабушку, размазывающую слезы по морщинистым щекам. От былого стержня не осталось ничего. Просто старая женщина, отчаянно желающая возвращения внучки назад. Вокруг стоял шум возбужденной толпы. Народу прибавилось. Их пытались оттеснить появившиеся полицейские. Медики с краю орали:

— Женщина, вы как? Видели кого-нибудь? Пострадавшие есть?

Раздался торжествующий рев. Волосы встали дыбом.

— Когда ж ты отстанешь, — еле шевелила языком Люба.

Пришлось развернуться, делая два шага обратно в темноту, чтобы оценить степень дна ситуации. Скребя котями по остаткам треснувшего кафеля, ползло возмездие. Как черт из табакерки, на него бросился спасатель с топором для расчистки завалов. Оружие осталось торчать в боку монстра. Мужчина улетел к стене и осел мешком, не подавая признаков жизни.

Тяжко вздыхая от дикой усталости, женщина прокричала, выныривая на свет:

— Нож! Срочно! Мужчина застрял!

Давно поняла, что видит и слышит только она, иначе бы люди уже разбегались в панике, а полицейские стреляли из пистолетов.

— Женщина, какой нож?! — крикнула молодая мед сестра, словно слабоумной, едва не крутя пальцем у виска. — Стойте на месте и дождитесь помощи! Вам будет оказана…

— Держи, сестра! — крикнул бородатый мужчина не русской национальности в форме повара из ближайшей