Ключ к волшебной горе - Антон Леонтьев
Шрифт:
Интервал:
– Я уже справлялся... Светило европейской невропатологии доктор Симон Дюбуа находится на отдыхе в Варжовцах. Он остановился в отеле «Palais de la Mer». Мне кажется, что если предложить ему солидный гонорар, то он не откажется нанести нам визит, дабы поговорить с Ксенией.
Ага, вот зачем папа выбрал Герцословакию в качестве летнего курорта! – поняла Полина. Каков хитрец! Он хочет свести маму с известным парижским врачом, чтобы тот подтвердил диагноз своих петербургских коллег – мадам Новицких страдает тяжелыми фантазиями и расстройством нервов. Полине стало немного жаль мамочку. Но ведь это для ее блага!
На завтрак были поданы теплые булочки, масло, душистый мед, конфитюр. Отец предпочитал крепкий кофе, тетя Лиззи пила чай, мадмуазель Шнайдер отдавала предпочтение минеральной воде. Полина с отвращением посмотрела на чашку с какао, которая стояла перед ней. Для отца она все еще маленькая девочка. И как ему объяснить, что она выросла! И что она влюбилась...
Нет, отец этого решительно не поймет. А вот тетя Лиззи... Полина решила переговорить с теткой, когда удастся улучить момент. Она знала, что та была крайне положительного мнения о семействе Крещинских. Тем лучше, необходимо иметь хотя бы одну союзницу.
Отец затеял воплотить свою идею в жизнь, показать супругу известному французскому специалисту, поэтому тетя Лиззи, взяв племянницу под руку, шепнула ей на ухо:
– А мы, дорогая, сделаем променад!
Они миновали парк виллы – большой, немного запущенный. Вышли из ворот и оказались на тихой улочке. Рядом располагались такие же особняки, в которых жили состоятельные приезжие. На воротах некоторых из них, несмотря на разгар сезона, висели таблички с надписью: «Terrains а vendre»[19]. Варжовцы только начинали входить в моду, светское общество предпочитало по привычке Лазурное побережье или Бискайский залив. Но Полина была уверена – лет через пять все изменится и городок столкнется с вакханалией богатых приезжих. Через пять лет...
В 1919 году ей стукнет двадцать два – старуха! Наверняка к этому времени она выйдет замуж и, возможно, обзаведется парой очаровательных детишек. У нее будут мальчик и девочка! Вместе со своим супругом (разумеется, Платошей!) они приедут в Варжовцы на все том же «L’Express Adriatique», снимут роскошную виллу и будут наслаждаться размеренной семейной жизнью. Платоша к тому времени станет известным адвокатом, отпустит усы – наверняка усы ему чрезвычайно пойдут, а она превратится в светскую красавицу. И почему только до этого момента необходимо ждать еще целых пять лет!
Через десять минут дамы оказались на центральном проспекте. Полине все было знакомо: дорогие магазины, рестораны, кафе, павильоны для погружения в минеральные воды телес, павильоны для принятия минеральных вод вовнутрь, псевдоримские термы и крытые бассейны, казино и банки. Они вышли на набережную.
Море! Спокойное и умиротворенное, оно накатывало волнами на берег. Везде были расставлены парусиновые стулья, которые занимали в основном пожилые отдыхающие или родители детей, резвившихся у кромки воды. Полине захотелось разуться и пробежаться по мелководью, поднимая тучи брызг. Но ведь ее поведение сочтут не comme il faut[20], скажут, что молодая Новицких ведет себя, как бутузка.
Поэтому, держа тетю Лиззи под локоток (тетка раскрыла огромный белый зонт, который укрывал их от утреннего солнца; впрочем, время близилось к полудню), Полина чинно и благородно следовала по набережной, украшенной старинными витыми фонарями. Она заметила несколько знакомых петербургских лиц.
Внезапно Полину как током ударило. Ее пальчики пребольно сдавили руку тети Лиззи, и та даже вскрикнула.
На отдалении нескольких метров Полина узрела его – Платона Крещинского! Это была вовсе не галлюцинация и не видение: предмет ее терзаний, Платоша, собственной персоной восседал на скамье со своим отцом, почтенным адвокатом Валерианом Крещинским. Подле них располагались две девицы-дылды, вульгарно и старомодно одетые, говорившие по-немецки. Чувствуя, что ревность – чудовище с зелеными глазами, как говаривал Шекспир, – начинает грызть ее душу, Полина на мгновение зажмурила глаза. Но ведь Платоша не обмолвился ни словом о том, что поедет в Варжовцы! Или...
Мысли смешались, Полина замерла около парапета набережной: или Платоша ничего ей не сказал, дабы без зазрения совести развлекаться никчемной беседой с носатыми немками, или... Или он последовал за ней, чтобы сделать ей сюрприз!
– Well[21], я вижу, кто внес смятение в твои чувства, моя дорогая Полин, – лукаво улыбнувшись, заметила тетя Лиззи. – Молодой Крещинский тоже выбрал Варжовцы для летнего безделья. Засвидетельствуем им свое почтение!
– Нет! – вырвалось у Полины, хотя она всеми фибрами своей души желала оказаться около галантного Платоши, облаченного в кремовый щегольской костюм и длиннополую шляпу.
– Of course[22], да, – нравоучительно заметила тетка. – Полин, ты сначала обязана заинтриговать мужчину, а потом можешь делать с ним все, что заблагорассудится. Твой Платоша воображает себя опытным донжуаном, хотя на самом деле он обыкновенный мальчишка! Слушайся свою тетю Лиззи, она знает кое-что об этой жизни!
Тетка решительно взяла ее под локоть и потащила к скамейке. Платон, увлеченный обменом банальными курортными глупостями с немками, поднял взгляд – и так и замер, заметив Полину. Девушка отметила, что его поведение не ускользнуло от двух его собеседниц. Те как по команде обернулись. Одна из них едко что-то прошептала другой, та неприятно рассмеялась. Лицо Полины залила краска. Это ведь они о ней шушукаются!
Платон, поднявшись со скамейки, пробормотал извинения, даже не глядя в сторону немочек, которые – явно оскорбленные таким поведением своего кавалера – поджали губы. Молодой Крещинский двинулся по направлению к дамам.
– Платон Валерианович, какой сюрприз, – усмехаясь, произнесла тетя Лиззи. – А я-то думаю: кто это любезничает с двумя тевтонками? Оказывается, это вы!
– Елизавета Фридриховна, Полина Львовна, – дрожащим голосом произнес Платон и смолк.
Тетя как ни в чем не бывало вела беседу:
– Значит, вы и ваш отец тоже приехали на этот милый курорт? Весьма похвальный выбор! Говорят, что со дня на день сюда пожалует сам герцословакский король с супругой и наследником престола, по поводу чего будет устроен прием для избранных.
Полина не слышала щебета тетки. И Платон, казалось, не замечал ничего вокруг себя. Немочки, раздраженные таким небрежением к себе, даже не прощаясь, зашагали прочь, причем одна из них все время оборачивалась, поедая Платошу глазами, а ее товарка одергивала подругу, явно не желая унижаться из-за ветреного русского красавца.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!