Крутой мэн и железная леди - Елена Арсеньева

Его даже ознобом пробрало. Длинноногая дама в зеленом платьевесело качала головой и выставляла ладонь, пытаясь удержать хотя бы насимволическом расстоянии своего спутника, а он все норовил обнять ее за плечи ипоцеловать в шею. Нарцисс смотрел на этого коренастого светловолосого мужика вузких, задорно поблескивающих очках и тугих джинсах… смотрел на эту парочку ичувствовал, что сейчас задохнется от бессильной ярости, от ненависти – и,главное, от страха.

Да, ему было страшно, страшно до тошноты! Разумеется, онбоялся не этой особы с игриво мелькающими коленями и загадочными глазами, неэтого мужика в широкими, накачанными плечами. Он боялся себя – и своейготовности совершить то, о чем так давно мечтал.

Перед ним были именно те два человека, прикончить которых онкогда-то дал себе слово.

* * *

– Ну что? – спросил Влад. – Поехали? К тебе или ко мне?

Какое-то время Алёна тупо смотрела на его торжествующуюфизиономию, и только тут до нее дошло, что спор-то она проиграла и, похоже,этот типус намерен стребовать с нее свое…

Нет, это чепуха, конечно. Из-за какого-то Тараса Шевченко,то есть этого, как его там, Тараса Бульбы!..

– Дорогие гости! – раздался усиленный микрофономметаллический голос Жанны, и она вышла из боковой дверки на сцену: сильная,напряженная, энергичная, словно взметнувшаяся на хвост роскошная змея. – Вчесть дня рождения моего любимого художника мы подготовили для вас самую что нина есть сюрреалистическую развлекательную программу. Кто знает творчество Дали,тому известно, что он был не только великий художник, но и великийэксгибиционист. А что такое эксгибиционизм, как не любование своим обнаженнымтелом, не нарциссизм? Некую разновидность этого, мне кажется, представляетсобой современный стриптиз. Ну, стриптизом женским теперь никого не удивишь,поэтому мы представляем вам молодого и очень красивого стриптизера-эксгибициониста!Нет, в самом деле: вспоминая популярную песенку группы «Ундервуд», вполне можносказать: «Он так прекрасен, что нас колбасит!» Встречайте – Нарцисс!

В зальчике погас свет. В баре и в гардеробной – тоже. Вресторане воцарилась полная темнота. Кто-то сказал:

– Сапожники!

Кто-то свистнул. Кто-то громко ойкнул.

– Спокойно, дорогие гости! – В голосе Жанны явственнослышался медный перезвон смешка. – Господин Чубайсер не отключил намэлектричество за неуплату, тем паче что мы платим за свет своевременно. Налоги,кстати, мы тоже платим… Так что – не пугайтесь того, что вам придется увидетьсейчас. Даже если пред вами вдруг появится налоговый инспектор или… или «Робкиймонстр»!

Ее голос заглушила музыка.

Ах, дивный Элвис! Ну что за чудо!

It`s now or never,

come hold me tight.

Kiss me, my darling,

be mine tonight…

Алёна тихонько засмеялась… и вдруг ощутила на своей шееледяные руки.

Дыханье сперло – всё, что она могла, это издать хриплыйвизг, да и тот получился чуть слышным, сдавленным. Да уж, каким же ему ещебыть, если тебе сдавливают горло – все сильнее, все крепче. Чем-то мягким,влажноватым, холодным… будто бы змеиными кольцами…

Самое ужасное, что она ничего не видела! Словно сама темнотарешила ее удушить!

И вдруг вспыхнул свет. Хватка тотчас разомкнулась. Алёнаоткрыла глаза (оказывается, она ничего не видела не только из-за того, чтопогасло электричество, но и потому, что от ужаса крепко зажмурилась!) и успелазаметить какой-то черный силуэт – словно сгусток тьмы, ее порождение! –шарахнувшийся прочь к соседнему столику.

– ……………! – выкрикнул Влад сплошь непечатное. Волосы его былинелепо разлохмачены, из-под пуловера вокруг шеи торчало несколько разноцветныхбумажных салфеток – на манер жабо.

Влад вскочил и ринулся было вслед темному силуэту, но егоостановил голос Жанны:

– Господа, просим соблюдать спокойствие! Не стоит мешатьактеру, когда он работает!

– Актеру?! – взревел Влад. – Это что за чучело! Мокрица!Жаба!

– Это не чучело и не жаба, а «Робкий монстр»!

Жанна еле сдерживала смех. Такое впечатление, что онаоткровенно наслаждалась ситуацией.

Tomorrow will be too late,

it`s now or never

My love won`t wait, –

заливался божественный Элвис.

Алёна машинально потирала горло – интересно, останутся пятнаили нет? «Робкий монстр»?! Ничего себе – робкий! Но монстр – однозначно!

Невозможно было понять, что у него за костюм – все мрачное,фиолетово-серебряно-зелено-черное, все мерцает и переливается. Сгустоквраждебной энергии, вот что это – сгусток тьмы и зла! Сейчас он стоит околососеднего столика, нависнув над пухленькой дамочкой, безвольно откинувшейся наспинку кресла. Лапы скрещены на ее горле, однако выражение лица у дамочкиотнюдь не паническое – скорее истерически-восторженное. Мазохистка несчастная!Сосед по столику хохочет-заливается:

– Так ее, так!

Монстр не послушался – оставил жертву в покое (на ее лицепромелькнуло жестокое разочарование) и метнулся к другому столу. Теперь егодобычей стала та самая тетка – с явными признаками вырождения на физиономии, –которая пребывала в убеждении, будто на земле существует только один писатель изовут его – Тарас Шевченко. Та, которая подвела Алёну под монастырь!

Когда лапы монстра сомкнулись на ее горле, Алёна чуть былосама не закричала: «Так ее, так!»

Вот он выхватил дамочку из кресла и без видимых усилийвоздел ее упитанное тельце на руки. Потом опустился на одно колено, на другоепосадил перепуганную, взлохмаченную жертву – и зал так и закатился: уж больнокарикатурно выглядела эта нелепая грузная тетка в объятиях монстра! Чудищеболотное и кикимора! И все это под сладострастные стоны Элвиса!

Зал ревел от восторга.

Алёна всегда очень болезненно воспринимала насмешки надженщинами (видимо, по какой-то непонятной извращенности натуры, ибо вообще-тоженщин, как известно, хлебом не корми, только дай поиздеваться над сестрой поТворцу!), однако сейчас она не сдержала злорадного, хотя и хрипловатого смешка.За издевку над этой кикиморой монстру многое простилось, в том числе и ужас,который испытала Алёна, ощутив его хватку на своем горле!