Проклятие для Чудовища - Джулия Кей

Так мы называли последнюю «городскую» остановку, дальше уже начинались частные дома.

— Я бы с радостью, но тебе разве не надо к Наталье Степановне?

Я треснула себя ладонью по лбу и недовольно заныла. Вот черт, совсем забыла, что эта злыдня назначила меня вне очереди дежурной на неделе.

Попрощавшись с Маринкой в коридоре, она направилась к выходу, а я по опустевшей школе грустно побрела к кабинету на третьем этаже.

Наши уроки длятся с девяти утра до четырех вечера, перемены, в отличие от нормальных школ, укорочены, добираться до дома тоже около сорока минут, а тут еще это дежурство мой законный час свободного времени точно съест. Искренне не понимаю, как остальные дети все успевают, они и учатся хорошо, и к репетиторам ходят, и находят время на хобби! Вон Маринка танцами современными занимается, а все, на что нахожу время я — это издевательство над мухами.

Постучав предварительно в деревянную дверь, я измученно попросила разрешения войти. Наталья Степановна стояла у своего стола и разговаривала с невысокой женщиной. У нее были светлые волосы, собранные в низких хвост и шуба молочного цвета из искусственного меха (такие вещи я тоже чувствовала).

Женщины одновременно повернулись на меня. Классная молча кивнула. Я закрыла дверь и сразу пошла к подоконникам поливать пыльные цветы. Диалог за моей спиной продолжился:

— Очень на вас надеюсь, Наталья Степановна. — У женщины был приятный голос, его хотелось слушать, похож на те, что можно услышать в новостях у ведущих.

— Придумаем что-нибудь, что ж поделать.

Держа лейку над горшком, я зевнула, чувствуя боль в челюсти. Скорее всего мой львиный оскал было видно в отражении окна напротив. Темнеет зимой рано, в кабинете горит свет, окно превращается в зеркало.

— А вот Ливана как раз поможет нам, — весело сказала Натусик.

На середине зевка я замерла и тут же закрыла вот, глаза распахнулись сами собой. Повернулась к женщинам слишком резко — из лейки полила паркет.

— Она как раз и живет там рядом, и учится хорошо, — продолжила учительница.

Фраза о моих школьных успехах полностью меня отрезвила. Чтобы Натаха кого-то из класса похвалила, это должно было либо чудо произойти, либо кто-то из министерства образования приехать. Тем более сказать, что Ливана Готье умнее желудя, это вообще из ряда вон выходящее.

Она меня ненавидела. Мало того, что мечтала спалить за списыванием, еще и на каждую ошибку говорила, что с такой успеваемостью удивительно, как меня вообще из данного учреждения не выгнали. Видите ли, порчу всю статистику. Хотя ее гнев был не оправдан, училась я чуть больше, чем хорошо, в конфликтах не участвовала, разве что всегда отказывала ей в присутствии на каких-либо мероприятиях, никогда не была особо активной, а мать на родительских собраниях появлялась два раза в год, а не каждый месяц.

Ну, или просто она выбрала себе меньшее из зол для личной ненависти.

— Ой, это будет просто замечательно! — заулыбалась блондинка, рассматривая меня.

— Я что-то ничего не понимаю.

— Вероника Сергеевна — мама новенького Филиппа Клементьева, — представила блондинку классная. — Ему нужен репетитор, чтобы наверстать программу.

Я вежливо улыбнулась.

— Ну, у меня знакомых нет, спросите еще у кого-нибудь, — спешно направилась вытирать доску.

— Я подумала, что ты могла бы показать Филиппу все, что ваш класс проходил, — затапливала меня Натусик.

— Извините, у меня совсем нет времени, — с натянутой улыбкой отвечала я.

Наталья Степановна устала любезничать, она уже убрала улыбку и хотела начать диалог в приказном тоне, но ее опередила блондинка:

— Ливана — какое красивое имя. — Это что, она с манипулирования начала? — Понимаешь, мы живем в частном секторе, не каждый репетитор соглашается ехать туда вечером зимой. Филипп способный мальчик, просто учился немного по другой программе, ему нужно лишь догнать вас.

— Попросите кого-то позаниматься по Интернету, — любезно подсказала я.

Женщина улыбнулась, она разговаривала очень спокойно и размеренно, совсем не как истеричка Наташка.

— Пытались. Сложно найти репетитора посреди учебного года. И одного по нескольким предметам просто нереально. Пожалуйста, Ливана, — женщина подошла ко мне и взяла мою руку в свои. Я опешила, даже Маринка никогда просто так меня не трогала, а все из-за моего вечного недовольного взгляда.

Это был запрещенный прием, но не для меня, для нее. Я тут же почувствовала энергетику, и, к моему удивлению, эта женщина была внутри так же светла, как снаружи. У меня защемило сердце, смотря в ее ореховые глаза, мой язык не поворачивался отказать.

— Буквально часик в день. Покажи ему свои тетрадки, объясни темы, он потом на выходных сам подтянет.

— Я бы с радостью, — я мягко высвободила руку из теплых ладоней, чтобы оставаться в твердом уме. — но у меня совсем нет времени. Нужно свои уроки еще делать, потом у меня… дела, а тут еще это дежурство.

Женщина заметно поникла, но кивнула. Наталья Степановна, видя ее реакцию, подала голос:

— От дежурства я тебя освобожу. До конца года.

Я уставилась на классную руководительницу, не в силах сдержать ухмылку. А блондинка расцвела:

— Замечательно! Ливана, ты в каком доме живешь?

— В четырнадцатом.

— А мы в двадцать пятом! Прям после школы можете сразу к нам!

Я примерно представляла, где находится их дом, идти действительно не так далеко, без сугробов вообще минут пять.

— Даже не знаю… Мне надо подумать…

— Не бесплатно, конечно.

С этого и надо было начинать, Вероника Сергеевна!

Семьей мы были не бедной, но я никогда в жизни не работала. Летом я училась, а не проводила время на подработке. Бабушки присылали деньги, но они были в евро, перевод можно осуществить только с помощью специальной программы, которая есть у родителей. Они и сами мне денег дают, но быть независимой это так… воодушевляет.

С мамой Филиппа из школы мы вышли вместе. Я уже достала телефон, чтобы посмотреть расписание автобусов, как вдруг она предложила:

— Давай я тебя подвезу, все равно в одну сторону едем.

Из вежливости я отказалась, хотя мне так не хотелось плестись на остановку. Иногда я вызывала такси в тайне от родителей, но это было по особо плохим дням. Хорошо, что Вероника была женщиной настойчивой, а я в пять вечера не особо гордой.

Машина у нее была белоснежной и дорогой, в салоне пахло новизной, будто она только куплена. Я деловито устроилась на переднем сиденье, разглядывая чистоту вокруг. Вероника поправила зеркала, проверила помаду на губах и плавно выехала со школьной стоянки.

По дороге в основном разговаривала она, я лишь отвечала «да», «нет», «не знаю».

— Еще раз спасибо, что согласилась.