Неправильный Роман - Евгения Чепенко

А потом у него вырвалось потрясенное:

– Черт, Нана…

Не поднимая головы с его груди, я лениво и, кажется, самодовольно улыбнулась. Ладно, возможно, я, действительно, самое развратное создание, что ему довелось встретить. И мне совершенно не стыдно. Какой ужас. Я ужасна.

В дверь позвонили.

You got the peaches, I got the cream

Sweet to taste, saccharine…

Я вздрогнула и подняла голову.

– Ты кого-то ждешь? – прошептал Рома.

– Нет, – так же шепотом ответила я.

Попыталась сделать шаг в сторону прихожей, но мужские руки на моей талии не позволили отстраниться.

– Я тебя не отпускал.

Я заметила.

Снова раздался звонок.

– У тебя есть еще мужчины, Нана?

Что?!

– Нет! – возмущенно прошипела я. – Отпусти.

Я попыталась расправить юбку, но Рома – немного сложно давалось называть сексуальное божество из женских книг и журналов по имени – подхватил подол правой рукой и снова поднял.

– Заплати, – он сказал это вслух, с ласковой насмешкой, и снова поцеловал в шею. – Я хочу их.

Я проследила за его взглядом и сообразила, что он говорит о моем белье.

– Зачем?

– Они будут лежать в моем кармане, когда я завтра с утра пойду на работу. – Его дыхание щекотало мне шею, а губы то и дело прикасались к коже. – Буду снова и снова чувствовать тебя в них. А ты все это время будешь знать, где они и для чего.

Человек за дверью начал нервничать: трель звонка стала длиннее.

Я скользнула руками под юбку, задрав ее выше бедер, подцепила пальцами трусики и стянула их с себя. Момент, когда я наклонилась вперед, чтобы окончательно снять их с ног, должно быть стал самым эротичным в моей жизни, еще более эротичным, чем фроттеризм только что.

Выпрямившись, я расправила юбку, развернулась в руках Ромы – это все он мне позволил – и подала ему желаемую оплату. Он забрал мое белье и склонился к моим губам.

– Я подожду тут.

– Что?

– Могу с тобой пойти открыть.

– Нет!

Новый пронзительный зов звонка заставил оторваться от этого чарующего парня и бежать к двери. С той стороны, напротив глазка нервничала Вета.

– О боже! – прошептала я и помчалась обратно в гостиную.

Рома меня ожидал со стаканом виски все у той же стены и очень удивился, когда я вдруг подскочила к нему, схватила за руку и потянула в спальню. Его брови изобразили иронию.

– Уже? Сразу к четвертой базе? Я еще на первой не был.

Чего?

– Тихо, – скомандовала я. – Это моя сестра, двоюродная.

– Мадемуазель меня стесняется? Я испорчу ее репутацию?

Не без труда я затолкала его в свою комнату и усадила на кровать.

– Кем ты меня считаешь?! Просто она ужасная болтушка. Я ненавижу, когда в мою жизнь вмешиваются. Узнает она – узнает Кики. Узнает Кики – узнает папа`, мама`…

Рома усмехнулся:

– Папа`? Мама`?

– Да! – Кажется, от волнения я начала говорить в голос. – И Марк, и Додо, и все-все…

– Так, стоп, – он поднял руку. – Марк – это…

– Брат, – подсказала я.

Рома понимающе кивнул, даже как-то немного театрально это сделал.

– А Додо – это как пицца?

Что? От бессилия я зарычала, развернулась, выскочила из комнаты, прикрыв за собой дверь, и побежала навстречу неизбежности.

Вета стояла на пороге, скрестив на груди руки, и недовольно сжимала губы.

– Я в порядке. Не нужно меня опекать, – как можно спокойнее проговорила я. – От кого из двоих Кирилл тебя вытащил?

Она сердито фыркнула и протиснулась мимо меня в квартиру.

Что за вечер такой? Почему все без спроса проходят?

– Ты не в порядке, – Лиса подцепила мыском кроссовка мои стилеты на коврике. – Это что, Энигма?

Она приподняла голову, прислушиваясь, а после пошла на звук.

– С каких пор ты слушаешь Энигму?

– Это не я. Это плейлист на Яндекс-Музыке. – Я засеменила следом. – Слушай, могу я просто побыть одна?

– Виски?! – Вета озадаченно оглядела Алису и с ужасом уставилась на бутылку. На мое счастье, стакан рядом стоял только один. Я схватила сестру за плечи и развернула к себе лицом, пока она не увидела книжный шкаф, где отливало рубином мерло.

– Послушай, я хочу побыть одна…

– Jamais de la vie! C’est impossible! – Она вывернулась из моих рук и возмущенно засопела. В такие моменты фальшивой экспрессии она походила на бабушку больше всего.

Мне захотелось закатить глаза, как это часто случалось, но опуститься до грубости я пока была не готова.

– Лиси, не разыгрывай драму.

– Нана, не разыгрывай кремень. Я не верю, что ты шла к Кириллу сегодня, чтобы расстаться. Ты ведь его обожаешь! Да, у тебя ушло не меньше месяца на то, чтобы заставить Кики не фыркать презрительно на его неуместные реплики в диалогах. И что это за пятна? – Она указала на мое платье.

Я опустила взгляд и постаралась скрыть нахлынувшее смущение. Сосредоточенно потерла беловатый налет на юбке в нескольких местах. Стало заметно лучше.

– Разбросанные туфли, виски, да еще на столике прапрабабушки, без подставки, пятна на платье! Ma chérie, тебе необходимо развеяться! Идем! – Она взяла меня за запястье и потянула в прихожую.

Я попыталась было спорить, но только спровоцировала сестру на еще более активные действия. И в итоге, около десяти минут спустя, шла по улице в кроссовках, в куртке, и с диким ощущением беззащитной возбуждающей обнаженности, поскольку нижнюю часть комплекта белья я отдала одному возмутительному парню, а отлучиться на минуту, оставив Вету наедине с уликами в комнатах, не решилась.

– Что он тебе рассказал? – Перебила я монолог сестры на тему пользы прогулок на свежем воздухе после сложных эмоциональных перегрузок.

– Ничего, сказал вот эту ерунду, будто бы ты ехала к нему со сложным разговором о ваших распадающихся отношениях, а потом вы поругались.

Поругались?

– Мы не поругались! – возмутилась я. – Что за чушь? Мы расстались, вот и все.

Вета всплеснула руками.

– А откуда виски?

Двое парней, шедших навстречу, проявили недвусмысленный интерес к нашей паре. Лиси смерила их царственным и одновременно игривым взглядом – мастер своего амплуа. В ней этот дух коллекционера жил с самого детства. Помню, еще в младших классах она умудрялась притягивать к себе мальчишек. С возрастом мужчины стали ее страстью. А я отчего-то совсем не к месту вспомнила фразу «Черт, Нана…» и интонацию, с которой она была сказана. Волна жара прошла по телу, и к без того не проходящему возбуждению добавилась еще жажда вернуться и продолжить общение с потрясающим соседом.