Подчинись мне - Гостья

бороды и раскаченным не в меру мускулов он внешне походил на Мильена, но вместо доброй запальчивой души, имел повадки осторожного свирепого в своем неистовстве хищника.

— Слышал Лайлэн тебя чуть ли не придушил. Считаю взбучки ты заслужила.

В ответ Лилайла лишь горько усмехнулась. Братья вечно поддерживали друг друга, а на нее смотрели лишь как на “женщину нашего рода”, которую требовалось защищать, отстаивать, но не любить.

— Вы пришли, чтобы мне это сказать?

— Нет, — он подошел ближе. — Я не собираюсь стирать тебя в порошок или пытаться вернуть на ровную дорожку в отличие от Лайлэна. Ты уже взрослая, а значит сама за себя отвечаешь. Но не увлекайся, всегда помни, кто ты такая, что как бы тебе не хотелось, но ты принадлежишь нашему роду. Всегда помни и веди себя соответствующе.

— Спасибо, что предупредили. А то я боялась забыть.

Расслабленная поза младшей сестры и ее насмешки парню не понравились, он глухо выдохнул, взял с полки шкафа статуэтку и раскрошил ее в ладони. Гипс посыпался словно песок на деревянные доски.

— Мы будем приглядывать за тобой. И если нам что-то не понравится, не сомневайся, ты вернешься в замок к отцу. Преподать урок не помешало бы еще раньше, когда ты только сбежала… Но тогда мы были не в себе. А теперь видим все отчетливо. Так что следи за своим поведением, не позорь больше нашу семью.

Закончив проповедь Вилькес направился к сестре, обогнул ее и взялся за ручку.

— Значит мой побег — это ваш позор? — внезапно раздался женский голос за спиной, пропитанный не то злобой, не то обидой, или всем одновременно.

— А ты что думала? — зло бросил брат. — Единственная дочь Владыки, самого могущественного темного на земле, сбежала, несмотря на наличие трех взрослых братьев. Сбежала, когда ей было всего четырнадцать, а они очнувшись, не знали где ее искать! Думала ли ты когда-нибудь на какой позор на всех навлекла? Олианне и Элианне шагу не давали сделать без нашего ведома, несмотря на то, что Эли уже замужем.

— Полагаю тебе и причины известны?

Вилькес обернулся. Подошел к спине сестры, и, склонив голову, прошептал ей на ухо клокочущим от гнева голосом: “Известны. И оттого я ненавижу тебя только больше. Ведь из-за несостоявшихся романтических фантазий четырнадцатилетней избалованной сестры мне, Лайлэну и Врарисэлю приходилось отводить глаза, словно пристыженным молоденьким принцесскам”.

От хлопка двери Лилайла едва вздрогнула.

Кастиль и Больри нашли Асмодея в потемках нулевого этажа. Они спустились по мрачному коридору к единственному залу, где горели огни. По правую и левую сторону из-за огромных масштабов подземных коридоров и залов, словно не было ничего, кроме пугающего мрака неизвестности.

— Сегодня первый день, а он уже тренируется. Нет бы отдохнуть, как нормальные темные, — пробубнила Кастиль, на самом деле недовольная тем, что на приветственном мероприятии для учеников Академии Асмодей не появился. А ведь проводила его она, и он знал о том, как для нее это важно.

— Ничего другого и не ожидал, — пошутил Больри и, поправив челку каштановых локонов, крикнул другу. — Заканчивай сражаться с деревяшкой! У тебя тут настоящие соперники есть!

Асмодей в тренировочном костюме с повязкой на глазах отрабатывал удары скорее ради развлечения. Заколдованное дерево из-за хлестких ударов ногой каждый раз вынуждено было реставрироваться, пока новый удар вновь его не разламывал.

— Пусть соперник тащится сюда, я готов вместо деревяшки отпинать его! — крикнул он в ответ.

Больри засмеялся и бросился на друга. Кастиль гневно топнула, как только парни начали схватку.

— Хватит вам! Что вы как дети!

Удивленные высокой степенью раздраженности принцессы, привычно столь милой и очаровательной, парни остановились и Асмодей стащил с себя повязку.

— Пойду-ка я лучше, — заторопился Больри, но Асмодей схватил его за шиворот и откинул назад.

— А ты чего такая злая? — крикнул он ей, тоже недовольно. Он терпеть не мог, когда Кастиль позволяла себе злиться и выражала гнев на него прилюдно.

— Я неделю твердила тебе, что буду выступать сегодня, а ты так и не пришел! — не удержалась Кастиль, выплескивая накопившуюся бурю. — Ты мой жених, ты мой мужчина, разве ты не должен был меня поддержать!?

Мирное расположение духа Асмодея за минуту кардинально изменилось. Он молча смотрел на нее, а потом пошел к выходу. Покидая зал, стоило им только поравняться, он раздраженно произнес:

— Я тебе ничем не обязан.

Голубые женские глаза заслезились. Асмодей покинул нулевой этаж, а Больри, вынужденный наблюдать за размолвкой пары, опустил глаза и что-то стал напевать.

— И где он был? — обиженно, сожалея о вспышке гнева, пролепетала Кастиль про себя.

— Смотритель знакомил его с группой.

Принцесса взглянула на притаившегося Больри, удивленная, что он все еще здесь.

— Ему дали группу? Он же не хотел исполнять обязанности наставника.

Не осознавая значимости своих слов, Больри поделился:

— От такой группы откажешься, — усмехнулся он. — Дочь Владыки и сильнейшие ученики Великого Язки-мри. Да я бы с руками ногами себя отдал.

Кастиль оторопела. От ее молчания парню стало неловко, он решил тоже потихоньку смыться. Но стоило ему пройти мимо, как светлые локоны обхватили его руку, обратились тяжелым золотом, и привлекли насильно к себе.

— Думаешь он решил принять наставничество из-за нее? — серьезно спросила принцесса, лицо которой побелело от тревоги.

— Откуда я знаю? Она, конечно, красива, но это же Асмодей, его так легко не пронять… Тем более у него ты есть. Не забывай об этом.

— Она тебе нравится? — не сводя безумных глаз осмелела отчаянная девушка. — Отвечай, чего ты? Хотел бы познакомиться с ней поближе?

Больри растерянно смотрел то на коридор — его спасение, то на обезумевшую Кастиль. Он никак не ожидал такой развязки и уж точно пожалел о лишних словах. “Да кто меня за язык то тянул? Эх, все как обычно”.

— В общем, нахожу принцессу Лилайлу достаточно привлекательной. Если бы у меня был шанс, то, конечно, я бы его не упустил.

Золотой локон обратился снова в волосы и вернулся к своей хозяйке. Та строго сказала:

— Тогда считай мы в одной лодке. Я сделаю все, чтобы предоставить тебе шанс.

Вставка из прошлого четвертая…

Лилайла вернулась к сестрам и к собственному неудовольствию отметила, что их, в отличие от нее, окружают не только женщины.

Сестры особо не занимались ей, передав более взрослым женщинам. Те окружили Лилайлу, вели с ней светские беседы, и пытались ее всячески развлечь. С детьми ее возраста девочке сидеть не хотелось, на самом деле она пристально наблюдала за Исхиэлем с того момента, как он подарил одну из самых ласковых улыбок