Никому не говори - Алафер Берк

— А как насчет друзей? — спросил Роган.

— Примерно то же самое. Он всегда стремился подняться вверх по социальной лестнице. Сказать честно? Я думаю, его из-за этого и выставили. И у него случались проблемы с привлечением клиентов. Люди чувствуют, когда вы не уверены в себе.

— Он не водил дружбу с каким-нибудь важным доктором? — будто между прочим спросила Элли.

— А, это Дэвид. Дэвид Болт. Да, они знакомы еще со школы. Дэвид однажды сказал мне — уверена, Джордж был бы недоволен, узнай он об этом, — что отец Джорджа был управдомом в многоквартирном доме, где жила семья Дэвида. Так они и стали друзьями. Даже, скорее, братьями — знаете, как это бывает у парней? Они умеют дружить лучше, чем мы, девушки, как это ни прискорбно. Дэвид и устроил Рамону в эту престижную школу. Я как раз составляла письмо директрисе. В самом деле, Джорджа могли выгнать еще раньше, если бы Дэвид не подбрасывал ему время от времени работу.

— Что это была за работа?

— Как правило, тяжбы фармацевтических компаний. Иногда это была работа для патентного департамента. Однажды он занимался строительным проектом для Нью-Йоркского университета. Но все это были мелкие контракты, и погоду в фирме Джордж не делал. Ну и в конце концов его попросили.

Марджин почти допила свой пенистый кофейный напиток с шапкой из взбитых сливок и начала поглядывать на часы. Элли и Роган поблагодарили ее за информацию и записали ее домашний телефон на тот случай, если она понадобится им опять.

— Я вовсе не хотела изображать Джорджа плохим парнем, — сказала Марджин. — Когда я завожусь, меня трудно остановить. И почему-то всегда легче говорить о недостатках, чем о достоинствах. По своей сути Джордж очень хороший человек.

Очевидно, угрызения совести по поводу не вполне лестной характеристики, данной ею Джорджу Лэнгстону, продолжали преследовать женщину, поскольку, когда они вышли на Шестую авеню, она продолжила разговор, вынимая из сумочки мобильный телефон.

— В ту самую неделю, когда я по его просьбе составляла рекомендательное письмо для Рамоны от имени доктора Болта, мне пришлось работать с раннего утра до позднего вечера, так как срывался контракт. В качестве благодарности он организовал мне уик-энд за городом. Заказал автомобиль туда и обратно и все такое. У них там были эти маленькие милые ламы. Взгляните, ну разве не прелесть?

Элли из вежливости посмотрела на дисплей мобильного телефона. Марджин, простодушная женщина с Лонг-Айленда, считала, что она провела уик-энд с ламами.

Изображенные на фотографии двое животных были не ламами, а альпаками. На заднем плане виднелся красный амбар с зеленой покатой металлической крышей.

По выражению лица Рогана Элли поняла, что он тоже вспомнил. Увидев этих животных на странице Джулии Уитмайр, он принял их за козлов.

— Да, действительно прелесть, — согласилась Хэтчер. — Это было очень мило с его стороны столь щедро отблагодарить вас. Это поместье Лэнгстонов?

Если семья Рамоны имеет альпак в загородном поместье, это объясняет то, что Джулия тоже проводила там время.

Марджин кивнула:

— Да. В Паунд-Ридж. Ничего особенного, похоже на обычную хижину, но много земли, и можно хорошо отдохнуть.

У Элли зазвонил телефон. Она отошла к краю тротуара, предоставив Рогану возможность попрощаться с секретаршей.

— Хэтчер слушает.

— Это детектив Шон Доэрти из девятнадцатого участка. Я только что получил заявление по поводу преследования и уже было собрался списать его в разряд бесперспективных дел, как вдруг увидел имя заявительницы в вашем отчете по делу об убийстве, к расследованию которого вы приступили в прошлый понедельник. Кажется, ваша жертва, Джулия Уитмайр, разместила нечто вроде угрозы в блоге, принадлежащем Эдриен Лэнгстон?

— Совершенно верно. Значит, Эдриен Лэнгстон все-таки подала заявление по поводу комментариев в ее блоге?

— Теперь это уже не только комментарии. Личная коллекция улик миссис Лэнгстон пополнилась коробкой, полной личинок.

— Прошу прощения, чем пополнилась? — переспросила Элли.

— Консьерж передал ей посылку, на которой было указан ее имя: коробку из-под кроссовок «Адидас», наполненную этими мерзкими созданиями. У парня, раскрывшего ее, едва не вывернуло желудок. На дне лежала половина сгнившего цыпленка. Так что, это реально или нет?

— Если личинки были реальными, то я бы сказала да, это реально.

— Давайте не будем устраивать свару. Я спрашиваю, может ли это иметь какое-то отношение к вашему делу об убийстве?

Элли ненавидела слово «сварливый». Оно ассоциировалось у нее с маленькой тявкающей и щипающей за лодыжки собачонкой. Она не щипала за лодыжки, а кусала. А когда она кусала, то старалась поразить самое уязвимое место. Да, в ней была определенная доля стервозности.

— Ладно. Пришлите нам заявление. И не могли бы вы передать эту коробку в лабораторию для проведения анализа?

— Уже сделано.

— Оперативно.

— Я сказал бы вам, что это наша работа, но нам просто хотелось как можно быстрее избавиться от этой гадости.

Когда Хэтчер закончила разговор, Роган разблокировал дверцы «Краун Виктории».

— О каких это личинках ты сейчас вела речь?

— Мне нужно заехать в криминалистическую лабораторию. И мы должны еще раз побеседовать с Эдриен Лэнгстон.

— Спасибо, Нельсон. Пусть он поднимется.

Рамона приоткрыла дверь, как делала всегда после того, как просила консьержа пропустить к ним гостя. Но потом она передумала и вышла на лестничную площадку. Ей хотелось увидеть Кейси как можно быстрее.

Когда вчера вечером его освободили из заключения, он тут же ей позвонил. Но из-за этой ужасной коробки девушка не могла оставить мать. Нужно было навести порядок. Потом она помогала ей собраться в поездку на Лонг-Айленд. Когда Рамона закончила, в Центре Надежды наступил комендантский час, и Кейси не мог выйти.

Единственное, что она могла теперь для него сделать — подождать его на лестничной площадке.

Увидев, как Кейси выходит из кабины лифта, Рамона удивилась своей реакции. Это была худшая неделя в ее жизни. Хуже того, что произошло за последние дни, невозможно было представить. Джулия умерла. Ее матери угрожают. Полиция обвинила Кейси в том, что он не мог совершить.

Но при виде друга она улыбнулась — впервые после того, как узнала о смерти Джулии, — и заключила его в объятия. Они никогда прежде не обнимались. Разумеется, они клали друг другу руку на плечо, прикасались губами к щеке при встрече, но обнимались впервые. К своему удивлению, она прижалась лицом к его шее, но тут же отпрянула, надеясь, что он не заметил этой виноватой поспешности.

— Я так рада, что они наконец осознали свою ошибку в отношении тебя, — сказала девушка, подталкивая друга внутрь квартиры. — В Центре Надежды у тебя все в порядке?