Красная книга начал. Разрыв - Дмитрий Владимирович Иванов

Наше тело имеет огромный запас прочности. Некоторые люди переживают травмы и болезни, от которых умирают тысячи. Я пытался пробудить эту силу. На территории королевства, тогда еще не было империи, были строгие законы. Нельзя было купить человека и ставить на нем опыты. Церковь была в силе и строго следила, особенно за экспериментаторами вроде меня. Но можно было ставить опыты над собой. Так я и сделал. Да и вообще, не мог же я, открыв способ, как улучшить человека, обойти себя самого! – Сатхи замолк, обдумывая что-то. Молчание затянулось надолго. Погруженный в свои мысли, жнец не замечал бегущих мимо минут.

– Что-то пошло не так? – наконец я просто не выдержала.

– Что? – Сатхи выпал из мыслей в реальность. – А нет, все удалось. Но в том и оказалась проблема… Несмотря на то что я не афишировал свои исследования, кое-кто о них все же узнал. В один день ко мне пришел человек и сказал: то, что я делаю, вредит миру. Не сейчас, конечно, но повредит в дальнейшем. Что мир сделал человека таким, какой он есть, не просто так. Что существует некий план, и если я продолжу свои изыскания, если все люди станут такими, какими я видел их в своих мечтаниях, мир просто умрет. Я тогда думал, это какой-то сумасшедший сектант. Но был с ним вежлив и учтив. Он ушел, сказав, что придет завтра, узнать мое решение. Будто бы я мог отказаться от своей мечты.

– И? – снова подтолкнула я жнеца.

– И он пришел. Я повелел слугам гнать его и никогда не пускать в мой дом. И тогда он начал убивать. Он разгромил все. Хотя тех, кто бежал, он не тронул. Он ворвался ко мне в лабораторию и крушил, крушил. И он хотел уничтожить меня. Мне было страшно тогда. Страшно оттого, что в нем не было ненависти. Он не был одержим, он казался человеком, который просто делает свою работу.

Может, этот страх придал мне сил? Но мне повезло в тот день, – жнец грустно усмехнулся. – Так я считал тогда, и именно мне удалось выйти живым из нашего противостояния. Но перед смертью он сказал мне кое-что…

– Что? – история захватила меня настолько, что я уже забыла про свою боль.

– Он меня поблагодарил, но сказал, что победивший чудовище сам становится чудовищем. Пройдет время, и я понесу бремя жнеца дальше. Он сказал, что я освободил его, и пожелал мне удачи.

– Звучит нереально. Как ты смог победить его?

– Ну, я же был целителем. Тот, кто умеет лечить, умеет и убивать. Да и моя лаборатория, в которой он напал на меня, была именно тем местом. Я знал каждую скляночку и колбочку, каждый агрегат и прибор… Не важно, я выжил. Но я был напуган, дом мой сгорел, лаборатория разрушена, слуги разбежались. Я и сам бежал и прятался. Много лет прятался, до тех самых пор, пока не понял, что меня никто не ищет. Я не знаю, был ли тот жнец единственным или просто я перестал представлять угрозу миру, но меня никто не нашел. А скорее, и не искал. Я многое потерял в тот день. Я лишился части своих способностей, но и кое-что обрел.

– Что же?

– Функцию и понимание. Так я и стал чудовищем.

– Что-то ты не похож на монстра, – я демонстративно оглядела невысокого жнеца. Сейчас, сидя на кровати с опущенной головой и усталостью во взгляде, он казался не старше, а древнее, что ли.

– Я не говорил монстр, я сказал – чудовище. Есть разница, поверь мне. Но это не важно. То, что ты видишь перед собой, девушка, лишь малая часть меня. Я потерял счет прожитым векам. И я сильно изменился. Теперь у меня есть функция.

– Это что еще такое?

– Это сложно объяснить. Это нечто такое, что дает тебе силы и что требует исполнения долга. Но это не как долг, это как чувство. Через некоторое время после моего побега я стал чувствовать неправильность в мире. Иногда это были люди, иногда места, иногда животные. Функция дает мне возможность видеть перспективу, но она же требует от меня вмешательства…

– Непонятно звучит.

– Ничего, скоро станет понятнее. Дело в том, что мир – это не только место, в котором ты живешь. Не только планета, которая вращается вокруг своего солнца, но и все, что в ней, под ней, над ней и вне ее. Это все растения, камни, животные, люди и души…

– Души?

– Души – это, пожалуй, самое важное. Душа она такая… многослойная. Когда она рождается, она как зернышко, но потом она претерпевает изменения, и они обволакивают ее как оболочка, защищают ее от всего, и она прирастает силой, становится сильнее и вкуснее.

– Ты питаешься душами?

– Нет, не я, – Сатхи покачал головой. – Я лишь защищаю. Защищаю души от самих себя, от неудачных экспериментов и катаклизмов. Иногда душа может даже распасться, хотя это и бывает очень редко. И тогда мир теряет часть себя. Я защищаю этот мир от внутренних угроз. А есть те, кто защищает от внешних.

– Каких таких внешних?

– Ты думаешь, мир одинок? Это не так. Существуют множество миров, и каждый живет по-своему. Существуют миры угасшие или погибшие. Существуют развивающиеся и только-только родившиеся. И существуют миры, которые направили себя на экспансию. Есть существа, способные проскальзывать в щели между мирами, и они стремятся подчинить, захватить, иногда уничтожить. Некоторые просто забирают ресурсы одного мира в свой. А самый главный и важный ресурс – души.

– Ты меня совсем заморочил, это звучит несколько…

– Бредово? Согласен. Потому я так спокойно и рассказываю тебе все, все равно никто не поверит, хотя истина перед глазами.

– Где же?

– Повсюду. Нужно только уметь смотреть, не отворачиваться. Не забивать себе голову сказками, а найти в них подсказку – найти в них ответ.

– В сказках?

– Не только. Но задумайся, если чудовищ не существует, то откуда у разных народов в разных странах одни и те же истории, с одними и теми же подробностями?

– Может, просто у людей фантазии не хватает на что-то новое?

– Разумно, – Сатхи усмехнулся. – А твой бескровный друг, он как? Тоже сказка? Фантазия?

– Не понимаю, о чем ты.

– Я о положении, в которое ты попала.

– Да о чем ты вообще? Что еще за положение, я ничего не понимаю. Я даже не знаю, где мы и как сюда попали.

– Ну, это несложно узнать, только спроси – я отвечу. Мы в лесу, километрах в пятнадцати от столицы. Аркаим на востоке, а попала ты сюда на моем плече. Но главное не в том, где ты, а в том, почему.

– И почему?

– Потому что за тобой шел неживой.

– Еще одна сказка?

– Может, кому и сказка, но не тебе. Ты что вообще последнее помнишь?

Я пошарила в памяти, наткнулась на различный мусор вроде лица Слизня под багровыми отблесками, на падающее на меня небо, похоронившее мир, на трость-шпагу с головой зверя, на блеск ножа, из-под которого не летят капли крови.

– Я помню тебя за плечом высокого мужчины. Я видела, как ты ему глотку вскрыл. Только дальше бред какой-то: вместо крови пыль. Наверное, я сильно ушиблась головой.