Доля Пути: Лето - Константин Пирожков

флорой. Мы даже разобрали сооружённый в хлеву, костяной трон Царя. Начали грузить в оставшиеся баулы ржавые железки, которыми была вооружена гвардия кладбищенского владыки, но поняли — всё не унесём. Тогда отобрали самое ценное, по мнению колдуна. Ещё и восемь камней духа, один из которых, с "прирученным слугой", Антон оставил у себя, в счёт своей доли.

Вишенкой размером с торт стали три захоронения — очевидно, вождя и двух просто важных персон. На две "могилки" указали колдуну его колдунства, а про одно нашептал Антону его новый слуга. Мурад, Руслан и Баходир, похоже, были двужильными — они выкапывали землю, как экскаваторы, мы лишь изображали помощь им. Когда достали из захоронений их содержимое, поняли, что сорвали кладбищенский джек-пот. — Украшения, монеты, церемониальное оружие, утварь, вроде, кубков и блюд, всё из золота и серебра. Очень древнего золота и серебра, что поднимало стоимость этих находок в разы, на рынке Знающих. По лицам ведьмака и его команды я понял, что это их личный рекорд.

Я тогда ещё подумал, лишь бы жадность не затмила их разум, помешав соблюсти договор. Чёрт с ними с деньгами, главное, чтобы мы все вернулись в город живыми.

Антон с Русланом осаждали Евгения, на предмет примерной оценки всего найденного нами. Но никто, даже ведьмак, не могли назвать более-менее точную цифру. В конце концов, Женя психанул и, по-моему, наобум назвал сумму в пол миллиона долларов. Тут уж возбудились все, включая даже флегматичного жреца.

Я — не бессеребренник и деньги уважаю, как средство от головной боли под названием «На что жить завтра?», поэтому тоже возрадовался с остальными. Правда, задумался после — не маловато ли для ценнейших ингредиентов, из которых умельцы создадут уникальные артефакты, коим земная наука не знает аналогов?

Пока все радовались и поздравляли друг друга с богатой добычей, Женя заметил мою задумчивую физиономию и позвал — отойти покурить. Пока дымили, он объяснял мне простейшие истины капиталистического общества. Распорядиться добытым богатством мы можем двумя способами. Первый — это продажа на тайном рынке, где орудуют посредники, крышуемые "конторой" и власть имущими. Второй — оставить всё себе и самим клепать изделия для себя, но большей частью на продажу, ибо куда нам столько. Но дело в том, что на продажу наши изделия мы понесём всё тем же посредникам. Стоит нам выйти напрямую на кого-нибудь из конечных потребителей или задуматься об открытии торговой точки «Ведьмак и Ко», как нас просто удавят — быстро и незаметно, для остального капиталистического общества.

«Это — система в системе», — говорил мне Евгений, — «и мы в ней важное, но заменяемое звено. Заработать хотим не только мы, а ещё очень много людей, которые нас прикрывают от яйцеголовых, вояк и журналюг, дают нам наводки на жирные данжи и поддерживают какой никакой порядок среди Знающих города. Они не борзеют через чур, помня о крови, пролитой в первой Волне, но и нам борзеть не дадут, именно потому, что помнят тот год хорошо». Я его попросил только — не называть при Антоне реальной стоимости добытого, дабы не будить внутреннего хомяка, который у ведуна просто лютый.

В общем, мы нагрузились, аки ишаки, которых не видно под имуществом хозяина. Но счастливые ишаки, даже Феруз, то и дело впадающий в забытьё, впадал в него с улыбкой блаженного.

Не обошлось и без драмы. Когда осматривали второй дом, обнаружили останки шестерых детей, на которых отожрались упыри. Безвинные души сразу отправились... куда им положено, поэтому маленьких упырей нам упокаивать не пришлось, чему лично я был безумно рад. Но вид обглоданных детских костей... Маша билась в истерике около часа — еле успокоили, Умар и Антон собирали останки в мешок и плакали, украдкой утирая слёзы. Остальные ходили, остаток нашего пребывания здесь, мрачнее туч. Решили забрать кости с собой, чтобы захоронить подальше от места битвы, по пути к нашим авто. Запишем координаты по навигатору и передадим конторским — вдруг родственники найдутся.

Когда мы закончили сборы, Умар "испепелил" останки нежити, а в центре двора провёл обряд очищения, после чего мы все ходили по бывшему кладбищу и раскидывали "освещённую" им соль. Женя заявил, что теперь здесь даже снова жить можно... Ну не знаю, я бы не рискнул.

***

Время давно перевалило за полдень и подбиралось к вечеру. За час, мы отошли от места битвы едва ли на пару километров. — Баходир, Мурад, Руслан и Женя несли, на носилках, вроде армейских, Феруза, при этом, они тащили свои сумки и по одному баулу — люди "хэ", что я могу сказать. Я, Антон и Маша шли впереди и также были нагружены баулами и своими сумками. Ещё дальше топал жрец, на него опирался колдун, на скорость которого равнялся весь отряд. Солнце палило нещадно. Мы часто делали остановки. Жрец пару раз "раздавал" на всех "волну" бодрости, но помогало это ненадолго.

Размышляя о том моменте, когда упырь саданул мне лапой в плечо, что, на удивление, не переломало меня, я пытался вспомнить свои тогдашние ощущения и экспериментировал на ходу. Через пол часа, доля «Благо» рассеялась или распределилась по всей площади моей Воли, как бы насыщая её. Эту долю, вообще-то, следует печатлеть на предметах, например одежде, связывая с другими долями. Но новый, доселе неизвестный мне способ применения, сработал самым неожиданным образом. — Купол моей Воли наполнился прохладой, будто горный ветерок заглянул. Стало легче дышать, жар солнца будто отступил, вместе с частью усталости. Маша, шагавшая рядом со мной, удивлённо заозиралась, не понимая — откуда "дует ветер". Я окликнул Антона, чтобы он не отставал от нас и друг также выразил удивление, но уже словами и не самыми литературными, хех.

«Вот — как я применил тогда долю «Крепость», которая спасла меня от когтей упыря. Только произошло это мгновенно и повторить сейчас, также быстро, вряд-ли получится. Нужно будет попросить Наставника — просветить меня по данному разделу использования