И меркнет свет - Кейти Роуз Пул

– О. – Она коснулась кончиком пальца губ.

На лице Гектора мелькнуло облегчение. А потом его лицо осунулось:

– Прости, что я… просто я запаниковал. Не нужно было…

– Гектор, все хорошо, – сказала Беру.

– Просто… знаю, ты этого не хотела.

Желудок Беру сжался. Не хотела этого. Вот что он думал?

– Гектор, я…

Он глянул за плечо и снова схватил Беру за запястье.

– Пойдем. Нужно вернуться к реке.

Они побежали через деревья, перепрыгивая листья, и вышли на берег Змеиной. В паре сотен шагов, вниз по реке, Беру заметила остальных. У узкого причала стоял ряд из дюжины лодок или вроде того. Кхепри, Илья и Хассан присели у двух из них, отвязывая и сталкивая в воду. Кажется, Хассан потеплел к идее воровства.

Эфира подняла взгляд и заметила бегущих к ним Беру и Гектора и бросилась им навстречу.

Они столкнулись, и Эфира крепко обняла сестру.

– Я уже думала, что они тебя поймали, – сказала она. – Я так испугалась.

– Я в порядке, – ответила Беру, сжимая ее в своих объятиях. – Нужно уходить.

– Где Джуд? – спросил Гектора взволнованный Антон.

– Тут! – крикнул выбежавший из-за деревьев Джуд. – Садитесь в лодки! Отплываем!

Кхепри, Илья и Хассан столкнули лодки в воду, а остальные стали рассаживаться в них. Беру забралась в одну из них и с колотящимся сердцем помогла Эфире сесть за ней с веслом.

Джуда догоняло шестеро свидетелей. Мечник прыгнул в реку и поплыл к лодкам. Свидетели нырнули следом за ним.

– Джуд! – крикнул Антон, опасно балансируя и стоя на коленях на краю лодки. Гектор присоединился к нему, и вместе они вытащили Джуда из реки в лодку.

Кхепри бросила Гектору другое весло, и они начали яростно грести. Беру сидела с колотящимся сердцем, пока они поднимались вверх по реке, оставив свидетелей позади себя на мелководье.

* * *

Впереди маячили горы, и река вела к ним. Это не были пологие лесистые склоны гор Галлианского хребта, тут торчали острые и совершенно голые пики.

С наступлением сумерек они добрались до подножия гор, где решили подвести лодки к дальнему берегу реки и разбить лагерь на ночь. Путники спрятали лодки в кустах.

– Мы с Гектором можем собрать хворост, – предложила Беру, и, прежде чем кто-то успел возразить, схватила его за руку и потащила прочь в заросли.

– Слушай, – сказал Гектор, как только остальные уже не могли их слышать. – Мне нужно извиниться.

– Я не хочу, чтобы ты извинялся, – выпалила Беру.

Гектор просто уставился на нее.

Беру сделала вдох, чтобы успокоиться.

– Гектор, ты на самом деле думаешь, что я не хотела, чтобы ты целовал меня?

Он нахмурился:

– Я знаю, что ты через многое сейчас проходишь. И не хотел добавлять тебе новых проблем. Но ты мне небезразлична. Это… и это так и должно пока оставаться.

Беру вздохнула и отошла от него.

– Дело не в этом. – Нужно сказать, прежде чем она сдрейфит. – Я даже не знаю, как это объяснить. – Девушка опустила взгляд на руки. – Гектор, твои чувства ко мне ненастоящие.

Он уставился на нее, на мгновение потеряв дар речи. А потом рассмеялся.

Беру сделала шаг назад, задетая его смехом.

– Что? Ты серьезно? – спросил он, и веселье покинуло его лицо. – Объясни, про что ты.

– Связь между нашими эшами, – слабо произнесла Беру. – Она вроде как… передала тебе мои чувства. То есть мои чувства к тебе пролились на тебя, как страх и злость и все остальное. Те чувства, которые ты якобы ко мне испытываешь… Они мои. Так я себя чувствую рядом с тобой. Я заставила тебя влюбиться в себя. То есть не специально, но все же. Это я вложила эти мысли тебе в голову.

На его лице появилась тревога, он сжал губы и прищурился. И наконец произнес:

– Беру, это самая большая нелепость, которую я когда-либо слышал.

– Подумай, – быстро сказала Беру. – Почему бы у тебя появились ко мне чувства, если не по этой причине? Как это могло случиться? Я – причина, по которой умерла твоя семья, причина, по которой Эфира убила тебя. Я…

– Эй, – произнес он и положил руку на ее шею рядом с плечом. – Думаешь, я об этом не размышлял? Думаешь, я просто так начал однажды испытывать эти чувства и не сомневался в них?

– Так ты сомневался в них, – сказала Беру. – Ты думал, что они неправильные, что ты никогда…

– Я не это хотел сказать, – вставил Гектор. – Дело не в том. Я не проснулся однажды с чувствами, которые не мог объяснить. Они всегда были там. В поезде до Тель-Амота, когда мы были в Медее. Они уже там были. – Он резко отпустил ее и провел рукой по волосам. – Сначала я не мог их принять. В тот день, когда я нашел тебя в поезде, ты была такая… не такая, какой я тебя представлял. И я разозлился. В основном на себя. Ведь нельзя что-то испытывать к человеку, повинному в смерти твоей семьи.

– Гектор…

– Но это не значит, что я не знал, почему это чувствую, – продолжил Гектор. – Это не было вызвано нашей эшей или тем, что твоя сестра убила меня, чтобы спасти тебя. Все потому, что ты взглянула мне в глаза в том вагоне и вступилась за себя. Потому что я видел твой страх и боль и понял, что ты живешь с ними всю свою жизнь, но так и не позволила им поглотить тебя. Потому что каждый проведенный рядом с тобой момент с тех пор доказал мне, что ты самый храбрый и сильный из известных мне людей.

Он так искренне смотрел на нее.

– Нет, – прошептала она. – Нет, я не такая. Ты не знаешь, что я… что я такое.

– Беру, – произнес, взяв ее за руку, – тебе пришлось пережить больше страданий, чем большинству в этой жизни. И каким-то образом ты все равно не позволила этим вещам исказить тебя. Даже сейчас, став сосудом ярости бога, ты все еще с ней борешься ради нас, всех нас. Даже ради Ильи. Так что вопрос не в том, почему ты мне небезразлична после всего произошедшего. Вопрос в том, как может быть иначе?

Она сглотнула, глядя в его темные глаза. Его лицо было напряженным, он чуть ли не бросал ей вызов. Она поняла, что ничего так не хотела, как поцеловать его снова.

Его взгляд метнулся к ее губам, и она поняла, что, пусть это невозможно, но он думал о том же. Его глаза закрылись, эти длинные темные ресницы коснулись скул, и он наклонился к ней.

– Я проигрываю, – прошептала Беру в исчезающее пространство между ними. Он замер, затаив дыхание. – Гектор, я сражаюсь, но проигрываю. Ты думаешь, что я такая сильная, что не позволила всем этим вещам исказить меня, но ты ошибаешься. Бог… я чувствую, как он съедает меня. Я не могу… Не знаю, сколько еще смогу бороться.

В уголках глаз защипало от слез, ее голос дрожал от попыток сдержать их.