Любви все гоблины покорны - Полина Краншевская

— Спасибо, что нашла силы приехать. Отдыхай. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — эхом отозвалась я.

Приняв душ, я улеглась в постель и снова подумала об Олеге. Чего ему не хватало? Зачем связался с Шаровой? В офисе я больше не смогу появиться, придется уволиться и начать все с нуля, только уже в одиночестве.

Нам так хорошо было вместе в самом начале отношений. Это теплое чувство отличалось от того бездумного обожания, которое я испытывала к бывшему. Если бы только все вернуть, а еще лучше начать заново. Я смогла бы рассказать Олегу, что для меня самое важное в близком человеке. Эх, мечты…

Олег

Алису я так и не догнал. Какая-то отвратная бабка вцепилась в меня как клещ, надела на руку браслет и понесла чушь собачью про любимую и волшебное примирение. Чуть не прибил малахольную.

Шарова к моему возвращению испарилась. И к лучшему. Иначе я мог в запале наговорить такого, о чем потом пришлось бы жалеть. Попытался дозвониться Алисе — без толку. Она вырубила телефон и явно не собиралась выходить на связь. Я помчался к ней домой, но в квартире никого не оказалось. Тогда набрал ее подружку и потребовал, чтобы Люба позвала Алису к телефону. Но Деянина, видимо, догадалось, что случилось из ряда вон выходящее, отбрила меня, не стесняясь в выражениях, и бросила трубку. Где еще искать пропажу, я не знал. Возможно, она поехала к родным, но я понятия не имел, где они живут. Пришлось тащиться домой.

Всю дорогу я вспоминал, как Алиса на меня смотрела. Черт! Я, конечно, думал о том, чтобы разойтись с ней, но не таким же мерзким образом. Мысль, что она теперь считает меня форменным подонком, вымораживала мозг.

Дома я попытался снять дурацкий браслет, но ничего не вышло, попробовал отвлечься и принялся за разбор статистики, но перед глазами маячило лицо Алисы. Пришлось на все забить и завалиться спать. Я долго ворочался, перебирая в подробностях эту идиотскую ситуацию, и наконец провалился в полудрему. Если бы только все сложилось иначе…

Мне снился донельзя реалистичный сон, где я лежал рядом с Алисой в постели, обнимая со спины, и ее шелковистые волосы щекотали мне грудь. Глубоко вдохнув, я ощутил волнующий сладковатый запах и зарылся лицом в ее локоны. Она заворочалась, изогнулась и придвинулась ближе. Меня точно током ударило, я дико ее захотел, будто полгода не видел, в паху все скрутило и потребовало немедленных действий. Не открывая глаз, я положил руку на ее бедро и заскользил вдоль гибкого тела. Алиса что-то сонно промычала и потянулась. Накрыв ее грудь ладонью, я принялся ласкать мгновенно затвердевший сосок и услышал сладкий стон. Меня затрясло, и я начал поглаживать вторую грудь, мечтая побыстрее перейти к следующему этапу. Алиса закинула руки за голову и притянула меня к себе.

— Олег, — простонала она, — не могу, хочу тебя.

Алиса, прогнулась сильнее и потерлась о мой живот ягодицами. Больше я ждать не собирался, пристроился к ней и подался вперед, уже предвкушая сладкое ощущение. Но тут я уперся в какую-то преграду. Попробовал надавить сильнее, но Алиса вскрикнула и сказала:

— Больно! Аккуратнее!

Она завозилась и попыталась отстраниться, но я удержал.

— Погоди, детка, сейчас еще раз попробую.

— Сколько я просила не называть меня так?! Я тебе попробую! — прорычала она, будто только сейчас осознала, что происходит. — Я тебе так попробую, век помнить будешь, кобель драный! Тебе что вчера Шаровой мало было?! Или не понравилось, как она ртом работает?!

Сон развеялся, как будто его и не было, я уставился во все глаза на белобрысую бабу рядом и хриплым голосом выдал:

— Ты кто такая? Терпеть не могу блондинок. Проваливай.

Она соскочила с кровати, не переставая возмущаться:

— Это я блондинка?! Это я кто такая?! Да я тебе…

Но тут она развернулась, вперила в меня сверкающие гневом изумрудные раскосые глаза и заорала:

— АААА!!! Чудовище! Помогите! — Она заметалась по тускло освещенной комнате, не имевшей ничего общего с моей спальней.

Панели из светлого дерева с искусной резьбой, изображавшей всевозможные растения, покрывали стены и низкий потолок, шторы, плетенные из стеблей неизвестных растений, висели на овальных окнах, два кресла стояли по углам, между ними на круглом столе красовалось большое блюдо с экзотическими фруктами, и повсюду вился остролистый плющ.

Я слетел с постели и осмотрелся:

— Где? Кто здесь?

— Идиот! — Она спряталась за спинку одного из кресел и оттуда зыркала на меня как на бешеное животное. — Ты и есть чудовище! Монстр проклятый! Чего тебе от меня надо?!

Сжав кулаки, я процедил:

— Дура! Какое я тебе чудовище! Ты на себя посмотри! Уши торчат как локаторы и глаза косые!

— Что?! — взревела она раненой самкой павиана. — Врешь ты все! Гоблин мохнатый!

Тут наши взгляды зацепились за стоящее в стороне большое напольное зеркало, и мы, не сговариваясь, бросились к нему.

То, что в нем отразилось, ввело нас обоих в шок. Почему-то я выглядел как двухметровый бородатый зеленый великан с выпирающей нижней челюстью, густой шерстью на груди и свисающим до колен достоянием, а на руке болтался браслет с висюльками.

— Твою ж налево! — потрясенно выдавил я, проведя рукой по всклокоченным черным волосам с двумя косичками у висков.

— Этого не может быть, — прошептала белобрысая, ощупывая свое лицо и рассматривая лопоухие уши. На ее запястье тоже позвякивало похожее украшение.

Я заподозрил неладное:

— Так. Стоп. Ты назвала меня Олегом. Почему? Я тебя знать не знаю. Как ты выяснила про Варвару и вчерашний день?

Девица уперла руки в крутые бедра и уставилась на меня как теща на непутевого зятя:

— Это я понятия не имею, кто ты такой. Я думала, что ты Олег Властов. Мы встречаем, вернее, встречались до вчерашнего дня, пока этот козел не изменил мне с одной шваброй с работы.

— Да не изменял я! — не выдержал я необоснованных, ладно, почти необоснованных обвинений. — Она мне ногу разминала! Судорогой свело!

— Ну да, конечно! Ты меня за кого принимаешь?! Знаю я, что она там тебе наминала!

Блондинка часто дышала, и ее шикарная грудь с торчащими сосками приковала к себе мой взгляд, а поросший светлыми волосками лобок так и манил прикоснуться. Я почувствовал, что снова возбуждаюсь. Вот черт! Так у нас разговора не получится. Боюсь, эта фурия оказалась на редкость притягательной.

Она заметила, что я пялюсь на нее, а потом посмотрела мне ниже пояса, и ее глаза забавно округлились:

— Что это?! Ты что? Ты… Не смей! Даже не мечтай! Пусть я и порвала с Олегом, но это не значит, что готова лечь под первого встречного зеленого урода.