Красные нити - Рекс Стаут

— О чем?

— Мы были друзьями. Часто говорили о жизни и обычаях индейцев вообще, а особенно о племени чероки, из которого он взял себе жену.

— Что вы заметили в тот день необычного?

— Да ничего, пожалуй… Все было как всегда.

— О чем вы говорили именно в тот день?

— Мистер Вэл Керью сказал мне, что он в растерянности. Он хотел вторично жениться, на Порции Тридт, но не был уверен, правильно ли поступает и понравится ли это его умершей жене.

— А говорили ли вы с Гаем?

— Да. В том числе и на эту тему. Только мистер Гай выразился более определенно. Он сказал, что отец напрасно все это затевает. Такой брак не может быть удачным. Он уверен.

— Что еще говорил Гай?

— Он сказал, что через неделю будут именины Цианины. И если в этот день будет солнце, то оно обязательно осветит лицо Цианины. И тогда отец окончательно откажется от мысли о повторном браке.

— А как вы считаете, как специалист, мог бы не индеец, а белый оскальпировать человека?

— Я полагаю, что это мог бы сделать любой, это совсем не так трудно, как кажется.

Через некоторое время Кремер, развив бурную деятельность, уже допрашивал Гая Керью.

— Мистер Керью, кто сообщил вам об убийстве вашего отца?

— Мой слуга, Вудро Вильсон.

— А кто еще, кроме вас, бывал в этой гробнице?

— Насколько мне известно, там бывали мистер Байс, конечно, Вудро Вильсон, а также торговец тканями Лео Кранц, который был приятелем моего отца…

— Бывала ли там мисс Порция Тридт?

— Точно не могу сказать… Не помню… Возможно, что отец показывал ей гробницу…

— А как вы считаете, мистер Керью, мог ли не индеец оскальпировать человека?

— Я думаю, что нет…

— Тогда почему же мистер Амори Байс утверждает, что любой белый, или по крайней мере многие из них, мог бы оскальпировать человека. И физически это не очень сложно… Так почему?

— Ну, право же, я не знаю… Я высказал только свое мнение.

— А вы могли бы это сделать?

— Нет. Конечно, нет!.. Да еще своего отца? Мистер Кремер, это кощунство! Мне хотелось бы на этом закончить нашу беседу… если вы не очень настаиваете.

В ответ Кремер только злобно пыхнул сигарой…

Следующим собеседником Кремера был адвокат семьи Керью — мистер Орлик.

Он ворвался в кабинет Кремера и начал разговор в весьма агрессивном тоне.

— Мистер Кремер, я одновременно являюсь адвокатом и жертвы, и подозреваемого. Это дает мне право…

— Право врываться ко мне без приглашения? — резко оборвал адвоката Кремер.

— Дает мне право, — продолжал адвокат, нисколько не обескураженный холодным приемом, который оказал ему Кремер, — требовать, чтобы для проведения экспертизы вы дали мне те красные нити, которые были обнаружены в руке убитого.

— Да? — язвительно спросил Кремер, — а больше вам ничего не надо? — Он выпустил облако дыма и, немного успокоившись, добавил, теперь уже более спокойно: — Во-первых, я беседовал с мистером Байсом, и он утверждает, что в руку убитого можно было бы вложить, причем в любое время, любые красные нити, например, из любого среди десяти сделанных из байетты одеял, которые есть у него в музее. А во-вторых, экспертиза уже произведена. Она показала, что эти нити — действительно из ткани байетта…

— Извините, — вновь прервал Кремера адвокат Орлик, — у меня тоже есть образец таких нитей, и я хотел бы их сравнить с вашими. Дайте мне, пожалуйста, хотя бы одну нить вашего образца…

— Я не обязан этого делать, — снова взвился Кремер, — и вообще, если вы немедленно не уберетесь…

— Мистер Кранц, — спросил Кремер торговца тканями Лео Кранца, который принял прибывшего к нему инспектора явно без удовольствия, но достаточно вежливо, — я пришел к вам как к крупному эксперту по тканям, а еще больше как к близкому знакомому мистера Вэла Керью. Скажите для начала, когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с Вэлом Керью?

— Мы встретились с Вэлом очень давно. Лет пятнадцать назад. Если не ошибаюсь, мы познакомились за игрой в бильярд. После этого играли с ним еще бессчетное число раз.

— Как вы относились друг к другу?

— Мы? Мы были большими друзьями. Часто и охотно встречались. И… как редко это бывает… мы никогда не ссорились… Да у нас и повода, пожалуй, ни разу не было. И в делах, и дома у нас был полный контакт.

— Кстати о делах… А каково сейчас ваше финансовое положение?

— Вполне твердое. Можете узнать в моем банке…

— А какого числа вы узнали, что Керью собирается завещать вам двести тысяч долларов? И как вы на это отреагировали?

— Я узнал это только после смерти Вэла. Из текста завещания, опубликованного в газетах. Но если вы хотите выяснить, был ли у меня повод для убийства… Уверяю вас, что у меня своих денег много больше, чем названная сумма. И если бы я и знал о завещании, то это никак не могло бы повлиять на наши отношения.

— Ну… двести тысяч… все же немалые деньги, — неопределенно начал Кремер, а потом добавил неожиданно быстро, в упор глядя на Кранца, — но я беседовал с мисс Порцией Тридт, и она сказала мне, что слышала от вас об этом наследстве в двести тысяч долларов еще ДО убийства! Что вы на это скажете?

— Ну… я думаю, что мисс Тридт перепутала…

— Ладно, пока оставим это. А верил ли Вэл Керью в загробную жизнь? Почему он собирался советоваться с трупом Цианины?

— Я думаю, что не верил, но он очень любил свою жену.

— А почему, мистер Кранц, — продолжал менять темы Кремер, чтобы запутать допрашиваемого, — вы приехали к мистеру Вэлу Керью шестого числа, накануне убийства? Ведь это был вторник, а не уик-энд, когда вы обычно туда приезжали. Не было ли это связано с вашим желанием поговорить с Вэлом Керью о его намечающемся браке?

— Нет, — быстро ответил Кранц, — просто у меня было несколько свободных дней, и я хотел отдохнуть.

После этих слов Кранц откровенно посмотрел на часы и произнес с вежливой улыбкой:

— Извините, инспектор, тогда у меня целые дни были свободными, а сегодня, как назло, нет даже лишних десяти минут. Меня ждут срочные дела.

— Хорошо. Я задержу вас менее чем на минуту, — согласился Кремер, решив переключиться на более интимные вопросы, оставив пока дела о наследстве, так как он еще раньше через банк успел убедиться во вполне твердой финансовой позиции Лео Кранца и теперь искал другие пути для атаки. — А как вы относитесь к возможному браку одного из Керью — отца или сына — с мисс Порцией Тридт?

— Вообще-то, скорее плохо. Во-первых, если речь шла о Вэле, то ему было шестьдесят лет, и он, следовательно, вдвое старше Порции. А во-вторых, Порция — это опытный советник по тканям, хороший специалист…