Южные рубежи - Владимир Мясоедов

– Это если Щукин вообще не укатил куда-нибудь в Царицыно или еще куда, где намертво сцепиться можно только языками в споре с такими же как он аристократами, каждый день можно изучать винную карту нового ресторана, да упражняться требуется больше с бильярдным кием, чем с магическим посохом. – Стефан страдальчески скривился и отставил в сторону ружье, видимо чтобы оно его не искушало. – Думаю, от него подобного вполне можно ожидать. Как и найма каких-нибудь бретеров, что будут задирать уже нас. Генерал явно не хочет, чтобы сдача крепости врагу легла темным пятном на его репутацию, а потому пытается найти козла отпущения. А как известно, удобнее всего свои промахи сваливать на покойников…

Олег только молча согласился со своим другом, а после пошел инспектировать корабль на предмет каких-нибудь неприятных сюрпризов, что могли «забыть» после себя ревизоры. Ничего не нашел, но времени потратил достаточно, чтобы бежать в ближайший госпиталь уже не имело смысла. Те, кто мог умереть бы без помощи опытного целителя, скорее всего уже отправились на тот свет. Ну а оставшимся наверняка достанется внимание армейских эскулапов, ведь во времена глобальных войн получить пополнение сложновато и потому ценность отдельно взятой солдатской жизни потихонечку растет, оправдывая трудозатраты со стороны магов, обычно брезгующих возиться со всеми простолюдинами даром или за чисто символическую оплату. Чародей ждал возвращения церковников час, два, три…А потом спустился в трюм, распаковал обратно все необходимое для допроса и разбудил пленника.

– Не волнуйся, дружище, я со всем разобрался и больше нам мешать не будут, – заверил он демонолога, который после пробуждения от искусственной комы никак не мог сфокусировать свой взгляд. Один глаз кавалериста косил на Олега, а второй прикипел к скальпелю, который находящийся в прескверном расположении духа целитель потихоньку раскалял в пламени наколдованного огонька. – Мне продали тебя с потрохами, причем не так уж и дорого… Итак, на чем мы остановились?

Блистающая в лучах солнца латная перчатка, состоящая из множества ювелирно подогнанных друг к другу и отполированных до зеркального состояния металлических сегментов, была снабжена двумя парами небольших загнутых назад шипов. Вероятно, именно эти наточенные до бритвенной остроты крючья и оказались ответственны за свист рассекаемого воздуха, раздавшийся прежде чем сей предмет одежды с размаху врезался в щеку блистающего золотыми погонами офицера, напрочь сдирая эту самую щеку и обнажая зубы, на миг блеснувшие белой эмалью, прежде чем скрыться под водопадом крови.

– Ауы! – Взвыл не своим голосом поручик артиллерии, сначала машинально хватаясь за пострадавшее лицо и тут же отдергивая пальцы, задевшие края открытой раны. Вообще-то его следовало бы звать скорее лейтенантом, но тридцать четвертая сборная кавалерийская бригада армии его императорского величества Льва Первого относилась к так называемым полкам старого строя, в котором и солдаты величались стрельцами, и для некоторых командных должностей использовали не совсем современные термины.

– Сударь, я заявляю, что вы – трус и подлец, чья робость и нерешительность в схватке с османами стоила жизни моему брату! Его убили, когда обязанный прикрывать фланг соратник вдруг начал пятиться за спины других вместо того, чтобы держать строй! И пусть рассудят высшие силы, чьей крови будет суждено напоить собою землю в поединке! – Сообщил одаренному третьего ранга хозяин перчатки, эпатирующий русскую глубинку кожей красного цвета и украшенным перьями ирокезом, весьма заметно коверкая непривычные для него слова русского языка. Вероятно то, что индеец-шаман вместо классической для русских аристократов тонкой белой перчатки использовал часть доспеха, пусть и приведенного в парадное состояние, тоже объяснялось не слишком-то хорошим знанием культуры страны пребывания. И методики психологической войны, предусматривающее запугиванье соперника еще до начала боя, были тут конечно же не причем…Олег, во всяком случае, все обвинения бы яростно отвергал. Как и тот факт, что участвовал в организации «случайной» и без сомнения судьбоносной встречи своего подчиненного с одним из офицеров форта Черносольный, чья подпись стояла на весьма расстроившей чародея бумаге.

Естественно, немедленной эскалации конфликта помешали присутствующие поблизости люди, которых насчитывалось не так уж и мало. И большая их часть была обоим участникам намечающейся дуэли под стать. Одни в офицерской форме, другие в зачарованных латах, третьи выглядят так, что по сравнению с ними и краснокожий индеец в зеркальных пластинчатых доспехах смотрится прямо-таки скучным обывателем, родом из какой-нибудь пасторальной глубинки. Все-таки ставшие свидетелями происшествия личности, во-первых, в большинстве своем лишь относительно недавно вышли из жестокого боя между двумя сражающимися армиями, во-вторых, почти поголовно имели магический дар и отличались изрядной экстравагантностью из-за давящей на мозги силы, в-третьих, зачастую могли сослаться на вполне себе разумные и рациональные причины, дабы таскать на шее ожерелье из живых мышей, заменять свои глаза на волшебные кристаллы или советоваться с летающим вокруг их головы комком какой-нибудь подозрительной эктоплазмы, а в-четвертых, в процентов эдак на восемьдесят-девяносто являлись не слишком трезвыми и основательно разгоряченными прущими из ушей гормонами. Персон, не попадающих под данные параметры, на улице перед ближайшим ко дворцу местного губернатора борделем насчитывалось исчезающее малое количество. И то его составляли не слишком-то одетые девицы, либо стоящие на каком-нибудь из многочисленных балкончиков публичного дома, либо выглядывающие из окон. Представители низших сословий, если только они не обслуга заведения, явно предпочитали держаться от греха подальше, избегая места, где многие младшие офицеры проводили в разы больше времени, чем в штабе, занявшем резиденцию главы города. Все равно корпеть над картами наступления разным ученикам да подмастерьям было не по чину, а чтобы чахнуть над заполнением отчетов и прочей армейской документации есть писцы из простолюдинов.

– Рад снова тебя видеть, Мстислав. – Поздоровался Олег с молодым мужчиной, который накинул на себя блистающий рубинами и алмазами мундир поверх грубой домотканой рясы белого цвета. Двигался тот немного неловко, явно припадая на левую ногу и стараясь беречь левый же бок. Особенно заметно стало это в тот момент, когда он уселся за заставленный разными блюдами стол, даже не воспользовавшись стулом. Просто отодвинул мебель в сторонку и завис в воздухе, без всякой опоры на какой-нибудь материальный предмет. – Где это тебя так угораздило? Из битвы за город ты вроде бы вышел без единой царапинки…

– Прямо у меня перед носом рванул магический метатель, который должен был стоять не только давно сломанным, но и напрочь лишенным накопителей, которые и по инструкции полагается быстренько оттаскивать к другим орудиям, и сами артиллеристы обязательно снимут, ведь вещь дорогая и её всегда можно толкнуть налево. Причем заряжен оказался он в пару раз сильнее нормы и не чем-нибудь, а смесью воды и некроса. И чтобы мне в гарем султана на должность любимого евнуха попасть, если это случайность… – Глаза и руки волхва на миг полыхнули пламенем, которое заменило собою плоть и заставило заметно оплавиться тарелки, ближайшие к служителю древних славянских богов. Олег еле-еле успел отразить в сторону жар от полуметровой стопки толстых блинов, которая стояла на столе между его лицом и улицей, скрывая собой лицо чародея. Такая маскировка, конечно, не выдерживала никакой критики, однако использовать другие методы сокрытия себя значило расписаться в своем целеноправленном нахождении на данной позиции. А так он мог делать вид, будто сидит тут ну почти совершенно случайно. Через пару секунд пиромант смог вернуть над собой контроль, смущенно хмыкнул и принялся разглядывать вскипевшую или обугленную еду, выискивая наименее пострадавшие кусочки. – Как и наложенное на твой вольный отряд наказание. Штрафы, выговоры и взыскания, которым за последние дни подвергли по разным поводам полтора десятка хорошо знакомых мне магов ранга четвертого-пятого, сражавшихся вроде бы ничуть не хуже прочих. Стабильные поставки на редкость дрянного пороха. Или моль, сожравшая на складах дальневосточной армии все сукно буквально за пару суток. Про то, что жрецы древних богов получили категорический запрет проповедовать, проводить ритуалы в черте города и возводить даже временные святилища вроде бы тебе еще в прошлый раз жаловался. Против нас ведут грязную игру, а самое поганое, что делают это достаточно искусно, чтобы и обвинить то оказалось толком некого. Ведь почти все происходит вроде как само…Только слишком уж удобные подобные совпадения врагам учителя, в первую очередь церкви. И мне куда легче поверить в пару-тройку организующих подобные «случайности» профессионалов высокого ранга и духовного сана, чем в странную избирательность самой судьбы.