Моя милиция - Хайдар Халикович Яхъяев

жить в захолустьях, рядом с колонией? И семье около тебя вовсе не сладко. А служишь, дело делаешь. Ты вдумайся в эти слова — служить. Кому служить? Обществу, народу? Все это так. Но ведь отчасти и тебе, Адыл, служил, и твоим дружкам. А как же? Копайся в ваших душах и выискивай в них ростки доброго, выращивай их, чтобы вернуть обществу нужного человека. Трудно? А ты как думал? Конечно. Но иначе нельзя. Вот пишет на днях дружок мой... Задержали в поезде гастролершу. Аллу Целинную...

Адыл весь напрягся, но Егоров, словно ничего особенного не произошло, продолжал:

— А ведь если б не отошел от нее, сидеть бы и тебе, «кандидат наук». Ну ладно, ладно. Все мы о тебе знаем. И про Таню знаю, и про Ольгу Сергеевну. Ты не удивляйся, парень. Мы же не только штрафуем за переход улицы в неположенном месте...

Адыл давно уже понял, что с майором лучше всего говорить начистоту, и чем откровеннее, тем лучше.

— ...Даже не знаю, что больше всего зацепило меня. А скорее всего, просто жизнь вокруг. Ну, теперь там, в степи, докажу, что я еще не совсем дрянь.

— Ну а Таня? Как у тебя с ней?

— А чего можно было ожидать, Сергей Александрович? Она добрая, верит она людям. Но ведь связать судьбу с бывшим жуликом не просто. Написала мне письмо. Доехала в Барнаул, работает. И думаю вот как. Сделаю, чтобы обо мне люди заговорили, чтобы знали Адыла. Ведь если работать — все знать будут. Не то что жулика. Тут я только у вас и «прославился»... Возьму я тогда билет на самолет и полечу в Барнаул. И хорошо бы, если к тому времени... А, да что там, сами понимаете!

Уже было совсем поздно, когда Адыл покидал уютный дом майора Егорова. Давно спит Юлия Павловна. Еще в одиннадцать часов она извинилась перед гостем и пошла отдыхать. Спал вокруг громадный полуторамиллионный город.

— А еще скажу вам на прощанье, Сергей Александрович. Вам такое спасибо! Не знаю почему, а в колонии вас уважали. И меня вы не оставили. А на доброе слово, наверно, у каждого память хорошая. Дайте я вас обниму...

Эпилог

Трасса магистрального машинного канала в Каршинской степи тянется на добрую сотню километров. Из Талимарджана нужно выезжать засветло, чтобы успеть за световое время обернуться по трассе туда, в головную группу экскаваторщиков, и обратно. Из гаража машины выходят почти одновременно, но идти колонной нельзя, потому что пыль идущего впереди автомобиля не даст видимости заднему. Адыл сидит за баранкой, ждет и посматривает на сидящего рядом паренька, который едет на трассу. Едет на работу. Адыл положил перед собой пачку «Столичных», спички, курит и слушает. Какой же смешной кажется ему трагедия этого парнишки. Поссорился с родителями. Хотели устроить его в народнохозяйственный, на экономический факультет. А он уехал сюда, в Каршинскую степь.

— Зачем же едешь? Почему не послушался? — косится на парнишку Адыл.

— Хочу сначала поработать самостоятельно, хочу сам зарабатывать, — пояснил парнишка. — И наши почти все здесь. Своя компания.

— А что ты умеешь?

— Человек все может, если захочет, — обиделся спутник.

— Как тебя звать? — спрашивает Адыл.

— Меня? Коля Зайцев. А вас?

— Меня? Адыл Вахабов.

— Это вы Адыл Вахабов? Вот не думал! Там, на портрете около управления, вы совсем другой. А вы давно здесь работаете, Адыл?

— Скоро год.

— Интересно, правда же?

— Интересно.

— Я всегда завидовал тем, кто впереди. Мы еще в школе учились, когда вы уже тут работали, добивались...

— Ничего, на твою долю хватит, Зайчик. Видишь, какая она, степь. Работы тут на всю жизнь хватит.

— А как вы приехали сюда? По комсомольской путевке? Добровольцем?

— Да, вроде...

Зной колышется над степью, клонит в сои. Не один водитель засыпал в долгом пути за баранкой. Адыл усмехается, видя, как клюет носом попутчик. Ничего, Зайчик, спи. Приедет сюда через год Рагим, названый братишка Адыла, к тебе, может, попадет работать. Хм, по комсомольскому набору... Бывает и так, что попадает сюда человек такими путями, какие и не снились Зайчику. И лучше пусть не снятся.

Дальняя дорога. За дорогу все передумаешь, все вспомнишь. Адыл вспоминает весь свой путь сюда. Ну что же, нелегок путь. Но ему еще долго идти до своего места в этой жизни. Многое сделать надо. Но хоть он и старше этого Зайчика, ему еще не поздно. Вспоминает Адыл все, что было, и порой ему кажется, что все это происходило не с ним. Что он просто услышал где-то эту не очень любопытную историю или давным-давно посмотрел фильм. Но он очень хорошо знает и никогда не забывает и не забудет, что все это было с ним самим.

Дальняя дорога — трудная дорога. Но хорошие мысли не оставляют Адыла. Он крепко держит в руках баранку.

Примечания

1

Махалля — в городах Средней Азии жилой квартал, являющийся самоуправляемой административной единицей. В старину каждой махаллей управляла группа старейшин-аксакалов, а в советское время вопросы внутренней жизни махаллей стали решать махаллинские комитеты. Отличие махалли от современных городских микрорайонов заключалось в том, что махалля представляла собой нечто вроде общины, все жители которой знали друг друга и были тесно связаны между собой. — Прим. Tiger’а.

2

Курпача — узкое стеганое одеяло, служащее подстилкой. — Прим. Tiger’а.

3

Карнай — среднеазиатский духовой музыкальный инструмент, медная труба длиной около 3 метров с раструбом на конце. Карнай издает мощный и низкий звук. — Прим. Tiger’а.

4

Вилт — обобщающее название для группы болезней, поражающих сельскохозяйственные культуры: хлопчатник, подсолнечник, картофель, томаты, хмель и некоторые другие. Общим симптомом этих болезней является увядание, в конечном счете приводящее к гибели растения. — Прим. Tiger’а.

5

Той — праздник. — Прим. Tiger’а.

6

Супа — в Средней Азии расположенное во дворе дома прямоугольное возвышение, сделанное из глины. На супе сидят или лежат. — Прим. Tiger’а.