Пропавшие в раю - Альбина Нури

Маруся с упоением занималась обустройством нового жилища и всякий раз, когда выдавалась свободная минутка, шла на берег.

«Это же просто сказка, – думала она. – Открыл калитку, несколько минут прогулочным шагом по тихой улочке – и вот оно, море!»

Поселок Каменный Клык расположился на высоком крутом берегу. Чтобы добраться до пляжа, нужно было осторожно спуститься по крутой лесенке с деревянными перилами и узкими ступеньками. Иногда Маруся сходила вниз, на пустынный осенний пляж, иногда просто любовалась водным простором сверху, сидя на лавочке. Купаться не решалась – все-таки середина осени, не жарко, а у нее хронически больные почки. Да и плавать так и не научилась. Так что к морю ходила не плавать, попирая ногами его величавые воды, а любоваться. Благоговеть.

Ей казалось, что море – живое. Оно дышало, переливалось на солнце, играло, шептало, меняло настроение. Каждый раз Маруся здоровалась с ним и прощалась, а если была уверена, что никто не слышит, то могла и побеседовать вслух.

Сегодня, в понедельник, Маруся принесла к морю свое хорошее настроение. Вчера они втроем отметили новоселье. В субботу из Темрюка привезли мебель в Алискину комнату. Стол, небольшую стенку, этажерки, тумбочки, кровать – они все вместе ездили выбирать в четверг. А еще купили огромный плазменный телевизор (оставшийся от хозяев утащила к себе Алиса), ночник (Леша обожал читать на сон грядущий), постельное белье, комнатные растения, цветочные горшки, массу всяких парфюмерно-косметических штучек и разных мелочей. Маруся составила подробный список и вечером с удовлетворением отметила, что они приобрели все, что нужно. И даже больше.

Их маленький праздник удался. Марусе казалось, что они стали как-то ближе друг к другу и общались почти как нормальная семья. Вот если бы все вечера на новом месте были бы такими же! Хотя бы вполовину…

Маруся, которую мать научила отменно готовить, расстаралась на славу. Да на такой кухне кто угодно почувствовал бы себя кулинаром от Бога! Помимо шикарного гарнитура, большого обеденного стола, навороченной плиты, громадного холодильника и всевозможной кухонной техники: мультиварка, хлебопечка, йогуртница, кофемашина и прочая, и прочая, здесь была вся необходимая (и даже сверх необходимого!) посуда и утварь. Интересно, как у прежних хозяев хватило духу оставить этакую красоту? Ладно, мебель – ее, наверное, сложно вывозить. Но всю кухонную атрибутику… Маруся точно знала, что сама ни за что не рассталась бы с таким богатством.

Она запекла в духовке фаршированную утку, потушила картофель с овощами, испекла пирог с яблоками и пирожки с рисом и мясом, а еще наготовила кучу разных салатов. Даже Алиса, которая редко бывала чем-либо довольна, не высказала ни одной претензии. Девочка не грубила, не дерзила, а мило улыбалась и даже смеялась Лешиным шуткам.

«Леша – он вообще замечательный», – счастливо думала Маруся, сидя на своей любимой лавочке. Как же ей с ним повезло! Зря мать мрачно предрекала:

– Смотри, Маринка (на самом деле ее звали Мариной, это Леша придумал звать Марусей, говорил, такое имя подходит ей больше), смотри, нахлебаешься с ним горя!

Правда, слово «горе» мать заменяла другим, более выразительным словечком, которое не произносят в приличном обществе. Она всегда была такая – невоздержанная на язык, чересчур прямолинейная и резкая. Совершенно ясно, в кого Алиска такая язва.

Мать, не считая нужным скрывать свое мнение, была убеждена, что Алексей не пара ее простушке Маринке. Городской, образованный, обеспеченный. Единственный сын пожилых родителей (царствие им небесное, тихо ушли друг за другом два года назад). Живет в огромной трехкомнатной квартире, ездит на богатой машине, отдыхает за границей. К тому же Алексей – чрезвычайно привлекательный мужчина.

Он был красив не рафинированной, слащавой, женоподобной красивостью, а настоящей мужской красотой со всеми положенными составляющими: волевым подбородком, мощными бицепсами, широким разворотом плеч, узкими поджарыми бедрами. Волосы у него чуть вились, Алексею это почему-то не нравилось, и он коротко стригся, демонстрируя безупречно вылепленный, правильной формы череп. У него были четко очерченные чувственные губы и большие глаза удивительно яркого голубого цвета, что особенно необычно при темных волосах.

Маруся каждый раз замечала, как смотрят на Лешу другие женщины. Не просто смотрят, а прямо-таки пялятся. Страшно гордилась им, но каждый раз вспоминала слова матери о том, что она, деревенская девчонка, не чета такому мужчине. Хотя, конечно, деревенские барышни тоже разные бывают. Иные умудряются так обтесаться и адаптироваться в городских джунглях, что держись, столица!

Но это было не про Марусю. Тихая, робкая, уступчивая, она так и не научилась держаться уверенно и раскованно. Одевалась со вкусом, но без лоска. Улыбалась застенчиво, говорила тихо. Не умела показывать характер, брать напором, острословить. Не слепила из себя роковую красотку. Не сделала карьеру – да и не стремилась к этому. Правда, в институте отучилась. Но как пришла после окончания учебы работать в детсад, так и проработала почти десять лет. Ни амбиций особых, ни честолюбия.

Внешне Маруся тоже проигрывала мужу. Нет, страшненькой не была, но, как говорится, он как мужчина гораздо более эффектен, чем она как женщина. Стройная, но несколько угловатая фигура. Милое, однако ничем не примечательное личико. Правда, темно-каштановые волосы длинные и густые, а кожа сливочная, безупречная, и цвет лица такой, что ни пудрой, ни румянами, ни тональным кремом она в жизни не пользовалась. Не было необходимости. К тому же выглядела Маруся намного моложе своих тридцати с небольшим. Их с Алиской часто даже принимали за сестер.

Иногда Маруся спрашивала себя: что Леша в ней нашел? Боялась, что он просто ошибся, скоро поймет свою ошибку и примется ее исправлять. А уж если вспомнить о том, какое прошлое у нее за плечами…

В шестнадцать лет Маруся влюбилась в студента, который приехал к ним в деревню «на картошку». В тот короткий месяц они успели все: и на тайные свидания побегать, и на звезды ясной ночью полюбоваться, и под гитару попеть, и планов на будущее понастроить. Летом Маруся оканчивала школу и собиралась приехать в Казань поступать в институт. А там, обещал Макс, и до свадьбы рукой подать.

Максим уезжал в октябре, оставив любимой свой номер телефона и горячие заверения в вечной преданности. Спустя два месяца выяснилось, что не только их. Когда Маруся поведала о своем положении молодому отцу, Макс отключил телефон и больше на контакт не вышел. Затерялся в большом городе. Узнать фамилию будущего мужа Маруся, завертевшаяся в любовном водовороте, как-то и не подумала. Наверняка найти Максима все равно было можно: ведь она знала, в каком вузе учится незадачливый Казанова. Вот только какой в этом смысл?

Нельзя сказать, что Маруся так уж убивалась из-за предательства возлюбленного. Если совсем откровенно, как только страсти поутихли и он уехал, любовный угар прошел и туман рассеялся. Но ребенок остался. И самым страшным представлялось сказать об этом маме.

Для Маруси было полной неожиданностью, что мать, при ее взрывном крутом нраве, не стала устраивать скандал. Дочь жалела, а не проклинала. Что ж, говорила, раз так – вырастим. Про аборт даже не упоминала.