Яд первой любви - Элла Савицкая

А потом увидел, как из палаты выбегает врач, что-то быстро говорит медсестрам, и едва не осел на пол. Бросил быстрый взгляд в зал сквозь приоткрытую дверцу и встретился с напуганным взглядом Лили. Она вся посинела, не понимая, что происходит. Я тоже не понимал. Метался как раненый зверь по коридору, пока не увидел возвращающегося врача. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, схватил его за грудки и прижал к стене:

- Что происходит, ты мне объяснишь, Вавилов?

Лиля

Я смотрела через стекло на крошечного сморщенного малыша, который еще несколько часов назад находился у меня в животе, и не могла сдержать слез. К нему были присоединены какие-то трубки, в ротике тоже труба от аппарата для вентилирования легких. Нам сказали, что он должен находиться в реанимации пока не окрепнет. Такой маленький, беззащитный, сердце сжималось от боли.

Все случилось так быстро, что я просто не успела сообразить. Еще когда Влад был дома, я чувствовала легкую боль в животе, а потом внезапно отошли воды. Я сразу позвонила Валентину Юрьевичу, охваченная паникой и ужасом, и он тут же выслал машину скорой помощи.

А сейчас я смотрела на нашего с Владом совсем еще маленького сына и даже дышать боялась. Если бы могла, я бы отдала ему все свои силы, лишь бы знать, что с ним все будет в порядке. Влад долго разговаривал с врачом, я слышала только о возможном риске и опасности первых четырех недель. Кажется, Валентин Юрьевич говорил о том, что если Дане удастся пережить этот период, то есть огромная вероятность того, что потом все будет хорошо, и уже через год он нагонит сверстников в весе и развитии. Он называл огромные суммы денег, а я смотрела на бледное лицо Влада, готового понести любые траты, лишь бы так же, как и я, быть уверенным в счастливом будущем нашего ребенка.

Я не могла представить, каково ему второй раз переживать подобный кошмар на яву. Он подошел ко мне тихо сзади и уткнулся лбом в затылок. Весь напряженный, как каменная статуя. Мы оба понимали, что нет никаких гарантий. Никто не сможет сказать нам, что будет завтра и к чему готовиться, поэтому мы просто ждали.

Все четыре недели мы не жили. Мы существовали. Принимали пищу, потому что так надо для поддержания организма. Влад полностью ушел в работу и в себя, становясь больше похожим на робота, чем на живого человека. И только когда мы оказывались у этого стекла, наблюдая за нашим малышом, мир приобретал краски. Мы приезжали к нему каждый день и просто смотрели, крепко держась за руки. Наверное, каждый из нас пытался запомнить каждую черточку его лица, изгиб маленьких губ и бровок домиком. Уже сейчас было явно заметно, что Даня точная копия Влада. Я тихо глотала слезы, а Влад, крепко сжав челюсть, казалось, общается с ним на каком-то недосягаемом мне уровне. Я не знаю, что он говорил ему про себя, какие обещания давал, но однажды малыш повернул голову и посмотрел ему в прямо в глаза. Осознанно и настолько взрослым взглядом, что у меня мурашки по телу побежали, и из горла вырвался всхлип. А потом его перевели в отдел интенсивной терапии. Три недели витающего в воздухе страха и ожиданий беды. Дни, когда время стирается, исчезает, и ты идешь по широкому темному туннелю, где в конце пути не знаешь, что тебя ждет. Освобождение или погибель.

Врач радовал нас хорошими новостями, и когда впервые предложил нам подержать нашего малыша, мы сначала растерялись, а потом чуть не сошли с ума от счастья. Влад дрожащими руками взял крошечный сверток, и именно в тот момент я впервые за тягостные несколько недель увидела влажный блеск в его глазах. Он словно ожил.

- Все будет в порядке! – твердо произнес доктор, одаривая нас вымученной, но счастливой улыбкой. – Анализы хорошие, еще пару лет и можно будет в космос отправлять.

Я рассмеялась. Это был смех сквозь слезы. А еще через неделю мы привезли Даню домой. Так как у нас абсолютно не было детской, Влад тут же поехал в магазин за кроваткой, пока я осталась с мамой, держа на руках мое сокровище и наблюдая за его безоблачным сном. Личико округлилось, появились щечки и даже редкие темные волосики на голове. Мягкие, как сама нежность.

Шаталов, по всей видимости, скупил полмагазина. Вместе со Славой они быстро собрали кроватку и повесили модуль. Лизка с огромным животом пыталась командовать что куда ставить, а я просто сидела и наблюдала за всем этим оживлением с самой глупой и счастливой улыбкой на губах. Наш дом снова ожил. В нем потекла жизнь благодаря одному маленькому человечку, который весил всего ничего, но уже занимал самое важное место в наших жизнях.

Спустя пару часов, когда все разъехались, а Данечка мирно посапывал в собственной кроватке на синем постельном белье с веселыми львами, мы с Владом стояли у кроватки и смотрели на него.

- Спасибо за сына, Лиль, - тихо сказал любимый, крепко обнимая меня сзади и нежно проводя носом по виску.

- Твоя мини копия, Шаталов.

Влад хрипло рассмеялся впервые за очень долгое время и крепко прижал меня к себе.

- Я люблю тебя, будущая Шаталова.

Мы поцеловали маленький лоб по очереди и вышли, прикрывая за собой дверь.

Кажется, Влад только сейчас смог облегченно выдохнуть. Не знаю откуда, но пришла вдруг уверенность, что теперь все будет хорошо. В тот самый момент, когда Даня переступил порог своего дома на моих руках, мы словно оба поняли, что самое страшное позади. С наших плеч свалилась огромная усталость.

 Влад сел на кровать, жестко протер лицо ладонями и поднял на меня взгляд. Впервые за долгое время его глаза улыбались. А еще в них вспыхнул долгожданный опасный хищный огонек, будоража каждую клетку тела и напоминая о том, что мой будущий муж не только отец, но и самый горячий и неистовый любовник.

- Иди ко мне, Цветочек! – голос Влада наполнился чувственной хрипотцой и страстным обещанием, действуя на меня подобно афродизиаку. - Кажется, ты обещала мне как минимум три дня секса. Но я как твой непосредственный начальник и будущий муж, возьму по максимуму.

- И что вы хотите, Владислав Сергеевич? – томно прошептала, медленно подходя ближе и чувствуя, как живот сводит сладкой истомой. Положила руки на широкие плечи, а потом тихо взвизгнула, когда Шаталов резко опрокинул меня на кровать и навис сверху, раздвигая коленом ноги и вжимаясь мне в промежность твердой эрекцией.

- Любить тебя, Лиля! Любить так сильно, чтобы охрипла от криков. Так глубоко, чтобы забыла собственное имя! И так ненасытно, чтобы у тебя никогда не закралась больше мысль о том, что я предпочту тебе свободу!

Я улыбнулась и погладила покрытые щетиной щеки, растворяясь в бесконечной любви. Любви, еще недавно казавшейся мне ядовитой, а ставшей в итоге противоядием от серой, бессмысленной и пустой жизни. Влад - моя жизнь. Он и наш сын.

- Я люблю тебя, Влад!

- И я тебя, Лиль!

ОДИННАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД

- Когда-нибудь ты станешь отличной мамой, Цветочек! – Влад произнес задумчиво, наблюдая за тем, как я вожусь с младшей сестренкой Чугуевой. Катька убежала обедать, а мы остались присмотреть за Соней, и чтобы девочка не скучала, я решила поиграть с ней в прятки.