Шепот фиалок - Линда Мэдл

Дэвис прошел к столу, задумчиво побарабанил пальцами по блестящей поверхности дерева. Теперь, после визита Элизабет, после ее приглашения в Брайтон… он не может рисковать. Мало ли кому станет известно о его визитах на Рассел-сквер. Пойдут сплетни, Элизабет не так поймет…

Пальцы Дэвиса дрожали, когда он поднес письмо Сюзанны к пламени свечи. Кремовый листок сразу же занялся, аккуратно написанные строчки исчезли в язычках огня. Пламя обожгло пальцы Дэвиса.

Вопреки щемящей боли в сердце он швырнул догорающее письмо в камин и еще долго следил, как бумага съеживается, рассыпается, превращается в пепел…

– До меня доходили весьма странные слухи о лорде Синдби, – обратилась Дориан к Николасу, сидевшему подле нее в театральной ложе.

Николас пригласил ее в Ковент-Гарден, где этим вечером давали «Квакера» и «Макбета». В перерыве между двумя представлениями Дориан вновь подняла тему, что тревожила ее уже несколько дней подряд. Лорд Синдби просил мистера Сент-Джона и мисс Сент-Джон с женихом оказать ему честь и посетить его древнее родовое поместье – Охотничью Крепость.

Дориан зябко повела плечами. Что за название! Невольно дрожь пробирает.

– Какие именно? – Николас следил за наводнявшей партер толпой зрителей. Судя по его непроницаемому лицу, решила Дориан, он знает о лорде Синдби больше, чем говорит.

– Во-первых, он собирает посмертные маски. – Дориан нахмурилась и нервно замахала веером, хотя ее и так знобило при мысли о столь чудовищном предмете коллекционирования. – Вам не кажется это довольно… своеобразным? Ну а во-вторых, он холостяк. Кто же станет хозяйкой приема?

– Я встречался с лордом Синдби на каком-то приеме. Он непревзойденный охотник. – Николас перегнулся через перила и махнул кому-то в партере. После чего наконец перевел взгляд на Дориан. – Личность и впрямь странная. Насколько мне известно, роль хозяйки на его приемах играет какая-то дальняя родственница. Я бы даже не стал рассматривать его приглашение, если бы не узнал, что он коллекционирует произведения малоизвестных композиторов. И только тех, кого уже нет в живых.

– Благодарю покорно, вы меня утешили. И откуда же у вас такая информация?

– Какая разница. Главное, источник надежен.

– Что ж, в таком случае к приглашению лорда нужно отнестись серьезно.

Проследив за взглядом Николаса, она увидела в ложе напротив преклонных лет даму в трауре. Судя по старомодному покрою платья, решила Дориан, это вдова какого-нибудь мелкопоместного дворянина, приехавшая из провинции посетить театры и показаться в лондонском обществе. На приветственный поклон Николаса вдова ответила ледяным взглядом.

– Вы ее знаете?

– Да, мы знакомы. – Николас повернулся к Дориан. – Это мать одного из моих старинных друзей.

– Вот и я, милорд! – В дверях ложи возникла продавщица апельсинов – краснощекая девчонка с бойкими глазками-угольками. Ее корзина была доверху наполнена апельсинами и сияющими глянцем яблоками. Цитрусовый аромат защекотал нос Дориан. – Кажись, это вы меня звали?

– Точно, звал. – Одарив Дориан многозначительным взглядом, Николас усмехнулся продавщице. – Не так давно во время пикника я обещал своей даме, что приглашу ее в театр и угощу самыми лучшими апельсинами. У тебя ведь хорошие апельсины, а?

Его внимание удивило и тронуло Дориан. Она не удержалась от смеха:

– Это вовсе не обязательно, Николас!

– Я никогда не забываю своих обещаний, миледи.

– Так милорду ни в жисть не найти апельсинчиков лучше моих, – затараторила девчонка, – нешто я стану врать? Сами поглядите!

Николас протянул ей монету. Глаза у девчонки округлились от восторга.

– Так пусть же милорд с корзинкой и берет. Небось милорду их до кареты донесть надо! – Девчонка вылетела из ложи, и через секунду в коридоре раздался ее победный клич малолетним товаркам: – А я все! Все-все продала!

– Что мы будем делать с таким количеством апельсинов, Николас?

– Мы будем их есть. – Как и на том памятном пикнике, он вынул из кармана нож и принялся очищать апельсин.

Дориан завороженно следила за его пальцами, такими теплыми и нежными в ту ночь… Сделав над собой усилие, она отогнала волнующие воспоминания.

– Нет, Николас… – прошептала она, когда он приблизил к ее губам дразняще пахнущий ломтик. – Я ни за что не позволю вам кормить меня на виду у всего зала.

– Ну тогда положите в рот сами. А я буду любоваться, – с усмешкой отозвался Николас.

От ответа на это предложение ее спасло начало следующего спектакля.

Дориан с большим удовольствием посмотрела бы какую-нибудь другую пьесу. «Макбет» при всем великолепии декораций и прекрасной игре актеров всегда казался ей слишком мрачным.

После спектакля, передав корзину с апельсинами лакею Николаса, они в толпе покидающих театр зрителей вышли на улицу. Среди общего шума, выкриков и смеха разговаривать было невозможно, так что Дориан просто взяла Николаса за руку и шла за ним, не обращая особого внимания на окружающих.

Николас вдруг резко остановился. Дориан ткнулась ему в спину и только тогда поняла, что кто-то загородил им путь.

– Как ты смеешь, Николас Деррингтон, появляться в общественных местах, словно ничего и не произошло? – зазвенел негодующий женский голос. – Стыда у тебя нет!

Даже сквозь плотную ткань визитки Дориан почувствовала, как напряглись его плечи. Выглянув из-за спины Николаса, она увидела ту самую вдову, что сидела в театре напротив них. Морщинистое бледное лицо женщины исказила гримаса ярости и горя.

– Добрый вечер, миссис Коллард, – спокойно и учтиво отозвался Николас, но его ровный тон не обманул Дориан.

– И это все, что ты можешь мне сказать?

Дориан ахнула. Ненависть миссис Коллард казалась почти осязаемой.

По счастью, зрители к этому моменту уже разошлись и улица была пуста.

– Думаешь обмануть этим кольцом весь мир? Думаешь, кто-то поверит, что ты скорбишь по моему сыну – после того, как сам послал его на смерть?

– Уверяю вас, мадам, нет таких слов, чтобы описать глубину моей скорби по вашему сыну и всем морякам, погибшим при Трафальгаре.

– И, по-твоему, это тебя оправдывает? Он же на тебя молился. Он верил тебе, как никому на свете. Ради тебя он был готов на все. А ты? Ты предал его за пару монет! Негодяй!

– Миссис Коллард, я не знаю, кто пытался предать Нельсона и на чьем счету столько загубленных жизней, но я это выясню, обещаю вам.

– Думаешь, я тебе поверю? – презрительно бросила миссис Коллард. Ее компаньонка что-то зашептала ей на ухо – очевидно, уговаривая уйти.