Кошка в сапожках и маркиз Людоед - Ната Лакомка

- Вы что устроили?! – напустился он на меня. – Да что вы никак не успокоитесь!

- Приберегите силы, - посоветовала я, вручая ему корзинку с письмами точно так же, как он вручил мне поднос. – Они вам понадобятся.

- Кто? – спросил Огрест почти испуганно, разглядывая аккуратные бумажные конвертики, на которых были написаны имена девиц Шанталь-де-нэжа. – Что это за очередное безумие?

- Никакого безумия, - заверила я его. – Всего лишь выполняю ваш приказ. Сборы завтра у месье Лиленбрука. А сегодня вам необходимо разнести письма по адресатам. Никого не забудьте, иначе получится неловко, - я улыбнулась Огресту и пошла в детскую.

Мне удалось пройти шагов десять, когда маркграф опомнился и догнал меня.

- Вы что это?.. – забормотал он, прижимая корзину к груди двумя руками. – Вы хотите, чтобы я отнёс?..

- Ну поручите месье Планелю, если слишком заняты, - дружелюбно предложила я. – Если, конечно, вам не жаль гонять пожилого человека по всему городу.

- И его не стану отправлять, и сам не поеду! – объявил он, немного придя в себя. – Это ваша затея, вот вы и…

- К сожалению, я не знаю города, - ответила я ещё более дружелюбным тоном. – А брать с собой Марлен, чтобы она помогала мне – это было бы слишком жестоко. Заставлять маленькую девочку бродить по морозу… Нет, так мы точно делать не будем. Но если вы не хотите утруждать месье Планеля или себя самого, тогда решим всё очень просто – устроим завтрашнюю репетицию здесь, в вашем замке.

Его ошарашенное лицо было лучшей наградой за наш последний разговор.

- Сколько здесь?.. – спросил Огрест упавшим голосом.

- Писем? – переспросила я. – Около пятидесяти. Сущие пустяки. Вы разнесете их часа за два. Лёгкая прогулка для такого сильного мужчины, как вы.

Было видно, что ему очень хотелось сказать ещё что-то, и я даже приглашающее приподняла брови, предлагая высказаться, но Огрест передумал. Круто развернувшись, он пошёл обратно в кабинет и вышел почти сразу – в меховой куртке и шапке. Корзину он тащил, зажав под мышкой, демонстративно прошёл мимо меня и только на лестнице что-то проворчал сквозь зубы.

Что там было сказано, я не расслышала, но оставить последнее слово за ним не могла.

- Спасибо, месье Огрест! – крикнула я ему вслед, перегнувшись через перила. – Вы очень любезны! С меня – тортик этим вечером!

Ответом мне был оглушительный стук входной двери.

Рассудив, что милорду Огресту не до тортиков, я отправилась к Марлен, чтобы в тишине и спокойствии заняться театром. Вечером, после ужина, когда Марлен отправилась купаться, а я понесла в кухню пустые тарелки и чашки, в коридоре меня остановила госпожа Броссар – она уходила, чтобы взять полотенца.

- Барышня Ботэ, - сказала она, поджимая губы в привычной гримасе, - милорд Огрест попросил передать вам, что письма доставлены адресатам.

- Передайте месье Огресту мои благодарности, а вам желаю сладких снов, - я не хотела затягивать разговор, но госпожа Броссар меня снова остановила.

- Хочу ещё кое-что вам сказать, - теперь она заговорила совсем другим тоном, понизив голос, и даже подошла поближе, будто собиралась дать добрый совет. – Мы все видим, что вы очень стараетесь, пытаетесь сделать жизнь Марлен более яркой… Но не переусердствуйте.

- О чём вы? – спросила я с вызовом.

- Не сердитесь, - сказала она необыкновенно мягко и вдруг погладила меня по плечу. – Но вы ещё так молоды, Кэт. Совсем не знаете жизни. Поверьте на слово – не пытайтесь ничего изменить в этом доме. Так вы не поможете Марлен или… кому-то ещё. Так вы только навредите.

- Не понимаю… - начала я.

- Тише, - она сделала мне знак молчать. – Не надо понимать. Надо просто следовать правилам. И… - она запнулась, но потом твёрдо закончила: - и оставьте в покое милорда. Без сомнения, он очень завидный жених, а вы – очень милая девушка… Но это невозможно.

- Без сомнения, вы говорите очень странные и оскорбительные вещи, - сказала я холодно. – Советую вам не продолжать.

- Я не хотела вас оскорбить, - сказала она, и вместо обычного брюзгливого выражения лицо её стало грустным. – Но я вижу, что он нравится вам и хочу предостеречь.

- Предостеречь? Будете мне угрожать? – это было даже смешно, как они с маркграфом угрожали мне на пару. Причем, в один день.

- Хочу вас предостеречь, - мягко возразила она. – Вы умеете наживать себе врагов, Кэт, но так и не поняли, что я вам не враг. На милорде Огресте лежит большая ответственность – он заботится о нашем городе, как никто никогда не заботился. И для этого нужны спокойствие души, сердца и незамутнённый разум. Не выводите милорда из равновесия. Ему и так несладко. И тортами тут не поможешь.

- Послушайте, - я рассердилась по-настоящему, но она снова погладила меня по плечу и пошла в детскую.

- Не забудьте зайти к Марлен перед сном, - госпожа Броссар оглянулась через плечо и кивнула мне, словно мы были закадычными подружками. – Пожелаете ей спокойной ночи, она будет рада.

Я осталась стоять в коридоре, кипя от возмущения и обиды. Что за намёки? Я лишаю душечку милорда душевного равновесия? Ещё и лишаю его сердце покоя? Ах-ах!.. Да ладно, пробежался с письмами, а как будто за золотыми яблоками на край света сгонял! Если бы он не был таким упрямцем, то не разносил бы почту. И при чём тут завидный жених? Очень мне нужен этот жених – наполовину из снега, наполовину изо льда!

Когда я спустилась в кухню, Лоис сразу угадала моё настроение.

- Может, чашечку чая для успокоения нервов? – предложила она.

- Лучше валерьянки, - сказала я в сердцах.

Лоис прыснула, но тут же приняла самый серьёзный вид.

- И всё-таки, лучше чаю, - она налила кипятка и заварки в фарфоровую чашечку и поставила на стол.

Мы немного поболтали, чай был выпит, и я отправилась к Марлен – желать девочке спокойной ночи.

На втором этаже уже были погашены свечи, горел лишь один светильник в стенной нише, создавая приятный полумрак. Я тихонько открыла дверь в детскую, чтобы не разбудить Марлен, если она уже спит, и увидела пустую кровать.

Впрочем, сразу же я увидела и саму Марлен. Она стояла у стены, прижавшись к ней ухом и закрыв глаза, будто прислушивалась к чему-то неведомому, будто пытаясь слиться с камнями в одно целое.

Мне стало жутко от этой картины. Маленькая девочка в ночной рубашке, с распущенными волосами, босая - она казалась такой одинокой, несчастной…

- Марлен, - позвала я шёпотом, боясь снова напугать её. – Я пришла пожелать спокойной ночи…

Девочка оторвалась от стены и бросилась в постель, как испуганный мышонок, сразу укрывшись с головой. Я зашла в детскую и села на край кровати, потянув одеяло, чтобы Марлен открыла лицо.

- Что ты там делала? – спросила я, как можно ласковей. – Хотела услышать меня?