Кодекс Рода. Книга 4 - Егор Золотарев

Надышавшись и хорошенько продрогнув без шубы, я вернулся на полигон и увидел озирающегося Дмитрия Сергеевича.

— Здгавствуйте, Гоман. Я думал, вы опять не пгидете, — с укором сказал он.

— Все важные дела решились, поэтому постараюсь больше не пропускать. Что будем сегодня изучать?

— Сначала повтогим пгошлую тему, а затем пгиступим к следующей. Сегодня я запланировал обучить вас Контузии, но не знаю, спгавитесь ли вы с таким сложным заклинанием. Зинаида сказала, чтобы я вас не жалел и оставил пгостенькие заклинания для совсем слабых магов с низким потенциалом, а вас мучил только сильными заклинаниями, — улыбнулся он.

— Я не против. Давайте изучать Контузию. По-моему, это очень интересно. А что можно сделать с противником при помощи этого заклинания?

— О-о-о, если вы овладеете этим заклинанием, то сможете оглушать пготивников и дезориентировать на гастоянии. Но пгедупгеждаю сгазу, оно очень энейгозатгатное.

— Энергозатратное? Понял. Давайте уже приступать, — потер я руки.

Однако маг сначала заставил меня повторить пройденный материал. Я обездвижил мышей в клетке, затем заставил их ослепнуть. Однако, как оказалось, это заклинание я в прошлый раз изучил недостаточно хорошо, поэтому мыши все равно быстро находили путь к побегу.

— У них пгосто испогтилось згение, но они не ослепли. Пгидется отложить изучение Контузии до следующего йаза. Кстати, вы знаете, что мы встгестимся с вами только чегез две недели. Я уезжаю на симпозиум по магии пгоклятий и буду единственным, кто выступает от имени нашей академии, — похвастался он.

— Поздравляю! Хотя, если честно, я не сведущ о научных достижениях, поэтому не совсем могу оценить вашу заслугу, — признался я.

— Егунда. Вам и не надо в этом газбигаться, — отмахнулся он, и следующие полчаса заставлял меня ослеплять мышей.

Только в конце занятия я попросил хотя бы продемонстрировать, как работает заклинание Контузия. Дмитрий Сергеевич посадил мышь на пол, затем пристально посмотрел на нее и щелкнул пальцами. Она принялась озираться, а затем вертеться вокруг себя, будто не понимала, что происходит и где она находится.

— И так можно сделать с любым? — восхитился я.

— Да, но помните, чем кгупнее объект, тем больше сил забигает заклинание. Я однажды хотел лишить хвоста гигантского кйокодила, но сам упал в обмогок, — усмехнулся он.

Мы вместе пошли к платформе и сели в тарантайку. Пока ехали к академии, он рассказывал о том, что будет говорить на симпозиуме. Но мне это было не интересно, поэтому я все прослушал.

Я проводил его до академии и направился домой, на ходу набирая Олега.

— Привет, Рома. Только тебе хотел позвонить, — послышался довольный голос прокурора.

— Что хотел?

— Я в сейфе Алмазова нашел компроматы почти на всех более-менее влиятельных людей в городе. Представляешь, даже на себя нашел! Вот он жук навозный. И как он это про меня узнал? Уму непостижимо!

— Интересно, что же он про тебя нарыл? — заинтересовался я.

— Не скажу. Это же компромат, а значит очень личное и постыдное. Слушай, я про тебя доложил наверх, и мне сказали, что, скорее всего, тебе придется ехать в столицу.

— Зачем? Я же тебе уже все рассказал. Отправь им лучше запись моих показаний, чтобы мне не пришлось ездить.

— Не нужны им твои показания. Вроде как награду хотят какую-то вручить, но пока не точно. Так что жди новостей и имей в виду, что отказаться у тебя не получится. Награждает сам император.

— Отличная новость, тогда поеду, — обрадовался я.

Получить награду из рук самого императора Кречета было очень почетно и статусно. Я бы ни за что на свете не пропустил такое мероприятие.

— Это пока только на уровне разговоров. Просто имей в виду, что, возможно, придется пропустить занятия.

— Это не проблема. Такое ощущение, что все уже привыкли к моим пропускам. Даже штрафное наказание не назначают.

— Тем лучше. Когда появятся новости, я тебе позвоню.

Между тем я дошел до дома и обрадовался запаху котлет и жареной картошки.

После обеда я хотел сходить на первый уровень в деревню охотников и поспрашивать про людей с мутными глазами, но тут позвонила матушка. Я очень не хотел, чтобы она узнала про дела с Алмазовым, поэтому напрягся.

— Алло, матушка, здравствуйте! Как ваше здоровье? — нарочито бодрым голосом ответил я.

— Ромочка, случилось ужасное, — ответила она, всхлипывая.

— Что такое?

— Я не могу рассказать тебе об этом по мобилету. Тебе придется вернуться домой, — она больше не смогла сдерживаться и заплакала.

Я попытался ее успокоить, но она больше не говорила ни слова и просто выключила мобилет. Я подумал о самом страшном, отчего больно сжалось сердце:

«Неужели она плачет из-за отца? Его нашли? Мертвым?»

— Семен, собирайся! Мы едем в Москву! — крикнул я.

Озадаченный слуга появился в дверях.

— Ваше Сиятельство, мы поедем прямо сейчас?

— Да, я уже звоню таксисту. Если поторопимся, то успеем на вечерний поезд, — торопливо ответил я.

— Что случилось-то? Надеюсь, все живы-здоровы? — всполошился он и прижал руку к груди.

— Не знаю. Но боюсь, что-то очень плохое. Из-за пустяка матушка не стала бы меня вызывать.

Семен заохал и побежал собирать вещи. Как раз в это время таксист взял трубку, и я попросил его приехать как можно быстрее. Он ответил, что находится неподалеку и через полчаса будет у портала.

Я помог слуге собрать вещи, и по пути заглянули к Егору.

— Мы с Семеном уезжаем в Москву. Когда приедем обратно, пока не знаю. Твоя задача предупредить всех и постараться сделать так, чтобы меня не наказали.

— Ты издеваешься⁈ Такими темпами, тебя скоро отчислят из академии. Не смей уезжать без письменного заявления и разрешения ректора, — сурово сдвинув брови, сказал Егор.

— С каких пор ты стал таким дотошным занудой? — удивился я.

— С тех самых пор, как ты уговорил меня работать у ректора…Ладно, отмажу тебя. Снова. Но ты можешь мне сказать, зачем потребовалось так срочно уезжать? Снова Сусликовы объявились? — предположил он.

— Пока не знаю. Приеду домой и все выясню. Одно могу сказать точно. Это что-то очень плохое. Матушка даже отказалась говорить об этом по мобилету.

— Понял. Удачной дороги. Держи меня в курсе. Если понадобится помощь, то можешь рассчитывать на нас с отцом.

Я подхватил чемоданы, и мы с Семеном побежали к порталу. Машина уже стояла и ждала нас. Внутри снова пахло псиной, но я не обратил на это внимания. Все мои мысли были только о рыдающей матушке.

Она, как и многие женщины, была очень чувствительна и часто плакала, поэтому я научился определять причину ее слез. Она могла всплакнуть от грустной песни или трагичной судьбы героя романа, могла разрыдаться при