За глупость платят дважды - Саша Фишер

бесшумно. Улыбчивое лицо, разбегающиеся от глаз морщинки, светлые волосы, стриженные коротким ежиком. И некоторое фамильное сходство с девочкой. Очевидно, это и есть отец, за которым она уходила.

— Я случайно увидел вашу вывеску и решил зайти. У вас можно пообедать, или заведение только для своих?

— Когда-то так и было, — хозяин улыбнулся. — Я очень люблю готовить, и предложил соседям устроить в нашем подвале такое местечко. Но еда всегда остается, так что гостей мы тоже угощаем.

— Это замечательно! — Шпатц хлопнул ладонью по столу. — От запахов вашей кухни я просто исхожу слюной! Вы не представляете, как плохо готовит повар в нашей гостинице!

— К сожалению, не могу предложить вам особого разнообразия...

— Я не особенно притязателен. Уверен, ваше фирменное блюдо окажется выше всяческих похвал.

Хозяин кивнул и удалился за свою ширму. Семья из соседней ниши закончила свою трапезу и покинула заведение. Серьезная девочка вышла из-за ширмы и убрала посуду, коротко глянув на Шпатца. Звякнул колокольчик над входной дверью, и в подвал вошел мужчина в темно-синем плаще. Шпатц сначала посмотрел в его сторону лишь мельком, потому что его больше волновал собственный обед, чем еще какой-то посетитель. Но потом гость снял шляпу, и Шпатц с удивлением узнал в нем Ансгарда пакт Гогенцоллена. По уверенной походке, которой тот направился к нише, в которой недавно обедала семья, Шпатц сделал вывод, что Гогенцоллен здесь далеко не впервые.

— Герр пакт Гогенцоллен! — Шпатц приветливо махнул рукой. — Какая удивительная встреча!

— Герр штамм Фогельзанг... — он нерешительно остановился в середине зала.

— Не составите мне компанию? — Шпатц улыбнулся одними губами и еще раз прокрутил в памяти их последний разговор. После пожара, погубившего Лангермана, ему как раз хотелось задать несколько вопросов этому аристократу.

— О, конечно, с удовольствием! — Гогенцоллен направился к столу Шпатца, на ходу снимая плащ. — Не ожидал вас здесь увидеть! В этом доме живет одна моя приятельница, кстати, вы с ней тоже знакомы, такая рыжеволосая фройляйн, я видел, что вы разговаривали на моем приеме... Каждый раз, когда я оказываюсь поблизости, я обязательно захожу к герру Мюллеру. Вы уже успели попробовать его фирменное мясо?

— Мой обед должны вот-вот принести, — Шпатц внимательно смотрел на лицо Гогенцоллена. Тот был многословен, говорил гораздо быстрее, чем обычно, и совершал множество суетливых движений руками. Явно нервничал. — Вы чем-то озабочены, герр пакт Гогенцоллен?

— Всего лишь неожиданностью нашей встречи, герр штамм Фогельзанг, — мужчина устроился на стуле напротив Шпатца и сцепил пальцы в замок. — Я все еще немного робею в вашем присутствии.

— Отчего же? — Шпатц иронично приподнял бровь.

В этот момент из-за ширмы показлся хозяин с двумя большими тарелками в руках. На одной возвышалась гора ароматных кусочков жареного мяса, покрытая стогом жареного лука. На другой тарелке — нарезанный крупными ломтями свежий хлеб. Он поставил еду перед Шпатцем и повернулся к Гогенцоллену.

— Вы будете обедать или подать только чай и штрудель? — спросил он.

— Только чай, пожалуйста, — отвтил Гогенцоллен. — Я просто заскочил на минутку, погреться. Ужасная погода сегодня!

Шпатц взялся за вилку, решив сначала поесть, а уже потом задавать вопросы, которые крутились у него на языке. Мясо не обмануло его ожиданий, снова всколыхнув воспоминания про Билегебен и подвальчик фрау Вигберг.

Некоторое время они молчали. Шпатц с удовольствием поглощал мясо, и с не меньшим же удовольствием наблюдал, как его собеседник все больше нервничает. Обжегся горячим чаем, уронил на пиджак кусок яблочной начинки штруделя, торопясь побыстрее с ним справиться.

— Я вынужден просить прощения, — Гогенцоллен попытался подняться. — Я немного тороплюсь...

— Не спешите, герр пакт Гогенцоллен, — Шпатц отложил вилку и удержал его за рукав. — У меня есть к вам пара вопросов.

— Может быть, мы отложим этот разговор на более подходящее время? — в глазах Гогенцоллена мелькнул страх.

— Сейчас время самое подходящее, — Шпатц выпрямил спину, откинул в сторону полу пиджака, чтобы стало видно кобуру пистолета. — Так что вынужден настаивать.

Заискивающая улыбка сползла с лица Гогенцоллена, губы его побледнели. «Не слишком ли?» — подумал Шпатц. Но вспомнил пламя, охватившее фигуру Лангермана и сжал губы.

— Кому еще вы сказали адрес герра Лангермана? — спросил Шпатц.

— Что? — глаза Гогенцоллена забегали. Он вцепился пальцами в стол. — Я не понимаю, что вы имеете в виду, герр штамм Фогельзанг...

— Давайте я освежу вашу память, герр пакт Гогенцоллен, — медленно произнес Шпатц. — Мне показалось, что вы нервничали, когда я расспрашивал вас про доктора Вишеринга. Мне еще тогда хотелось выяснить, почему, но к сожалению, мы торопились. Теперь я жалею об этом. Так кому еще вы сказали?

— Герр штамм Фогельзанг... — Гогенцоллен замер и побледнел еще больше.

— Это очень простой вопрос, — голос Шпатца стал еще холоднее. — Но, возможно, от него зависит ваша жизнь. Я все равно узнаю, кто именно устроил это покушение, с вашим ответом или без него. Во втором случае ваше имя окажется в списке заговорщиков. Вы знаете, что именно происходит с заговорщиками, работающими на виссенов?

— Виссенов? Что вы такое говорите?! — голос Гогенцоллена сорвался почти на визг. Он откашлялся и постарался взять себя в руки. — Я ничего об этом не знаю...

Шпатц молча сверлил взглядом испуганное лицо Гогенцоллена. Про виссенов он немного приврал, конечно. Впрочем, работать не Дедрика — это немногим лучше. Вряд ли, конечно, этот холеный аристократ работает на Дедрика. Скорее всего, он просто кому-то проболтался. Просто по глупости или потому что на него надавили. Шпатц медленно подвел руку к кобуре и расстегнул ее. Кроме них двоих в зале никого не было.

— Мне повторить вопрос еще раз? — Шпатц улыбнулся одними губами.

— Я... Ладно, я все расскажу, как было! — Гогенцоллен сцепил руки. — Несколько дней назад ко мне пришел Гем. Мы никогда не были друзьями, он просто однажды писал статью про мои приемы в своей газете. Я не ожидал его увидеть, честно. Как расспрашивал меня про Вишеринга. Сказал, что хочет сделать ему сюрприз и написать о нем статью, они вроде как дружили. А потом... — Гогенцоллен сдавил свои пальцы так, что они побелели. — Уже в дверях он сказал, что с этого момента я буду рассказывать ему про любые дела доктора, иначе