Не родись красивой - Марта Раева

За рулем к Мите снова вернулось беспокойство за друга. Врач ничего утешительного не сказал, но подтвердил, что профессор Савицкий пока воздерживается от операции, надеется на свойства крепкого организма. У самого Мити еще было несколько беспокоящих проблем. Стоило приехать из дальних странствий домой, и все вернулось на круги своя — без него не могли обойтись ни родные, ни друзья. Всем оказался нужным, все в нем, безотказном, нуждались… А кто бы помог ему, одинокому, оставшемуся без той, единственной, которая бы сделала его полностью счастливым?

Катя была счастлива в этот день: прочитанное письмо Кости согрело ее таким теплом, что она просто летала. Радостно думала, как дома вечером его перечитает.

А дома было нерадостно: тетя пилила ее за то, что совсем не думает о выполнении предпраздничных дел, требовала, чтобы отказалась от дежурств и успела помочь подготовиться к празднику нового года, к Марининому приему гостей. Кроме того, тетя спросила, что она надумала насчет своего новогоднего вечера. А Катя уже решила: она пойдет в кинотеатр на вечерний киносеанс, потом на площади в шумной праздничной толпе будет смотреть на фейерверки и гулять по нарядному городу — надо только потеплее одеться.

Решила прибраться на кухне, подготовить ее к завтрашней генеральной уборке. Вспоминала Костин звонок — впервые беседовала с ним по телефону, разговор был каким-то деловым и неприятно задел ровной, почти равнодушной интонацией. Он сообщил, что новогодний вечер он встретит дома, куда его отвезет Митя. Спросил, где она будет отмечать праздник, и в тон его равнодушному голосу ответила: «В семейном кругу, конечно».

Слышала, как пришла Марина, о чем-то долго советовалась с тетей в своей комнате. Потом залетела на кухню и, поглощая приготовленный ужин, заявила:

— Мы тут подумали, ты должна будешь тоже принимать гостей. Но чтобы за столом не засиживалась, а ухаживала за гостями. Да и кое-какие блюда сготовишь.

Катя не знала, радоваться или огорчаться такому раскладу. Что ж, не привыкать к тому, что и дома, и на работе ей уготована роль обслуживающего персонала, принимающего покорно приказы и окрики. Когда-нибудь должна же закончиться эта роль… Сказала себе: Катя, просто смирись, и при такой жизни есть маленькие радости… Она нащупала в кармане халатика бумажный конверт и внутренне улыбнулась. Письмо Кости она будет хранить столько, сколько ей будет дорог этот человек, решила Катя. Оно дышало такой заботой о ней, которой она никогда не знала после смерти мамы.

«Катюша, жалко, что не увидел тебя еще разок. Знаю, что не смогла прийти. Я еще в больнице, хотя и не в твоем отделении. Поэтому надеюсь еще на продолжение нашей дружбы. Если бы ты знала, как я к тебе отношусь, ты бы не думала о разнице между нами. Мы подружились, потому что мы с тобой одной группы крови — помни об этом, хорошо? Питайся вовремя, не перенапрягайся. Я после обеда позвоню. Твой друг Костя».

Все последующие дни Катя повторяла выдержки из письма и даже пробовала произносить их вслух. Они звучали то очень трогательно, то как-то по-чужому, как будто их произносил незнакомый человек. И по телефону Костя мог говорить очень по-разному: то с теплотой, то, наоборот, было похоже, что сердится; иногда слышно было, что шутит, улыбаясь, а то слова порой были какими-то казенными, будто говорились через силу. Или это только казалось ей? Ее настроение менялось постоянно от этих мыслей. Но в основном дни тянулись медленно, неинтересно. Его бывшая палата и коридор отделения уже не были такими, как раньше, когда все время ощущалось его присутствие. И не бежала уже больше с волнением на работу, а шла медленно, с тягостным чувством. На вопрос Кости в телефонном разговоре, почему она не хочет его навестить, отвечала: «Как-нибудь потом, хорошо?» Больше он не настаивал.

Ей дали выходной 31 декабря, и закрутилась череда дел, в основном это была готовка закусок. Марина тоже занималась своей подготовкой: рассматривала сувениры для подарков гостям, доставала и расставляла в тетиной комнате красивый фарфор и серебро, довольно напевала, потому что уже было все закуплено в беготне по магазинам, да приглашенные должны были принести свой пай для праздничного стола, в основном напитки. Тетя руководила сначала с интересом, а потом лежала перед телевизором, дремала.

Раздался звонок Катиного старенького мобильника — это был Костя.

— Катюша, привет! Я уже дома.

— Здорово как! Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Голова не болит. А ты как?

— Я занимаюсь стряпней.

— Да, насытимся сегодня праздничной едой. Я тут хотел тебя предупредить, что, наверное, среди гостей будет и знакомый тебе человечек.

— Кто это?

— Не буду говорить, пусть будет для тебя сюрпризом. Я приготовил тебе подарок, он передаст. С наступающим тебя, дорогая Катя!

Катя тоже поздравила Костю и после окончания разговора подумала: «Неужели снова Митя? Похоже на то…». И одернула себя: «Возможно ли новое появление в этой квартире такого мужчины, как Митя?» Слишком он не подходил к стенам, комнатам, самой атмосфере того жилища, где она пребывала, да и к ее жизни тоже. Это она почувствовала в тот раз, когда он приходил с Мариной и когда быстро догонял ее по лестнице их старого дома. Такие люди обитают совсем в другой обстановке, где-нибудь в пентхаусах с евроремонтом, с той новомодной обстановкой, которую она видела только в современных фильмах.

К вечеру последние приготовления были окончены, запахи кухонной готовки уничтожены проветриванием и спреями. Обе женщины, мать и дочь, очень нарядные, велели Кате переодеться, совместно принарядили и ее, заставили сделать макияж, волосы она прибрала в длинный хвост. Тетя ушла к подруге.

И вот потянулись первые гости, шумные, веселые, мужчины и женщины, все симпатичные — все-таки люди искусства, той сферы, в которой вращалась Марина. Знакомились, Катю представляли как младшую сестру, школьницу, она не возражала. Сели за стол проводить старый год. Немного посидев, Катя в основном была на кухне, иногда заходила к гостям проверить, как можно обновить тарелки. Шумные голоса и смех слышны были на кухне, и Катя устало подумала: «Поскорее бы закончился этот прием гостей». Кто-то из мужчин забегал, чтобы попросить орудия для открывания бутылок или еще какие-нибудь приспособления. На нее мало кто обращал внимания, и Катя была рада этому.

Прибыли еще опоздавшие гости — молодые парень и девушка. Когда они прихорашивались перед зеркалом в коридоре, вновь открылась дверь, которую прибывшие предусмотрительно не закрыли на замок. Вошел Митя — в теплой расстегнутой куртке, обнимая большой пакет в руках. И Катя вовсе не удивилась.

Когда Митя забрал его из больницы и вез домой, Костя поразился услышанной из уст друга новости: Митю пригласила в гости Марина, сестра Кати.

— И ты согласился?

— Да вот думаю всё… Сначала отказался, когда Марина подошла вместе с моим коллегой и стали уговаривать присоединиться к их компании. Объяснил, что родители, сестра с зятем рассчитывают, что наконец семья вся будет в сборе. А сейчас подумываю посидеть дома с ними до позднего вечера и отправлюсь по приглашению, чтобы потом вновь вернуться.