Сияние - Стивен Кинг

– Что пришлось бы вам по вкусу – так это написанный позаказу путеводитель, который можно было бы бесплатно раздавать приезжающим вотель постояльцам. Чтоб там было полно глянцевых снимков восхода в горах исопроводительного сладенького текста. А еще – раздел об останавливающихся вотеле колоритных личностях; разумеется, за исключением таких по-настоящемуколоритных субъектов, как Дженелли с друзьями.

– Будь я не на девяносто пять, а на сто процентов уверен,что не потеряю работу, если выкину вас, – придушенно пролаял Уллман, – я сделалбы это сию же минуту, по телефону. Но поскольку у меня на пять процентовуверенности нет, как только вы повесите трубку… искренне надеюсь, ждать этогосовсем недолго… я намерен позвонить мистеру Шокли.

Джек сказал:

– Вы же знаете, в книге будет чистая правда и ничего больше.Нечего делать вид, будто это не так.

(ЗАЧЕМ ТЫ ИЗВОДИШЬ ЕГО? ХОЧЕШЬ, ЧТОБ ТЕБЯ ВЫКИНУЛИ?)

– Мне плевать, если пятая глава будет про то, как ПапаРимский трахает тень Девы Марии, – сказал Уллман, повышая голос. – Я хочу, чтобдуху вашего не было в нашем отеле!

– ЭТО НЕ ВАШ ОТЕЛЬ! – визгливо выкрикнул Джек и хлопнултрубку на рычаг.

Тяжело дыша, он опустился на табуретку. Теперь возник легкийстрах.

(легкий? черт побери, еще какой!) и совершенно невозможнобыло понять, зачем же он первым делом позвонил Уллману.

(ТЫ ОПЯТЬ ВЫШЕЛ ИЗ СЕБЯ, ДЖЕК) Да. Да, точно. Какой смыслотрицать? Хуже всего было то, что Джек понятия не имел, насколько великовлияние этого дешевого хрена на Эла – так же, как не представлял себе, сколькодерьма выбьет из него Эл по старой дружбе. Если Уллман и впрямь такой хороший,как претендует, и если он поставит перед Элом ультиматум «или он, или я», непридется ли Элу принять такое условие? Джек зажмурился и попытался представитьсебе, как скажет об этом Венди. Знаешь что, детка? Я опять потерял работу. Наэтот раз, чтобы найти, кого вырубить, пришлось преодолеть две тысячи мильтелефонного кабеля Белла. Однако мне это удалось.

Он открыл глаза и обтер губы платком. Ему хотелось выпить.Черт, ему требовалось выпить. Чуть дальше на улице было кафе. Конечно, Джекуспевал по дороге в парк быстренько хлебнуть пивка – только глоток, чтоб пыльулеглась…

Он беспомощно стиснул руки.

Вернулся вопрос: почему первым делом он позвонил Уллману?Лодердейлский номер «Серф-Сэнда» имелся в маленькой телефонной книжке, лежавшейв конторе возле телефона – с номерами водопроводчиков, стекольщиков, электрикови прочих. Джек переписал его на спичечный коробок после того, как поднялсяутром – мысль позвонить Уллману пышно цвела и сияла. Однажды, когда он еще пил,Венди обвинила его в том, что, стремясь к самоуничтожению, Джек не обладает темнравственным стержнем, который вынес бы полностью расцветшее желание умереть.Отчего и создает ситуации, в которых это могли бы сделать другие, каждый разотрывая кусок от себя и от семьи. Вдруг это правда? Не опасался ли Джек вглубине души, что «Оверлук» – как раз то, что требовалось, чтобы закончитьпьесу, собрать все свое дерьмо и соединить? Может, он пытается остановить самсебя? Господи, пожалуйста, не надо, не попусти. Пожалуйста.

Он прикрыл глаза, и на темном экране изнанки век немедленнопоявилась картинка: рука, просунувшаяся сквозь дырку в черепице, чтоб вытащитьгнилые болты, внезапный, похожий на укол иголкой, укус; собственный судорожныйиспуганный крик, разнесшийся в неподвижном равнодушном воздухе: ах, ты, б…проклятая, сука!

Картинка сменилась другой, двухлетней давности: он, пьяный,спотыкаясь, в три часа утра входит в дом. Налетев на стол, растягивается вовесь рост на полу, изрыгая проклятия, и будит спящую на диване Венди… Вендивключает свет, видит его измятую, перепачканную одежду (драка на стоянке,которая, как смутно припоминает Джек, случилась несколько часов назад прямо награнице Нью-Хемпшира) и засохшую под носом кровь. Моргая, как крот на солнышке,Джек тоже смотрит на жену, а Венди невыразительным голосом говорит: СУКИН СЫН,ТЫ РАЗБУДИЛ ДЭННИ. ЕСЛИ ТЕБЕ НАПЛЕВАТЬ НА СЕБЯ, НЕЛЬЗЯ ЛИ НЕМНОГО ПОДУМАТЬ ОНАС? ОХ, ДА ЧТО С ТОБОЙ ГОВОРИТЬ…

От телефонного звонка Джек вздрогнул. Он схватил трубку,нелогично уверенный, что это либо Уллман, либо Эл Шокли.

– Ну? – рявкнул он.

– Сэр, вы говорили дольше, чем собирались. Три долларапятьдесят центов.

– Мне придется сходить за мелочью, – сказал он. – Погодитеминутку.

Он положил трубку на полочку, опустил оставшиеся шестьчетвертаков и отправился к кассиру менять деньги. Все это Джек делалмашинально, мысли, как белка в колесе, мчались по замкнутому кругу.

Зачем он позвонил Уллману?

Потому что Уллман поставил его когда-то в неловкоеположение? Такое с Джеком случалось и раньше, и делали это настоящие мастера –конечно, Великим Маэстро оставался он сам. Просто, чтобы нагавкать на мужика,обнаружить его лицемерие? Джек не считал себя таким мелочным. Рассудок пыталсяуцепиться за альбом, как за важную причину, но дело было не в альбоме. Шансов,что Уллман знает владельца, было не больше двух на тысячу. Когда Джек поступална работу, Уллман отнесся к подвалу, как к чужой, вдобавок до отвращениянеразвитой, стране. Если Джеку действительно хотелось выяснить, кто хозяинальбома, надо было позвонить Уотсону – его зимний телефон тоже был в конторскойзаписной книжке. С Уотсоном тоже нельзя было знать наверняка, но с Уллманом – итого меньше.

Рассказать ему о замысле написать книгу – еще одна глупость.Исключительная глупость. Мало того, что Джек поставил под угрозу свою работу,он, возможно, перекрыл и широкие информационные каналы – стоит только Уллмануначать обзванивать людей, предупреждая: остерегайтесь человека из Новой Англии,который расспрашивает про отель «Оверлук». Можно было провести расследованиепотихоньку, отправляя вежливые письма, может быть, даже организовав веснойнесколько интервью… а потом, находясь в безопасном отдалении, когда книгавыйдет, посмеяться украдкой над яростью Уллмана… Автор-В-Маске-Бьет-Снова.Вместо этого он устроил совершенно бессмысленный звонок, сорвался, сцепился сУллманом и разбудил все присущие управляющему отелем склонности быть маленькимЦезарем. Зачем? Если это не попытка устроить так, чтобы его вышвырнули снеплохой работы, то что же это?

Опустив в автомат остаток денег, Джек повесил трубку.Разумеется, будь он пьян, подобная бессмыслица не удивляла бы. Но он былтрезвым – трезвым, как покойник.

Выходя из аптеки, он, кривясь, но наслаждаясь горькимвкусом, сжевал еще один экседрин.

На тротуаре он встретил Венди и Дэнни.

– Эй, а мы как раз за тобой, – сказала Венди. – Знаешь, снегпошел.