Камень. Книга 10 - Станислав Николаевич Минин

игру и пользуется случаем, чтобы произвести на Елену еще лучшее впечатление?

Подумав несколько секунд, ответил:

— Думаю, что Фриц решил совместить.

— Отлично! — Родитель достал телефон. — Ваше высокопревосходительство, добрый день! Я без прелюдий. Помните пограничного полковника Панцулая, который дальний родственник Пожарских? Очень хорошо! У вас в срочном порядке найдется для полковника достойное местечко в центральном аппарате Пограничной стражи? Организуете? А теперь слушайте меня внимательно, Петр Александрович: готовьте проект приказа о назначении полковника Панцулая на новую должность, а вот подпишите вы этот приказ только после того, как я вам скажу. Причем одновременно с подписанием приказа вы будете должны направить полковнику срочный вызов для прибытия на новое место службы… Нет, Петр Александрович, — родитель ухмыльнулся, — гостиницу, а потом и служебную квартиру готовить не надо, у полковника, похоже, будет где жить. Конец связи.

Чувствуя, что родитель задумал очередную комбинацию, я решил поинтересоваться:

— Отец, а что, собственно, происходит? Зачем ты напряг Нарышкина?

— Ничего особенного, сынок, — улыбался он. — Давай смоделируем ситуацию. Гогенцоллерн все-таки покупает своей Панцулае этот ресторан и квартиры над ним. Как воспитывавшаяся в строгости и скромности Елена на это реагирует?

— Она в шоке, — буркнул я. — И в ступоре.

— Именно, — кивнул родитель. — Как думаешь, к кому первому она побежит жаловаться на свалившееся на нее богатство?

— К Кузьмину и ко мне.

— Заметь, сынок, в этом списке ты не упомянул полковника Панцулая, которому любимая дочка если и расскажет о подарке, то в последнюю очередь. Догадываешься почему?

— Если полковник, наплевав на свою карьеру и натуральным образом рискуя головой, тогда заявился выяснять отношения прямо ко мне в особняк, то с дочкой он точно церемониться не будет. И она жесткий характер своего отца прекрасно знает… Ты что, решил Лену под родительский гнев подставить?

— Именно! — Отец вскочил с кресла и заходил по спальне. — Полковник как бы случайно узнает об очень дорогом подарке дочке, на чувствах звонит ей в Монако и высказывает все, что он думает о ее поведении. Елена впадает в истерику, волей или неволей виня во всем своего немецкого воздыхателя, а тот, понимая, что переборщил, пытается изо всех сил загладить перед Еленой свою вину в произошедшем, тем самым привязываясь к девушке все больше и сильнее. — Родитель ухмыльнулся: — Короче, страсти кипят, непонимание с обидой становятся все сильнее и сильнее, и Панцулая с Гогенцоллерном бегут жаловаться на жизнь единственному достойному человеку, которому они могут довериться, — великому князю Алексею Александровичу, который и будет по мере своих скромных сил разруливать ситуацию. Вишенкой же на торте станет звонок полковнику Панцулаю ее императорского величества Марии Федоровны, в котором государыня лично успокоит лихого и гордого пограничника. — Родитель смотрел на меня прищуренными глазами. — Знаю, сынок, тебе это слушать противно, но, как мне кажется, лучше самому порой выполнять вот такую грязную работу, чем лицемерно спихивать ее на других.

— И не поспоришь… — поморщился я. — А что с переводом полковника в центральный аппарат Пограничной стражи? Не воспримет ли он это как взятку за… как плату с нашей стороны?

Отец нахмурился:

— Полковника мы еще до его визита в твой особняк пробили — достойный боевой офицер и по праву займет новую должность! А то у нас по всем этим центральным аппаратам и штабам столько дармоедов сидит!.. Что же касается другого аспекта, полковник должен понимать, что его дочка присягу давала Родину защищать, и эта присяга подразумевает… разные формы защиты, в том числе и не одобряемые общественной моралью. Еще вопросы?

— Ну, раз уж мы тут решили моих друзей обсудить, — хмыкнул я, — хочется поговорить и о ближайших родичах. Папа, как тебе баронесса? Прошла ли она твою взыскательную проверку на соответствие данной присяге?

— Решил таким образом отомстить за доставленные неприятные минуты? — улыбнулся родитель. — Правильно, не надо никогда ни о чем забывать, и о добром, и о плохом. А баронесса была чудо как хороша! Если тебе интересно, я хочу продолжить наши с Александрой возбуждающие тайные встречи.

— Не запалишь ее?

— Будем стараться.

— Цацку ей дорогую не забудь подарить на следующем свидании. А лучше роскошный гарнитурчик.

— Не учи отца!

— А царственные папа с мамой не заругают сыночка за распутное поведение?

— А мы им не расскажем…

* * *

На пляже я оказался практически одновременно с остальной нашей молодежью, и после взаимных приветствий меня в сторону потащил братец Николай.

— Ты где был? — сходу спросил он меня. — И дядька Александр в номере не ночевал. Не могли нас с Шуркой с собой взять?

— Не могли, — помотал я головой. — Там события уж очень стремительно развивались. А был я в Берлине. — Про родителя решил ничего не говорить.

— В Берлине? — округлились глаза Николая. — В Германии?

— В ней. Надо было срочно одну тварь выкрасть и доставить в Ниццу. Коля, — вздохнул я, — не надо на меня смотреть с такой обидой! Там делов-то было прилететь, скрытно добраться до адреса, тихонько тварину изъять и вернуться на Лазурное побережье. Не поверишь, я в машине всю дорогу просидел, а непосредственной работой занимался Кузьмин.

— Тогда ладно, — протянул разочарованно Николай и добавил с надеждой: — А сегодня ты никуда не собираешься?

— Пока никаких поводов к этому не было, — хмыкнул я. — Но еще не вечер… Что, так сильно тебя это все достало?

— Не представляешь, до какой степени! И остальных парней тоже… Это девушкам нашим все нравится…

— Может, сегодня вечером после цирка в «Джимис» сходим? Выпьем нормально, повеселимся, потанцуем?..

Как и ожидалось, перспектива нормально выпить и повеселиться вызвала у брата живейший отклик:

— Леха, сам хотел предложить! — воскликнул он. — Пошли с Евой о протекции в клубе договариваться!

— Уверен, будущая жена тебе в такой малости не откажет! — не удержался от шпильки я. — Только перед этим надо со всеми остальными молодыми людьми поход в клуб согласовать…

* * *

Изабелла Савойская все больше свыкалась со своим теперешним вынужденным положением и находила в нем все больше и больше плюсов. Ее будущий муж Александр Романов на первый взгляд действительно казался таким, каким его описал Алексей, добрым, заботливым, отзывчивым и с