Черное платье - Мария Шкатулова

Денис с Сережиных слов объяснил, в каком именно месте это могло находиться.

— Но ведь потом там был ремонт!

— Сережа сказал, что надо спросить у Виктора, не находил ли он там дискеты.

— О, Господи, у Виктора… — Наташа схватилась за голову. — Что же делать!

— Он сказал, чтобы вы не вызывали милицию, иначе его убьют. Еще он сказал, что если его отец вам что-то давал на сохранение, то вы должны привезли это с собой.

— Где он?

— В Сосновке, справа от железной дороги. Большой кирпичный дом.

— О, Господи…

Наташа попыталась представить себе реакцию Виктора, когда она придет к нему и спросит про дискету, и не смогла. После того, что произошло…

— Теть Наташ, скорее. Я поеду с вами.

— У Виктора наверняка никакой дискеты нет. А если есть, он не даст. Надо идти в милицию.

— Нельзя в милицию, говорю вам — его убьют.

— Что же делать? И почему он не спросил у Виктора раньше? И что там на этой дискете, он тебе сказал?

— Он и сам не знает. А еще он думал, что на новом месте его не найдут. Он вообще-то хотел к этому Виктору залезть в квартиру. И меня просил, чтобы я помог. Я согласился, а он потом передумал. А говорить с ним он не хотел.

— Почему же он мне ничего не сказал?

— Не знаю…

Денис насупился и как-то странно посмотрел на нее.

— Не знаешь?

— Нет.

— Ты что-то не договариваешь! Денис, если тебе что-то известно — скажи.

— Я правда не знаю. Он сам не хотел говорить.

— Что не хотел говорить?

— Я спросил, почему он вам ничего не сказал, а он как-то странно…

— Что?

— Не знаю я… Он мне еще говорит: ты извини, я тебе все рассказал, а это сказать не могу.

— Что — "это"?

— Да не знаю я!

— Господи! Ладно… Надо собираться.

Наташа старалась не думать о том, чем все это может кончиться. Она выпила несколько глотков воды, потому что у нее пересохло во рту, и начала одеваться. Через сорок минут они уже были возле ее старого дома в Сивцевом Вражке.

— Подожди меня здесь, — бросила она Денису и, преодолевая слабость, вошла в подъезд.

Виктор оказался дома и, увидев ее в дверях, мрачно протянул:

— А-а… это ты.

Он повернулся к ней спиной и направился вглубь квартиры. Наташе показалось, что он слегка пошатывается.

— Я не хотела тебя беспокоить, извини. Я только хотела спросить…

— Да? — перебил он, поворачиваясь к ней, и улыбнулся какой-то кривой улыбкой. — Ну, давай, спрашивай!

"Боже мой, — подумала Наташа, — он, кажется, пьян".

— Ты не находил здесь какой-нибудь дискеты, когда делал ремонт? В кухне, например?

— Какой дискеты? У тебя, если я правильно понял, компьютера нет.

— Пожалуйста, скажи! Мне очень нужно. — Она старалась держать себя в руках, не злиться и не нервничать.

— Тебе нужно? — повторил он насмешливо. — А мне-то какое дело?

— Никакого. Но я тебя очень прошу — если ты нашел дискету, отдай ее мне.

— А что мне за это будет?

Наташа помолчала.

— А что ты хочешь?

— Чего я хочу? Ты сама знаешь. Но ты же меня прогнала? Я же для тебя не гожусь. Ну, не гожусь и ладно. Только я что-то не пойму: ты зачем пришла? Передумала, что ли?

— Нет. Но мне сейчас очень нужна твоя помощь. Выслушай меня…

— Ты даешь… Что ты вообще о себе понимаешь? Что вы все о себе понимаете? Я с тобой носился как с писаной торбой, и сынка твоего, наркомана, искал, и квартиру с убытком для себя купил, мамашу твою схоронил, а ты же меня за все это и выгнала… Я тебя выгнала не за это. И ты прекрасно это знаешь.

— А-а, вот, значит, как. Значит, ты потому меня выгнала, что француз твой появился. А если бы не появился, значит, не выгнала бы?

— Ты прекрасно знаешь, что он не появлялся. Просто ты не должен был мне врать. А сейчас я прошу тебя помочь мне в последний раз.

— А почему я должен тебе помогать?

— Ты не должен. Я просто очень прошу тебя.

— А я тебя не просил? Просил. Ты мне что ответила? Куда ты меня послала?

Наташа почувствовала, что больше не выдержит.

— Прошу тебя, помоги… Иначе Сережа погибнет.

— Опять этот… Ладно, я помогу. Говори, что надо. Но учти — потом ты сделаешь то, что скажу я.

Терять было нечего.

— Мне нужна дискета. Ты находил здесь дискету?

— Никаких дискет тут не было. Что еще?

— Этого не может быть… — Наташа почувствовала, что сейчас потеряет сознание. — Ты же сказал, что… Можно я пойду на кухню?

Виктор ничего не ответил: только пожал плечами и пошел следом за ней. Наташа вошла в кухню, которую теперь невозможно было узнать, и огляделась.

"Денис говорил про этот угол. Здесь были полки. Мы их сняли и увезли на новую квартиру. Никакой дискеты на полках не было: полки снимали при мне. Где еще? Может быть, в вентиляционной трубе? Но она закрыта новой решеткой. Если дискета была там, Виктор должен был ее найти. Если только…"

— У тебя есть стремянка? — спросила она.

— Есть. Зачем?

— Я хочу посмотреть в вентиляции.

Виктор усмехнулся, вышел в коридор и через минуту вернулся со стремянкой в руках.

— А отвертка?

— Ну и дела! — Виктор покачал головой, но отвертку достал.

Наташа скинула туфли и стала подниматься по лестнице. Остановившись на третьей ступеньке, она почувствовала, что у нее кружится голова и дрожат ноги, но делать было нечего. Держась за перекладину стремянки, она начала вывинчивать шурупы. Когда решетка была снята, она поднялась еще на одну ступеньку, просунула руку в вентиляционное отверстие и тут же в ужасе отдернула ее. Внутренняя сторона была покрыта пылью и паутиной, а Наташа всегда, всю жизнь, смертельно боялась пауков. "Господи, — подумала она, — что же делать?"

Помощи, однако, ждать было неоткуда. Если Виктор, видя, что она беременна (ведь не может же он этого не замечать, подумала она) не предложил залезть вместо нее наверх, то и это ей придется сделать самой.

Наташа закрыла глаза и, затаив дыхание, просунула руку в трубу и начала шарить по стенкам. Ее рука, испачканная пылью и паутиной, наткнулась на что-то твердое и плоское. Сердце у нее замерло — неужели дискета? Она без усилий оторвала предмет от стенки и вытащила руку из трубы. Это была дискета, завернутая в тетрадный лист, аккуратно заклеенный скотчем.